Александр Трошин - Выбор альтернатора
— А ты? — спросил Перри, поскольку я и не собирался запихивать в свои уши всякую мерзость.
— Во-первых, дружище, это негигиенично; во-вторых, если он сможет меня загипнотизировать, то любой третьесортный фокусник повторит его финт. Тогда мне незачем жить… Надеюсь, ты убьешь меня быстро?
— Конечно! — кивнул он, радостно улыбаясь.
— Скотина! — фыркнул я, доставая заранее размягченный воск. Мир погрузился в полнейшую тишину.
Перри кивнул, и мы бросились на штурм особняка. Перемахнув через забор, быстро рассредоточились по большому парку, окружавшему дом. Хотелось надеяться, что трава надежно глушит наши шаги…
Впереди я рассмотрел двух охранников в черных плащах, неподвижно стоявших ко мне спиной. Набрав максимальное ускорение, взмыл в воздух. Оба одновременно обернулись, выхватывая оружие, но я на излете опустил меч на череп одного и немедля ударил второго локтем в горло. Он на мгновение замер, чего мне вполне хватило, чтобы вонзить меч ему в грудь. Не задерживаясь, рванул далее.
До дома добрался без осложнений, встретив по пути лишь пару мертвых тел. Подбежав к окну, высадил плечом раму, содрогаясь от мысли о произведенном грохоте. Осмотревшись, не заметил ничего подозрительного. Собрался уже сделать выход силой с опорой на широкий подоконник, но сломанные ребра дали о себе знать: потеряв от пронзительной боли равновесие, я рухнул на землю. В тот же миг в точку, где должна была быть моя рука, глубоко вошел в дерево широкий меч, чудом меня не задевший.
Рассуждать времени не оставалось: изо всей силы саданул подкованным каблуком в колено грубияну, сломал ему ногу и быстро полоснул мечом по незащищенному горлу.
Холодная испарина покрыла лоб при мысли, что я остался жив только благодаря слепой удаче да сломанным ребрам!.. Не желая больше рисковать понапрасну, вытащил из ушей воск, полностью положившись на свою невосприимчивость к гипнозу.
Встав на тело поверженного оппонента, без проблем проник в дом, очутившись в просторной, практически пустой комнате. По дому разносились звуки боя, таиться не имело смысла, и я выбил тонкую дверь, даже не проверяя, открыта она или нет.
Сразу же наткнулся на охранника, попытавшегося разрубить меня огромным топором надвое. В мои планы это никак не входило, поэтому я отпрыгнул в сторону и, жиганув мечом его живот, снес шальную голову ударом сзади.
Коридор был свободен. Я осторожно побежал вперед в поисках лестницы.
Где может устроить себе уютный кабинет параноик — такой, скажем, как я сам?.. Либо в самом верху, куда трудно добраться, либо в самом низу, куда нормальный человек не сунется без особой нужды.
Найдя лестницу, тщательно взвесил оба варианта и выбрал второй: бежать вверх черт знает сколько этажей как-то не улыбалось!
Спускаться было легко. Сопротивления я почти не встречал. Те, кто осмеливался попасться мне на глаза, погибали быстро и бесповоротно, поскольку я разумно полагал, что моя жизнь гораздо больше необходима обществу. Все же достичь конца лестнице совсем уж гладко не удалось: из рассеченного виска потихоньку изливалась моя драгоценная кровушка, а в левой руке я подозревал трещину — что тоже было неприятно!
Путь завершился каменной дверью богато украшенной резьбой из непонятных символов. Выбить такую без помощи ЭВВ-11 — проще говоря, эластита (то же, что и пластит, только состав флегматизатора и пластификатора чуть другой, что делает материал гораздо более удобным в применении) — не представлялось возможным. Поэтому я просто толкнул дверь от себя. Она оказалась незапертой, а петли хорошо смазанными.
Предо мной открылся большой светлый зал. У дальней стены стояло большое темное кресло, за которым возвышалась гигантская каменная змея. На кресле восседал человек в сером балахоне, щедро украшенном толстыми золотыми цепями. Я направился прямо к нему, намереваясь покончить с ним быстро и безболезненно.
Из-за кресла неожиданно выскочил сухопарый и разодетый человек с крохотными глазками-буравчиками, которого я уже встречал. Он что-то шепнул балахону. Тот молча кивнул и протянул ему внушительный кожаный кошель.
Мне стало смешно.
— Что, Берни, неужто уже получил награду за мою голову? — ухмыльнулся я. — Не рановато ли?
— Я для тебя старшина Бернс! — злобно сощурив крохотные глазки, бросил он. — Но это не важно. Тут, щенок, Перри тебя не спасет!
Он вытащил меч и пошел ко мне, остановившись на безопасном расстоянии.
— Как страшно-то! — оскалился я, перекладывая меч в левую руку. — Сам прославленный охотник за головами, отчаянный Берни решил меня убить!
— Брось трепаться и сражайся, как мужчина! — взревел он, делая еще пару осторожных шагов.
— Как скажешь, Берни, как скажешь… — вздохнул я, запуская правую руку под плащ. Нащупав костяной нож, выхватил его и метнул. Бернс застыл, схватившись за рукоятку, торчавшую из его горла. Изо рта хлынула темная кровь. Вот он захрипел и рухнул на пол.
— Что поделать? Жизнь — нечестная штука! — пожал я плечами. — Этот хмырь, совершенно здоровый и полный сил, захотел сразиться со мной — раненым и измотанным. Разве честно?
Подойдя к Бернсу, вытащил свой нож и брезгливо вытер его об одежду свежеусопшего. Подумав, содрал с его пояса и тяжелый кошель с золотом.
— Не возражаешь? — спросил я неподвижно сидевшего в кресле человека. — Все-таки это награда! Она досталась достойнейшему, согласен?
— Нет, — ровно ответил он. — Золото тебе все равно больше не понадобится.
Он снял с головы капюшон и пронзительно на меня посмотрел.
Приятное, благородное лицо, без следов какого-либо порока. Даже не верилось, что его обладатель способен на злодеяния!
— Подойди! — властно приказал он.
Я не стал противиться и подошел, глядя ему прямо в глаза.
— Встань на колени и присягни мне на верность! — продолжил он.
— Ага, щаз-з! Шнурки вот только завяжу и сразу встану! — нахамил я, не отводя взгляда.
— Что?! — изумился он, явно не понимая, почему я не подчиняюсь.
— Говорю — и не мечтай, папаша! — громко и отчетливо выговорил я.
— Ты! Смотри прямо в глаза! Покорись моей воле! Внимай мне!
Я подошел к нему и приставил острие меча к его груди.
— Хватит, папаня, бесполезно… Лучше поговорим о серьезных вещах.
Он понял, что его потуги провалились, и с ненавистью отвернулся.
— Чего ты хочешь? — с достоинством спросил он. — Золота? Получишь, сколько утащишь. Могу дать тебе также власть над людьми. И все, что ты только пожелаешь! От тебя требуется одно: присоединись ко мне, стань моим сыном!
В его глазах я не видел ни капли страха, лишь безмерную усталость от всего происходящего. А вот его настоящий сын от страха едва себя не заклеймил!
— Спасибо, не надо, — вежливо отказался я, чувствуя, что не могу более называть его на «ты». — Вы организовали нападение на дворец стражи. На вашей совести тысячи невинных жизней. Будете отрицать?
— Невиновных среди людей нет, не было и никогда не будет! Все виновны в той или иной степени!.. Я не стану ничего отрицать, — гордо произнес он, — но ни один суд не осудит меня. Золото — вот мера нашего мира! — мрачно усмехнулся он.
— Вы серьезно так думаете? — поинтересовался я. — Допустим, ни суд, ни наместник вам не страшны, а стража? О ней не думали?
Он прикрыл глаза и утомленно вздохнул.
— Я слишком устал, чтобы бороться, — неожиданно сказал он. — Мой сын предал меня и отрекся от Лоренгарда. А я почти победил… — Еще один тяжелый вздох. — Можешь выполнить мою просьбу?
— Смотря какую, — с сомнением ответил я.
— Я хочу, чтобы это сделал ты. Быстро и точно. Вот сюда… — Он взялся за лезвие моего меча и придвинул его к своему сердцу. — Сделаешь?
Я тщательно взвешивал в голове варианты. Передо мной был враг, виновный в смерти тысяч людей, предлагавший презренный металл и за мою жизнь. Его я должен был вроде ненавидеть всеми фибрами души, но никакой злобы к нему не ощущал. Более того, почти восхищался его равнодушием к смерти!.. Определенно, мне не хотелось его убивать.
— Да, — твердо кивнул я. — Быстро и без мучений. Обещаю.
— Хорошо. — Он слабо улыбнулся. — Тогда не тяни!
Я отвернул голову и всем телом надавил на рукоять меча.
Он резко напрягся и, выдохнув, откинулся на кресле. Я вытащил меч.
— Быстро и безболезненно, — шепнул я, закрывая ему глаза.
Отчего-то стало беспросветно на душе. Серая тоска накатила на меня. Я теперь мечтал оказаться дома, подальше от этой варварской эпохи, где смерть считается в порядке вещей.
За спиной раздались громкие шаги. Я не спеша обернулся и узрел окровавленного Перри, внимательно осматривавшего зал.
— Можешь вытащить воск из ушей, — сообщил я.
— Что? — крикнул он, ничего не слыша.
Я пальцами указал на свои уши. Перри усмехнулся и, вытащив затычки, направился ко мне.
— И этот здесь, — буркнул он, проходя мимо Бернса. — Дерьмо и золото поистине неотделимы!
