Сергей Шведов - Оракул
— Вы приехали сюда по просьбе Иванова? — поинтересовался Ярослав у Рябушкина.
— Аркадий Семенович предупредил меня, что во вновь отстроенном дворце Хлестова готовится нечто ужасное, возможно даже убийство. Я обязан был отреагировать на сигнал. Потому и приехал в Горелово. Мы были бы здесь гораздо раньше, но, к сожалению, прокололи колесо и довольно долго с ним возились. Послушайте, почему этот оракул нас не выпускает, зачем мы ему понадобились?
— Ему понадобились не вы, а мы, — возразил Кравчинский.
— Значит, если мы поедем без вас, то он нас задерживать не станет?
— Неуверен, — покачал головой Ярослав. — Насколько я понимаю, целью вашей поездки сюда был наш арест?
— Во всяком случае, я на это очень рассчитывал, — усмехнулся Рябушкин.
— В этом-то вся беда, — огорчил следователя Кравчинский. — Оракул выполнил ваше желание и теперь ждет ответной услуги. Тем не менее я думаю, что ваших подчиненных он выпустит. Во-первых, вы с ними не делились своими планами, а во-вторых, они никаких желаний не загадывали. Во всяком случае, у Синцова есть все шансы выбраться из зоны отчуждения, хотя бы потому, что в глазах оракула он покойник.
— Но позвольте, — возмутился Рябушкин. — О каком исполнении моих желаний идет речь? Я ведь мечтал доставить вас по меньшей мере в КПЗ.
— Прежде чем арестовывать людей, Анатолий Сергеевич, надо хотя бы для начала выяснить их фамилии, — укоризненно покачал головой поэт. — Вы ведь не Кузнецова с Кравчинским арестовали, гражданин следователь, а поручика Преображенского полка Друбича и известного авантюриста, мага и чародея графа Калиостро, то есть вашего покорного слугу. Мы особы не того ранга, чтобы сидеть в КПЗ. Нам по меньшей мере Петропавловскую крепость подавай, ну в крайнем случае Бутырский тюремный замок.
— Издеваетесь, — вновь начал буреть лицом Рябушкин.
— Я говорю совершенно серьезно. Впрочем, никто вам не мешает лично убедиться в справедливости моих слов.
Похоже, Рябушкин склонялся к мысли, что ему морочат голову. Возможно, даже инопланетяне, но не исключено, что свои доморощенные экспериментаторы. Какие-нибудь гении программирования, ставящие опыты над живыми людьми. В любом случае долг следователя прокуратуры обязывал Анатолия Сергеевича пресечь безобразие если не своими силами, то с помощью компетентных в подобных вопросах людей, которых он мог найти только в областном центре. А может быть, даже и в Москве.
— Поехали, — скомандовал Рябушкин милиционерам. — Не боги горшки обжигают. Прорвемся!
— А грязь? — кивнул головой на окно старшина Володя.
— Лучше уж в грязи где-нибудь застрять, чем в этом проклятом богом месте, — высказал свое мнение юный Курицын и на этот раз угодил начальству.
Стражи закона покинули дворец настолько поспешно, что их отъезд до неприличия походил на бегство. Взревел натужно мотор УАЗа, брызнули в разные стороны комья грязи, слегка запачкав шикарную ливрею лакея Семки, с факелом в руке вышедшего лично проводить знатных гостей. Ярослав вздохнул и отвернулся от окна. Он почти не сомневался, что затея упрямого следователя Рябушкина закончится провалом.
— Говорил же я ему — отправь одного Синцова, — с досадой махнул рукой Кравчинский.
— А что толку от того Синцова? — возразил Ярослав. — Кто бы ему поверил?
— Но проверить-то в любом бы случае проверили. Шутка сказать, в медвежьем углу пропал следователь прокуратуры с двумя милиционерами.
— Ничего бы они здесь не нашли, — стоял на своем Ярослав. — В лучшем случае — пустые дворцы, в худшем — развалины.
— Пожалуй, — задумчиво проговорил Кравчинский. — Оракул знает, что и кому показать.
На аллее перед входом во дворец опять послышался шум. Судя по цокоту копыт, это подъезжала карета. Кузнецов нисколько не сомневался, что к месту событий прибыла императрица собственной персоной. Дабы лично убедиться в том, что напророченное оракулом событие свершилось должным образом.
— А нам и порадовать ее нечем, — закручинился граф Калиостро, вглядываясь в окно. — Как назло ни одного трупа не осталось.
— Скажем, что тело убиенного императора уже отправлено в Питер.
Ее величество прибыла инкогнито, в карете, запряженной четверней, и всего лишь с двумя преображенцами в качестве личной охраны.
— Свершилось! — Граф Калиостро метнулся к ней навстречу. — Глинский мне рассказал главное, — остановила его строгим взглядом императрица, — а подробностей я знать не хочу. Император подписал отречение при свидетелях. Вы готовы, господа, выступить в качестве оных?
— Разумеется, — с готовностью подтвердил Кравчинский. — Где и когда угодно. А Ваньку Каина мы найдем и повесим.
— Какого Ваньку Каина? — не поняла императрица.
— Местного разбойника, убившего императора. Вот и Семка не даст соврать.
Ее величество бросила равнодушный взгляд на холопа и слегка оттопырила нижнюю губу:
— Показания холопа никто не будет слушать, граф. Впрочем, вам я в любом случае благодарна за содействие.
И в руку склонившегося в изящнейшем поклоне Калиостро упал бриллиант чистой воды, довольно-таки приличной величины. Ярославу этот жест императрицы показался странным, ведь об оплате они договаривались со Светкой Хлестовой. И именно тогда Аполлоша в шутку упомянул об этом бриллианте. Выходит, не только Хлестова помнит обо всем, что происходит с ней в образе императрицы, но и императрица сохраняет в своей памяти отдельные Светланины мысли? Впрочем, иначе, наверное, и быть не может. Вот только эти мысли приобретают здесь форму, сообразную эпохе.
— У меня есть к вам разговор, Друбич. — Императрица пристально посмотрела в глаза поручику.
— Рад служить, — по-военному отрубил бравый детектив
— В таком случае пройдемте в мою комнату, здесь слишком много ушей.
Кузнецову с поэтом ничего не оставалось, как проследовать за императрицей, поднимавшейся по лестнице, где еще каких-нибудь четыре часа назад убивали ее мужа. Но, похоже, столь мелкие подробности быта мало волновали озабоченную глобальными проблемами государыню. Кравчинский оценил важность момента. Все-таки далеко не каждого подданного пустят в личные покои императрицы. Что же касается детектива, то его больше волновал вопрос — зачем он понадобился императрице? Чего доброго, опять кого-нибудь придется убивать.
Кажется, Ярослав угадал. Причем разговор ее величество завела о небезызвестном Друбичу графе Глинском. Собственно, детектив и раньше предполагал, что фаворит рано или поздно станет для рвущейся к власти женщины помехой. Но он никак не думал, что помехой Колян станет так рано. Не успев похоронить мужа, государыня уже обдумывала план, как бы отправить вслед за ним и любовника. Впрочем, как вскоре выяснилось, для подобной торопливости у нее были серьезные основания. Ибо граф Глинский связался с нечистой силой. Кто бы мог подумать! И возжелал ни много, ни мало, как управлять миром с помощью своего оракула. Для сиятельного графа даже Российская империя оказалась недостаточно обширной.
— Каков наглец, однако! — не выдержал Калиостро и заслужил своей репликой благодарственный взгляд императрицы.
— Поймите меня правильно, Друбич, сумасшествие этого человека опасно не только для меня, но и для вас. Он погубит и свою, и мою репутацию, и репутацию вашей будущей жены. Я и так сильно рисковала, поддавшись на его уговоры, но теперь, когда дело благополучно завершено, об этом маленьком приключении в сельской местности лучше всего забыть.
— Мы придерживаемся того же мнения, ваше величество, — с готовностью закивал головой Калиостро. — И сделаем все от нас зависящее, чтобы остановить графа, зашедшего слишком далеко в своем рвении.
— Я не настаиваю на крайних мерах, господа. Но слухи о таинственном оракуле не должны выйти за пределы этой местности. Вы меня поняли, полковник Друбич?
— Так точно, — подтвердил Ярослав.
— Жду вас в Санкт-Петербурге с молодой женой, Друбич. А вам, господин Калиостро, счастливого пути.
Ее величество решительно поднялась с кресла и поспешно покинула дворец. Друбич с Калиостро провожали ее до кареты и за свое рвение удостоились высочайшего кивка и многозначительного взгляда. Четверка лошадей чуть ли не с места перешла на рысь, и увозивший императрицу экипаж через минуту скрылся с глаз расстроенных друзей.
— Вот она, неблагодарность людская, — покачал головой поэт. — И какой дурак после этого будет иметь дело с сильными мира сего?!
— Друбич будет, — хмуро бросил Ярослав. — Он убил Глинского.
— А ты откуда знаешь?
— От Терентия Филипповича Доренко-фон Дорна. Так-то вот, Аполлон.
— Ты что же это, собираешься убить Коляна?! — потрясенно воскликнул Кравчинский.
— А если это непременное условие его освобождения? Как ты понимаешь, наш расчет, что после убийства императора графу Глинскому откроется дорога в столицу, оказался ошибочным. Следовательно, и Колян будет сидеть в этом чертовом дворце, пока окончательно не свихнется.
![Рекс Стаут - Скверно для дела [= Плохо для бизнеса]](/uploads/posts/books/13344/13344.jpg)