Сергей Федотов - Все, что шевелится
– Да ему бы писать победные реляции с проигранной войны! – позавидовал Виш.
– Трепло покруче советского Информбюро! – согласился с превосходной оценкой Кос.
– Заливай дальше! – нетерпеливо воскликнул Сим.
– Так прозорливость Сокольего Глаза спасла армии южных от крупного разгрома. Но в свирепом справедливом бою, когда бойцы, кипя отвагой, разили беспощадного врага, пала подсотня разведчиков-невидимок, мастеров тайного боя и стремительных рейдов в тылы отступающих армий Германа. Пали соколята, погибли все до единого. Пал и Соколий Глаз, но его от неминучей гибели уберёг медный шлем, спрятанный под меховой шапкой, чтобы скрыть блеск металла от всевидящих взоров северян. Рухнул герой, успев напоследок насадить на одну пику семь рогатых!
– Кузьма Прутков! – воскликнул Сим.
– Зато основной состав полка, – продолжил свой хвастливый рассказ разжалованный подсотник, – практически не пострадал. Санитары подобрали истекающего кровью геройского командира и выходили его. Не дожидаясь, пока затянется последняя кровавая рана, Соколий Глаз вернулся в строй, но не было рядом его прославленной подсотни, полегли в каменистую почву соколята. Впервые в жизни возрыдал знаменитый воин на глазах у живых боевых товарищей. Не стесняясь проявления высоких чувств, вытирал он скупые мужские слёзы, приговаривая: «Где же вы, мои друзья-однополчане?» И тогда сам на себя возложил великую кару: бережно снял с плеча звезду подсотника и отдал брату-полковнику, утверждая, что отныне не достоин носить столь почётное звание. Простым костровым и помощником кашевара отправился он на кухню, как ни отговаривали его от столь сурового самоистязания брат Чона и товарищи по оружию.
– Положил своих невидимок в абсурдной атаке! – правильно поняли его поступки колдуны-старожилы. Он был бесконечно благодарен за их похвалу: – Ну молоток!
– И произошло неизбежное: оставшись без зоркого и прозорливого аса разведки, вновь набранные невидимки, на беду себе и всему составу полка, грубо обошлись с лешим, впервые встреченным здесь, в подтаёжных краях. Не знали они древних хозяев лесных угодий, ибо родились во время Битвы в Пути, и, кроме бесплодных пустынь, горных троп, ущелий, скал, снежных вершин и перевалов, жизни не ведали. Редкие рощи и кусты воспринимали они исключительно как дрова для костров. Новоиспечённый подсотник Истома, недалёкий в своём невежестве, самолично повязал лешего, за что и проклял лесовик заслонный полк Чоны и заблукал среди гор и тайги. Несколько лет подряд храбрые чонавцы искали пути к своим армиям, чтобы верно хранить правый фланг от коварных нападений, но лешие умело застили глаза, уничтожали зарубки и прочие приметы вроде мхов на северной стороне стволов вековечных деревьев, кружили отряд, выставляя свои ложные ориентиры. Каждый раз в преддверии зимы возвращался полк в Тункинскую котловину, что затеряна посреди Мундарги, к истокам реки Иркут, что означает «речка, богатая рыбой». Отгремела Вторая Великая битва, а чонавцы, оборванные и с охромевшими без подков лошадьми, так и слонялись, неприкаянные, среди горной тайги. Не было в отряде ни искусных кузнецов, ни ткачей, чтобы набить подковы или приготовить ткань для новых мундиров. И тогда догадался Соколий Глаз, что нельзя враждовать с лесовиками, а следует с ними замириться. Он первым познакомился с разбитной лесункой Ый-ХрЫ-Жъооб, одарил её незабываемыми ласками и покорил поистине жеребячьей неутомимостью.
– Повесть о прозорливом вожде и любимом руководителе! – восхитились колдуны. – Мао Цзе-дун! Ким Ир Сен![16]
– Жъооб, познавшись с Сокольим Глазом, отменила волшебные уловки сородичей, но прошли годы, и ушедшие на северо-запад армии не сумел бы нагнать ни один даже самый быстрый скакун. Не говоря уж о том, что пускаться в погоню каменистыми тропами на расковавшихся лошадях было бы полнейшим безумием. И тогда старший брат посоветовался с младшим и принял решение навсегда обосноваться в Мундарге. Но каково полку молодых, горячих сорвиголов жить в таёжной глуши без ласковых жён и неворчливых тёщ?
– Крепко сказано – неворчливых! – Заметил довольный Кос.
– Не могла многоликая Ый-ХрЫ-Жъооб в одиночку заменить возлюбленных для целого полка, хотя и обслуживала порой по подсотне одновременно. Но сами знаете, как разжижается лесунка, вступая в блуд даже с неполной дюжиной любовников. Как смеялись мои боевые друзья: «Одни цыпки и мало удовольствия!» Тем более что без женской подмоги тяжело век коротать бобылю. И засохнет он без детей и внуков, к рождению которых лешачиха не способна, и прервётся навсегда род его славный. Вот и сказал тогда Сотон: «Я не я буду, ежели не отыщу для вас, мои дорогие соратники, жён и невинных невест! Нюхом чую, что неподалёку томится без мужского пригляда затерявшийся обоз с девицами и искушёнными в любовных делах жёнами! Не быть мне Сокольим Глазом, если не приведу я их к вам в объятия!»
– Имиджмейкер! – похвалил рассказчика Сим.
– Сам себя не похвалишь, – высказал мудрую мысль Виш, – будешь ходить как оплёванный.
– Набрал он, – продолжал дозволенные речи Сотон, – отряд востроглазых разведчиков, прихватил и незадачливого Истому и отправился в поиск. В считанные недели, не слушая сбивающих с верной дороги советов нового подсотника, кратчайшим путём привёл он бойцов к берегам озера Хубсугул, где вытекала из него река Эгийн-Гол. Там и обнаружился искомый обоз. Со слезами на глазах встречали бабоньки избавителей от женских кручин, радостно вступали с ними в парную и стадную связь, но, когда настала пора возвращаться назад к истомившимся в ожидании однополчанам, вероломный Итома внёс раскол в дружные ряды разведчиков: не захотел возвращаться восвояси. Пришлось оставить его и прочих отступников на берегах Хубсугула и вернуться в Мундаргу с неполным женским поголовьем. Впрочем, избавившись от старух и калек, отряд с колонной жён и невест продвигался к котловине значительно быстрей, потому никто и не жалел о расколе. И когда под радостные крики заждавшихся бойцов Соколий Глаз вошёл в Мундаргу, то подарил своему старшему брату-полковнику искуснейшую любовницу Булган, Соболёк, названную так за рыже-золотой цвет волос. Крепко обрадовался Чона невесте, хотя и была она, по её же словам, бесплодна!
– Во интриган! – удивился Сим.
– А Соколий Глаз отправился в новый поиск и разыскал в горах искуснейших кузнецов и рудознатцев. Кузнецов он отправил в столицу будущего ханства Юртаун, а рудознатцам в подмогу выслал помощников рудокопов. Основали посёлок Жемус, где наладили выплавку руды. Бронзовые слитки отправлялись обозами в Юртаун. И всё было бы хорошо, но у брата Чоны и его бесплодной жены Булган родился противный сопливый сын Джору. Люди к тому времени стали сперва втихомолку, а затем всё громче называть Чону ханом. А я как дядя взялся ухаживать за незаконно взявшимся на свет племянником. И на мороз его выносил, чтобы он, значит, привыкал к суровым тункинским зимам…
– Изверг повествует нам о пользе закаливания! – похвалил его действия Кос.
– И на мечах биться учил…
– Не убил же младенца! – поощрил рассказчика Сим.
– И шолмасы пугал, чтобы он с детства не боялся иножити! – расхваливал свои подлости претендент на ханство.
– А где ты шолмасы-то разыскал?
– Негде было, так я Ый-ХрЫ-Жъооб подговорил, чтобы она шолмасы обернулась, ей в кого хошь превратиться нетрудно! – бахвалился злобной сообразительностью пьяненький Сотон.
– Напугал?
– Нет, он давай репьями в неё швыряться, а шолмасы, как всякому известно, колючек и гребней боятся.
– Так лесунка ж не шолмасы, – удивился Сим.
– Шолмасы не шолмасы, а колючек испугалась. Сбежала на свою дачку, а Джору прослыл юным богатуром, победителем пархоя.
– Вот же незадача! – огорчился Сотоновой промашке Виш.
– А как подрос сопляк, спровадил я его вниз по Иркуту на дырявой лодке. Чтобы, значит, плыть было легче.
– Засранец! – выругался кузнец.
– Конечно засранец! – подхватил Сотон. – Он в дырявой лодке с прохладцей доплыл до стрелки Иркута и Ангары. Жил там себе припеваючи, позабыв нашу доброту. Тем временем на Юртаун напали бухириты.
– А этим чего у вас понадобилось?
– Да кто ж знает? Может, бабы наши покоя не давали или на бронзовую руду позарились, но напали они на нас вероломно и убили моего горячо любимого брата. Но мы отразили напор агрессоров, и после победы пришлось мне, как народному любимцу, возглавить ханство. Но тут нежданно-негаданно вернулся незваный наследник Джору, метко прозванный Гессер…
– Да кто же его так смешно окрестил?
– Того не скажу. Явился не запылился, да ещё и привёл с собой волшебного золотого коня, что скачет быстрее птицы, белую верблюдицу с верблюжонком и золотую красавицу Другмо из страны Инь…
– Китаянку, что ли? – заинтересовался фершал.
