Сергей Мусаниф - Древнее китайское проклятие
Я следовал за ним, дав ему фору в десяток шагов. За ревом пламени услышать меня он не мог.
Да, Гэндальф явно постарался. Огнем была охвачена уже большая часть замка. Дай только волю… Хорошо еще, Балрога не вызвал.
Здесь пламени было меньше. Особо удивляться этому факту не стоило: в этой части замка практически отсутствовали горючие материалы. Камень, он и есть камень. Не желает он гореть.
Кащей достал из кармана ключ, поколдовал немного над замком и вошел в комнату. Я выждал несколько секунд и поперся следом.
Апартаменты Бессмертного обилием предметов роскоши не поражали. Кровать, два шкафа, стол, стулья. Аскетичная обстановка. На одной стене висела целая коллекция оружия, явно побывавшего в употреблении. Может, здесь он хранил память о всех сраженных им врагах? Если так, то врагов у него было немеряно.
Сам Кащей обнаружился рядом с кроватью. Он стоял на четвереньках и что-то искал.
Нашел.
Ларец, весьма похожий на найденный мною экземпляр в пещере Змея Горыныча. Неужели опять начнется бодяга с утками, зайцами и яйцами?
Похоже на то. Кащей выпрямился, держа ларец в левой руке. Судя по тому, как его скрючило, ларец был не из легких.
– Ага, – сказал Кащей, – и впрямь пленники сбежали и замок подожгли. На что же вы рассчитывали, друг любезный? Что я в панике брошусь спасать самое ценное и приведу вас туда, где хранится моя смерть?
– Признаюсь, что-то в этом роде и планировалось.
– Тогда держите, – сказал он и кинул ларец мне в голову.
Отклониться я успел. Реакция у меня хорошая. Ларец ударился о стену и упал на пол, закрытым, как этого и следовало ожидать.
А он прыткий малый. Бросился на меня чуть ли не одновременно с ларцом. И шпагу успел вытащить. Еле я первый его выпад ржавым своим мечом парировал.
Он провел две очень неплохие атаки, и я мысленно поблагодарил своего учителя физкультуры в Шамбале, который привил мне основные навыки владения холодным оружием.
Между прочим, одно время он считался лучшим клинком королевства. Французского, разумеется. Причем было это в те времена, когда владение шпагой считалось чуть ли не главным из мужских достоинств.
– Однако, – сказал Кащей, останавливаясь и салютуя мне своим клинком, – а вы весьма недурно фехтуете.
– Да и вы неплохи, – признал я.
– Ну, у меня было время на оттачивание своего мастерства. Века и даже тысячелетия.
– У меня, в отличие от вас, столько времени не было.
– Да вы просто молодец, что так быстро научились.
Мы скрестили клинки.
Черт, шпага все-таки более маневренное оружие. Пару минут я против него простою, но не больше. Слишком неповоротливый клинок у меня в руке. Рано или поздно мастер найдет бреши в моей обороне, и, как говорится, даже Герман не узнает, какой у парня был… финал.
Зато меч тяжелее. Я прекратил попытки достать самого Кащея и сосредоточил все свое внимание на его шпаге. Вот такой удар она выдержит? А вот такой?
– Дзинь, – сказала шпага, и в руках у Кащея остался эфес, из которого торчало около тридцати сантиметров металла.
– Упс, – сказал Кащей.
Меч вонзился ему в грудь. Кащей улыбнулся.
– И что вы теперь предпримете? – спросил он и принялся насаживаться на лезвие моего меча, приближаясь ко мне. – Я ведь бессмертный все-таки.
– Проверить-то стоило, – сказал я. – Мало ли, вдруг фольклор ошибается.
– Проверили? – Его лицо было уже в полуметре от моего. Он готовился меня схватить. – Убеждены?
– Вполне, – сказал я, выпуская меч из рук – и одновременно пиная парня в грудь. Кащей отлетел назад и опрокинул стол, моментально прикинувшийся кучей дров.
Я тоже отпрыгнул назад, схватил ларец – он действительно был тяжелым, и бросился в коридор. Сзади послышались ругательства.
Лестница полыхала уже не по-детски. Нечего было и думать спуститься по ней, даже прикрываясь знаком саламандры.
Недолго думая я швырнул ларец в окно и прыгнул за ним.
Земля оказалась куда ближе, чем я думал, и жестко ударила по ногам. Я спружинил, перекатился в сторону и, по закону всемирного свинства, который никто не может отменить и в другом мире, налетел ребрами на угол ларца. Больно.
Кащей прыгнул на меня из окна, и мы покатились по брусчатке внутреннего двора замка. Народу вокруг было не слишком много, основная масса занималась тушением пожара в другом конце двора, а те, кто проходил мимо, были заняты какими-то своими проблемами и на дерущихся мужиков внимания не обращали. Видать, не признали в одном из измазанных сажей лиц рожу своего начальника.
Кащей не был слишком крупным парнем, поэтому мне не составило труда скинуть его с себя и отоварить парой хороших ударов в корпус. Но на удары в корпус он реагировал примерно так же, как и на всаженный в грудь по самую рукоятку меч. То есть никак не реагировал.
А пока мы с ним деремся, до ларца мне не добраться.
Кащей отполз в сторону и поднялся на ноги. Даже штаны отряхнул. Рисуется, гад.
– Какова дальнейшая программа действий?
Я посмотрел по сторонам. Помощи ждать неоткуда, скорее ее дождется мой противник. Ничего мало-мальски похожего на оружие поблизости тоже не наблюдалось. Был бы меч хороший, можно было попробовать порубать парня в капусту. Пусть это его и не убьет, но какое-то время на регенерацию ему явно потребуется. А я бы тем временем ларцом занялся…
Только нет ни хорошего меча, ни даже плохого. А Кащей снова попер на меня. Пришлось его пнуть. В не самое джентльменское место.
– Хэ, – криво ухмыльнулся он. – Смерть моя, конечно, в яйце. Но не в этом.
И, как и следовало ожидать, не умер.
Зато правый в челюсть заставил его остановиться. На секунду. Блин, это что же получается? Я ему хоть целый день могу рожу разукрашивать, до тех пор, пока не устану. А когда устану, он меня и… того. Нейтрализует.
Хорошо быть Бессмертным.
Мне явно требовалась помощь со стороны. Только вот с какой стороны, этого я не знал.
– Открой сундук, дубина!
Этого смутно знакомого голоса я не узнал. Но, в конце концов, а что я теряю? Возьмет Кащей надо мной верх, так хоть потом задолбается смерть свою по полям да лесам отлавливать.
– Сим-сим, откройся, – крикнул я и взмахнул рукой. Молния, вылетевшая из моего указательного пальца, ударила в замок и сбила его, исковеркав дужку. Это я, честно говоря, перестарался.
Крышка ларца открылась сама, словно выброшенная вверх мощной пружиной. Из ларца выпрыгнул косой, постоял немного, стрижа воздух ушами, сориентировался на местности, выбрал направление, ведущее к свободе, и стартовал.
Серая молния метнулась ему наперерез и имела неосторожность угодить косому в голову. Заяц рухнул как подкошенный, молния замерла на месте и приобрела форму битого жизнью круглого булыгана.
Колобок подоспел удивительно вовремя.
Узрев нежданную угрозу, Кащей решительно двинулся к новому врагу, но я преградил ему путь. Уж что-что, а удержать его на месте, предоставляя Колобку свободу маневра, было в моих силах.
Зато мой союзник замер близ не успевшего понюхать свободы косого. Он явно не знал, что следует делать дальше. Я вспомнил манипуляции Гэндальфа с предыдущим ларцом и подал совет:
– В задницу бей!
Колобок откатился на метр, беря разгон. Что ни говори, а приемистость у хлебного хлопца была просто потрясающая. Со светофора моему «бумеру» не уступит.
Врезался зайцу в задницу, подпрыгнул, корректируя курс, и сбил утку, что называется, влет. Ему подучиться немного, так на охоте цены такому экземпляру нет. Разве что дичь в зубах принести не сможет.
Утка бухнулась на землю недалече от зайца, и из клюва выкатилось яйцо. Колобок подкатился к нему и немного надавил корочкой. Яйцо лопнуло. Была там игла или нет, я рассмотреть не мог. Но, судя по тому, как напрягся Кащей, должна была быть.
– Стой, – сказал Кащей. – Думаю, не стоит тебе этого делать.
– Это еще почему? – спросил Колобок, и в сердце у меня тревожно заныло.
Нечего в переговоры с врагами общества вступать. Мочить их надо. Мочить без промедления. Но Колобок моей точки зрения не разделял.
– Потому что я могу дать тебе гораздо больше живой, нежели мертвый, – заявил Кащей.
– Например?
Он что, торговаться вздумал? Жалко, шеи у мерзавца нет. Придушил бы.
– Власть, – предложил Кащей. – Над целой провинцией. Возможность вершить судьбы своих подданных.
– Не, – сказал Колобок. – Власти не хочу. Хлопотно очень. Еще что предложишь?
– Месть, – воскликнул Кащей. – Хочешь, я найду деда с бабкой, вылепивших тебя и попытавшихся съесть, несмотря на явную разумность получившегося в результате генетического эксперимента индивида, и сожгу их дом вместе с сусеками? Они на коленях будут молить у тебя прощения, и жизнь их будет в твоих руках. Хочешь? Только скажи, и я это сделаю.
