Терри Пратчетт - Народ
Из чаши ужасно воняло протухшим Дьявольским Питьём. Конечно, оно было уже несвежее, но и с самого начала, кажется, не отличалось высоким качеством. Ужасно признавать, но Дафна стала настоящей специалисткой по пиву. Все так считали. Ерунда, конечно, но Кэйл говорила, точнее, частично говорила, а частично объясняла жестами, что девушка, которая хорошо умеет готовить пиво, обязательно найдёт себе хорошего мужа. Предполагаемое замужество Дафны частенько обсуждалось на Женской половине. Словно ты оказалась прямо в романе Джейн Остен, только одежды на всех надето гораздо меньше.
Здесь, в горах, было ветрено, и гораздо холоднее, чем внизу, на побережье. Провести ночь в таком местечке и врагу не пожелаешь.
Ну ладно, пора объяснить им кое-что.
Дафна твёрдым шагом подошла к камню, упёрла руки в боки и заявила:
- Эй, вы! А ну, послушайте-ка меня! Про предков я всё знаю! У меня куча предков! Один из них настоящий король, и он предок поважнее, чем вы все вместе взятые! Я тут насчёт Мау! Он пытается делать всё и сразу, а вы лишь кричите на него! Он совершает настоящие подвиги, чуть не умер от этого, а вы даже спасибо ему не сказали! Что за поведение?
"Прекрасно, а как насчёт твоих предков? – откликнулась её собственная совесть. – Как насчёт их портретов, которые таращатся на тебя со стен Длинной галереи? Как насчёт твоего отца, который тратит кучу денег на содержание дома лишь потому, что дом этот выстроил его пра-пра-пра-пра-прадед? Да-да, как быть с твоим собственным отцом?"
- Я знаю, что происходит с людьми, на которых всё время кричат! – заявила она ещё громче. – Такой человек начинает думать, что с ним и вправду что-то не так! Не важно, что он работает день и ночь, засыпая за рабочим столом, этого всё равно недостаточно! Он становится робким и нервным, принимает ошибочные решения, и за это на него кричат ещё больше, потому что, видите ли, крикун никогда не остановится сам по себе, что ты ни делай, и мой… в общем, человек, на которого кричат, готов сделать всё, чтобы крик прекратился, но этого никогда не происходит! Я не намерена всё это терпеть, ясно вам? Если вы не остановитесь, у вас будут неприятности, понятно?
"Я кричу на какой-то камень, - подумала она, слушая, как в горах замирает эхо её голоса. – И чего мне ждать от него? Ответа?"
- Меня кто-нибудь слышит? – проорала она и подумала: "А что я буду делать, если кто-то ответит "Да"? И, если уж на то пошло, что делать, если ответ будет "Нет"?"
Но ей никто не ответил, и это было весьма оскорбительно, учитывая те усилия, которые она потратила, чтобы добраться сюда.
"Меня нахально игнорирует пещера, полная мёртвых стариков" – подумала она.
У неё за спиной кто-то стоит. Кто-то, подошедший очень тихо. Но она была очень сердита на всё вокруг, а особенно сердита на саму себя, за то, что говорит с каким-то камнем, поэтому тот, кто стоит позади, кто бы он ни был, сейчас получит по полной программе.
- Один из моих предков сражался на войне Алой и Белой Роз, - не оборачиваясь, яростно провозгласила она. – На этой войне полагалось носить алую или белую розу, чтобы показать, на чьей ты стороне, но он очень любил розовые розы сорта Леди Лавиния, они, кстати, до сих пор растут в нашем саду, поэтому ему, в конечном счёте, пришлось сражаться одновременно и с теми, и с другими. Он выжил, потому что никто не хотел убивать безумца, чтобы не навлечь на себя несчастье. Вот это вам и следует запомнить насчёт моей семьи: мы можем быть упёртыми до тупости, но мы всегда сражаемся. – Она резко обернулась. – Да как ты смеешь подкрадываться… О.
Что-то сказало "пнап". "Что-то" оказалось птицей-панталонником, смотревшей на Дафну с весьма оскорблённым видом. Впрочем, этой конкретной птице девушка уделила мало внимания, потому что вокруг сидели ещё минимум пятьдесят таких же, и постоянно подлетали новые. Теперь они производили немало шума, у крупных птиц аэродинамика и так не лучше, чем у кирпича, а эти, пытаясь сесть рядом с Дафной, теряли внимательность и в результате приземлялись в основном на других птиц-панталонников, поднимая клубы перьев и яростно щёлкая клювами: "Пнап! Пнап!"
Чем-то похоже на снегопад. Поначалу просто весело - какая чудесная зима, не правда ли? - и снег кажется вполне безобидным, потому что он такой мягкий. А потом ты вдруг понимаешь, что сбилась с пути, дороги не видно, быстро темнеет, а снег всё падает и падет с небес…
По чистой случайности одна из больших птиц приземлилась ей прямо на голову, и, в поисках опоры, заскребла своими когтями, так похожими на пальцы старика… Дафна закричала и скинула птицу с головы. Но они всё прилетали и прилетали, собираясь вокруг неё, толкаясь и пнапая друг на друга. В этой буре перьев, шума и запахов она соображала с большим трудом, но догадалась, что птицы не нападают, о нет. Просто они все хотели быть там же, где и она, не важно, где именно.
Кстати, о запахе. Ничто так не воняет, как стая птиц-панталонников. Помимо обычного сухого птичьего запаха, они источали вонь каждой когда-либо жившей на земле твари. Дафна ощущала этот запах всей кожей, словно её скребли железными щётками. А вдобавок птицы постоянно пнапали, изо всех сил стараясь перпнапать друг друга. В результате Дафна чуть не пропустила крик, возвещающий о спасении.
- Покажи нам свои подштанники! Раньше я был алкоголик, а теперь воняю, как кролик!
Панталонники впали в панику. Они ненавидели попугая так же сильно, как он ненавидел их. А когда птица-панталонник хочет быстренько смыться, она первым делом избавляется от всего, что может отяготить её полёт.
Дафна согнулась и прикрыла руками голову, пытаясь защититься от хлынувшего с небес целого дождя костей и кусков недопереваренной рыбы. Возможно, поднявшийся шум был ещё хуже, но, если подумать, "хуже" было решительно всё.
Мимо неё пронеслась золотисто-коричневая тень человека, сжимающего в каждой руке по кокосу. Он пинался, лягался и спотыкался, прокладывая себе путь сквозь стаю паникующих птиц, пока не добрался до каменной чаши, набитой панталонниками, как ваза цветами. Тогда человек высоко поднял обе руки , занёс кокосы над чашей и одним движением ударил их друг об друга.
Хлынуло пиво, наполнив воздух своим резким запахом. Клювы птиц немедленно повернулись к чаше, реагируя на пиво, как стрелка компаса реагирует на север. Дафна была тут же позабыта.
- Ох, лучше бы я умерла, - сказала Дафна, ни к кому конкретно не обращаясь, и вынимая из волос рыбьи косточки. – Нет, ещё лучше было бы оказаться в ванной, настоящей ванной, с мылом и полотенцами. А потом ещё раз в ванной, потому что, поверь мне, бывают в жизни моменты, когда одной ванны недостаточно. А уж потом лучше бы я умерла. Наверное, это худшее… - тут она замолчала, потому что, да, было и есть в её жизни кое-что похуже, а потом продолжила: - …второе худшее из когда-либо происходившего со мной.
Мау пригнулся рядом с ней.
- Мужская половина, - сказал он, улыбаясь.
- Да уж, весьма похоже на то, - резко ответила Дафна. Потом уставилась на Мау. – Ты как, вообще?
Мау нахмурил брови, и Дафна поняла, что её сарказм не достиг цели. Благодаря Пилу и Кэйл, они теперь весьма сносно общались, но порой самые простые повседневные вопросы оказывались слишком сложными, потому что задаваемый вопрос типа "ты как, вообще?" подразумевал совсем не тот ответ, который вытекал из его буквального значения. Она словно видела, как Мау соображает, что нужно ответить в данном случае.
- Ну, вообще я существую потому, что однажды моя мать и мой отец… - начал он, но Дафна уже была готова к такому обороту дел, хотя бы отчасти.
- Я имею в виду, как ты себя чувствуешь сейчас! – громко сказала она.
Раздались несколько глухих ударов. Панталоннки вокруг них начали падать, как подкошенные, словно престарелые леди, выпившие на Рождество чуток лишку шерри. Дафна принялась гадать, не отравило ли их пиво, потому что ни одна птица не начала распевать песни, но на самом деле она сильно сомневалась в этой гипотезе. В конце концов, ей доводилось видеть, как панталонники без всякого вреда для здоровья я пожирают дохлых крабов, пролежавших на солнце несколько дней. Кроме того, у лежавших птиц подёргивались клювы, из которых порой раздавалось вполне счастливое пнапнапанье. Как только пьяный панталонник падал с чаши, его место мгновенно занимал страдающий от жажды коллега.
- Девочка сказала мне, что ты упоминала камень, - пояснил Мау. – А потом я съел целый горшок мяса. Она меня заставила. А ещё потом я побежал к тебе изо всех сил, и девочка поотстала. – Он указал себе за плечо. Блиби осторожно пробиралась по долине, стараясь не наступить на храпящих птиц. – Она сказала, ты велела ей присматривать за мной.
