Кир Булычев - Гений из Гусляра (Сборник)
И Неунывных принялся пронзительно хохотать.
– Вы не представляете, к чему это приводит! – сказал Мощин.
– Представляю, как не представить, – ухмыльнулся гость. – На месте Москвы уже грязевое озеро. Аромат, скажу тебе, класс. Будем создавать грязевой курорт, блин. Японцы приедут.
– Жалко столицу...
– Ты мне лучше скажи, у тебя продукт кончился или какая-то сволочь формулу разгадала?
– Не скажу! – мужественно ответил Мощин.
Неунывных покачал головой и вынул из внутреннего кармана еще один конверт. Положил его на расстоянии вытянутой руки от главы города и произнес:
– Я пока пряником тебя обрабатываю. Смотри, возьмусь за кнут, будешь бедный и больной.
– Но у меня копыта отросли!
– А что, плохо? Я сам на копытах, понимаешь, хожу, рога только утром спилил. И что? Говори имена моих врагов, блин!
– Нет, я не могу взять на себя ответственность за гибель города и государства в целом.
– Понимаем, – сказал Неунывных и потянул к себе конверт. Другой рукой подхватил второй конверт, который лежал совсем уж близко от Мощина.
– И сколько тут... всего? – спросил глава города хриплым от страха и волнения голосом.
– Всего кусок – тысяча баксов. Считай, закончишь крышу и останется на ботинки внучку.
– У него тоже копытца... – Слезы показались в глазах Мощина.
– Цивилизация требует эволюции, – туманно заметил делец. – У тебя выбора нет. Или ты остаешься без денег, весь в синяках и переломах, или ты сотрудничаешь с цивилизацией. Проведешь отпуск на Канарских островах, отдышишься. Наши все там отдыхают.
Страшно было Мощину. Но он понимал, что не сможет противостоять организованной цивилизованности, у которой телохранители возле «Мерседеса». Бессмысленная борьба с прогрессом.
– Кружок юных химиков, – признался он, – в школе № 2. Петряновцы-соколовцы. Во главе их профессор Минц. Старый, но подлый. Стоит на пути цивилизации. А вы мне переизбрание обеспечите?
– Мы за своих горой стоим, – сказал Неунывных. – Не дрейфь, кореш.
Разумеется, Мощин никому бы не позволил так к себе обращаться, но в тот момент его охватило сладкое чувство принадлежности к могучему миру организованной цивилизованности.
– Если что, то всегда отмоем, – нежно закончил Неунывных. – Мы таких вытаскивали... По пять трупов на шее и миллиарды долларов. А в результате – все их уважают.
– Но я не хотел бы, чтобы наши отношения...
– Ну ты и тюфяк, – с добрым юмором ответил гость. – Скажи теперь, как покороче к той школе пройти.
– По Лермонтовской, потом повернете на Советскую... А детям ничего не будет?
– А что им может быть? Не переживай. Ты о себе думай. А Минца мы где возьмем?
– Пушкинская, дом шестнадцать, – быстро сказал Мощин и постарался все сразу забыть.
– Все! – подытожил Неунывных. – Начинай рассыпку! Зови дворников.
Что Мощин и сделал. Хотя ему было душевно тяжело. Он, правда, утешал себя, что с копытами и рогами жить можно, даже интересно.
* * *О приезде в город «Мерседеса» и сопровождающего его самосвала юным химикам было известно.
Они, правда, не могли поверить в то, что Мощин сменит свои позиции, но их предупредил об этом профессор Минц.
Дети не хотели вступать в конфликт с приезжими, но когда в школу с переднего входа вошли два телохранителя с резиновыми дубинками в сильных руках и стали допытываться у гардеробщицы тети Дуси о том, где скрываются юные химики, они поняли, что пути к миру нет.
Тетя Дуся сначала пыталась сопротивляться, но ее ударили дубинкой по щеке и кулаком под дых. Тетя Дуся начала плакать, но детей не выдавала.
Малыши разбежались по классам, преподавательницы заперли двери.
На лестничной площадке над гардеробом неожиданно появились юные химики. Впереди – совсем маленькая, но талантливая девочка, за ней – ее юные друзья во главе с Русланом.
Все держали в руках пульверизаторы, сделанные на основе обычной садовой лейки.
– Отпустите тетю Дусю, – сказала девочка.
– Ага! – закричал Неунывных. – Вот они, юные, блин, химики.
– Последствия будут ужасны, – закричал Руслан, увидев, что вся троица бежит к нему, размахивая дубинками.
Но кто остановит цивилизованного бандита?
Никто, казалось, их не остановит. И даже профессор Минц, который бежал сверху по лестнице, чтобы встать между детьми и нападающими, не успел ничего сделать.
За три шага до юных химиков бандиты остановились.
Не по своей воле.
Из распылителей вырвался нейтрализатор химической опасности.
И на глазах у всех Неунывных и его охранники превратились в грязного цвета жидкость.
– Что вы наделали! – воскликнул Минц. – Вы их убили?
– Нет, – скромно ответила девочка. – Они живые, только жидкие.
И все они наблюдали, как грязная жидкость шустро стекала по ступенькам и стремилась в подвал.
Минц посмотрел на жидкость с сожалением и сказал:
– Главное, что мы спасли наш любимый город.
В ответ на его слова здание школы покачнулось. Оно не упало, не рассыпалось, оно куда-то поехало.
Все выбежали наружу.
Страшно подумать, что творилось с Великим Гусляром!
Как оказалось впоследствии, Леонид Борисович Мощин, возглавив дворников, начал новую кампанию по борьбе со снегом.
Насыщенная жирной слизью земля не выдержала, и весь город, держась за верхний слой почвы, включая асфальт, пополз, набирая скорость, к реке Гусь.
И поплыл по ней, постепенно погружаясь в черную воду.
Жители города успели в основном выбежать из домов и не последовали за домами.
Они стояли на косогоре, который был раньше набережной, смотрели, как проплывают мимо памятники архитектуры, плакали и мерзли.
– Как жалко, – сказала девочка с лейкой. – Придется все начинать сначала.
– Ничего, восстановим, – сказал мальчик Руслан. – Главное, мы ликвидировали опасность.
Посреди реки, на крыше Гордома металась человеческая фигурка.
Многие узнавали Мощина.
Мощин просил, требовал, умолял, наконец, чтобы его сняли и переправили на берег.
А из реки поднялись странные жидкие слизняки, оказавшиеся на поверку переродившимися бандитами.
Они тянулись к Мощину.
– Не смотрите, дедушка Минц, – попросил Руслан. – Это зрелище не для пожилых. Вы привыкли жить в мире, где можно договориться. У нас другие законы.
Но Минц не отвернулся, он увидел в толпе Корнелия Удалова, бывшего начальника стройконторы, и крикнул ему:
– Корнелий, пора город поднимать из руин. Ты готов?
– А как же! – ответил Удалов.
ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ СЕРИЯ
Удаловы приходят домой в разное время. Раньше всех Ксения – из магазина, с базара, от соседей – и сразу к плите. Затем появляется их внук, Максимка, школьник, садится за уроки или спешит во двор или играть на соседском компьютере. Последним появляется сам Корнелий Иванович: опять задержался в стройконторе – дела, перемены, борьба за выживание, не то что при победившем социализме. Тогда приходил домой в шесть, если не было партийного собрания.
Удаловы обедают все вместе. Ждут последнего и обедают. Чаще всех опаздывает Корнелий, и тогда все на него сердиты.
После обеда каждый идет смотреть свой сериал.
В Гусляре свои сериалы, не то что в Киеве или Мелитополе.
Корнелий включает свой экран в восемь двадцать – сегодня новая серия. Двухсотая, юбилейная. Сюжет сериала в принципе таков: треугольник. Он – фармацевт, спокойный человек, подумывающий о пенсии. Она – младше него на несколько лет, сохранившая многочисленные следы недавней красоты, женщина полная, но в самом соку, и новый сосед по лестничной клетке – на двенадцать лет младше нее и на двадцать младше, чем он. И конечно же, проблема с племянницей, которую подкинули на лето и до сих пор не могут взять обратно, а также неизвестно, отдавать ли маму в дом для престарелых, если в таком случае освобождается ее комната... «Небогатые тоже плачут», так назвала этот сериал Ксения Удалова. Она предпочитает другой – о молодоженах, которые снимают комнату, а владелец квартиры влюбляется в молодую жену... Но все происходит в пределах порядочности и без эротики.
Максимка должен бы смотреть молодежный сериал, о семье с шестью детьми, которые занимаются гимнастикой, проводят много времени на свежем воздухе, но мальчик вышел на запрещенную старшими программу об одной рок-группе, которая вступила в конфликт с рокерами, тогда как руководитель рок-группы влюблен в Ирэн, которую любит предводитель рокеров. Крутой фильм! С насилием, металлом и сексом – для школьника Максима самый кайф.
Так что в восемь все Удаловы раздельно уходят в мир увлекательных зрелищ.
А когда серии кончаются, Ксения несется в комнату к Максимке и кричит на него диким голосом, потому что застает концовку серии о рок-группе, в финале которой руководитель страстно смотрит на Ирэн, а предводитель рокеров крадется к ним с монтировкой в руке.