Ольга Мяхар - Новая жизнь
— Хорошо.
— Хорошо… — задумчиво оглядывая ее, он сделал шаг назад, устало оперся спиной о стену, прикрыв глаза и облегченно усмехнувшись.
Внезапно из стены с визгом вылетели длинные лезвия и резко сомкнулись на нем… точнее, на руках девушки, которая, сделав шаг вперед, успела обнять его, защищая.
Бура с силой рывком дернула лезвия, размыкая их, и они с тихим звоном осыпались на кафель, уже ни для кого не представляя опасности. Глаза девушки были расширены, она тяжело дышала, ее трясло.
— Чуть не попался… — удивленно глядя на пол.
— Идиот, — тихо. На выдохе.
Парень замер и поднял голову. На него смотрели вполне человеческие глаза, наполненные настоящим страхом. Он недоверчиво сощурился и мягко усмехнулся:
— Вернулась?
Из золотых глаз потекли прозрачные слезы, и она прижалась к нему, утыкаясь в плечо и стиснув зубы. Мысль о том, что он едва не умер на ее глазах, жгла огнем вернувшуюся в тело душу.
— Придурок.
Ее осторожно обняли и скользнули губами по виску.
— У меня кожа непробиваемая для таких штук. Да и не дал бы я так просто себя убить.
Она вздохнула и удивленно нахмурилась. После чего попыталась вырваться. Но ее со смехом удержали, словно и не заметив попытки.
— Но мне приятно, что ты беспокоилась, — хитро щурясь и вновь глядя в ее глаза.
— А мне приятно, что вы живы! — в ванную влетел сонный Феофан, зевнул и помахал ручкой обоим.
На лице Грифа мелькнуло недовольство, но он промолчал. Бура же радостно протянула руку, и Феофан немедленно на нее уселся, довольно глядя на свою подопечную и улыбаясь во весь рот.
— А где Иревиль? — Гриф не спешил выпускать девушку из рук и теперь задумчиво смотрел в коридор, прислушиваясь к звукам.
— Рёва? А он заснул. Там. На подоконнике. И так сладко спал, что я просто не решился его будить.
Бура хмыкнула. Анрел очаровательно покраснел (после бесконечной ночи рассказов о своих любовных похождениях нечистик и впрямь отрубился, чему анрел был бесконечно рад и до самого утра боялся даже пошевелиться, оберегая сон друга).
— Ну что ж… первую ночь мы выдержали. Предлагаю спуститься в тот домик и перекусить.
Грифу никто не возразил, и все пошли за Фефом.
А вслед им со стены ванной смотрели два алых задумчивых глаза, полные злобы, ненависти и силы. И если эти смертные думают, что эта ночь была страшной, — они просто дураки. Страшные ночи — впереди. И в конце концов замок получит души этих несчастных. Так или иначе. А пока…
По этажам пронесся ветер, срывая морок и обнажая паутину и дыры. Гобелены и скатерти расползались на глазах. А за стенами всходило на небосклон ярко пылающее солнце, прогоняя мрак, а с ним и все страхи.
В то же самое время пять древних привидений, вынужденных вновь затаиться в старых подземельях, злобно шипели, переглядываясь и ругаясь под нос, — пережить первую ночь и сохранить при этом разум не удавалось еще никому, кроме этих новеньких. И это злило. Очень злило. Но ведь еще не конец… подождем.
В маленьком домике под горой сходил с ума мужик, к которому ввалилась в полном составе вчерашняя компания, в целости и сохранности, и потребовала накормить, напоить и приютить до вечера.
Пришлось согласиться, стиснув зубы и поражаясь тому, что они пережили эту ночь. Но следующая — наверняка станет последней для них, а потому… не стоит им туда возвращаться, ох, не стоит. Да разве ж их убедишь?
ГЛАВА 26
Тот же замок, те же стены и дыры в них. Стою и задумчиво оглядываюсь по сторонам. Вчера не было страшно ни капельки. Но… вчера — не сегодня. Вчера я была, мягко говоря, не в себе. А точнее, вообще смотрела все как по телевизору: отстраненно, что ли, не вдумываясь. А сегодня…
Кошусь на Рёву, как всегда подкалывающего Феофана. Духи были в приподнятом настроении из-за того, что я — это снова я. Гриф же — старался не выпускать меня из виду и постоянно хмурился. Хм… да и было из-за чего. В прошлой жизни я ненавидела ужастики, и любой из тех, что случился лично со мной (!) прошлой ночью, этой — перенесу вряд ли. Но не заявлять же ему, что мне страшно. Нет, лучше так:
— Слушай…
Он повернулся ко мне, отмахнувшись от летающих перед носом духов (обоим было интересно — как именно парень выбрался вчера из ловушки… о которой я его даже не спросила. Эх…).
— Уверен, что тебе нужно это задание? Я — снова я и…
— Боишься? — сказано спокойно и почти равнодушно. Он просто интересовался.
— Нет, — ляпнула прежде чем поняла, что именно.
— Тогда пошли.
И меня взяли за руку и утянули внутрь. Бли-ин… закат уже не за горами, но у него словно стальные пальцы… И теплая кожа. Не хочу, чтобы он считал меня трусихой, да и… если он все время будет рядом — я ведь не буду бояться ни капельки. Да?
— Предлагаю расположиться здесь.
Кошусь на какую-то каменюку в углу, явно вывалившуюся из потолка. Там темно. Но Гриф уже сел и приглашающе положил руку рядом.
Ладно. Сажусь, смотрю прямо перед собой и молчу.
— Что-то не гак? — Феофан залез ко мне на колени и заботливо заглядывает в лицо.
Его ярко-голубые глазки светятся мягко и понимающе.
Рядом плюхается Рёва и тоже изучает мое лицо, насмешливо щуря ехидные очи.
— Нормально все.
Из плеча Грифа появилась пара жгутов. Они скользнули в сторону и из кучи мусора неподалеку достали что-то блестящее.
— Что это?
В руки кладут цепочку с кулоном, при виде которой Иревиль присвистывает, а Феофан тяжело вздыхает.
— А это, дорогая моя, цацки! — радостно дергая хвостом и касаясь коготками блестящих камешков. — И недешевые.
— Но мы не можем их взять. Они же чужие?
— Угу. — Разглядываю камешки на просвет, Феф восхищенно вздыхает.
— Тебе бы пошло, — Гриф. Даже не глядя на меня.
Да? Вешаю цепочку с кулоном себе на грудь и защелкиваю замочек.
Анрел вздрагивает и оглядывается. Мне тоже что-то послышалось вместе со щелчком, но не пойму что. Словно где-то еще щелкнуло. Громко и отчетливо.
— Ты ничего не слышал?
Гриф смотрит непонимающе.
— Ну… неважно. Спасибо.
Кивает и достает из кармана веревку.
— Держи. Привяжи к правой руке. Не хочу потерять тебя из виду, как вчера.
Смотрю на веревку, хмурюсь. Идея мне не нравится вообще. Я что, похожа на истеричку? Или мне стоит надеть еще и ошейник с поводком… Волна раздражения почему-то проходит от шеи и спускается колкими мурашками вниз. И прежде чем я успеваю подумать, слова слетают губ сами по себе:
— Убери это. А если так за меня опасаешься, то просто не пропадай. Как вчера.
Веревку убрали. Он снова не смотрит на нас. Сижу и ошарашенно думаю, что же на меня нашло? Ну подумаешь, веревка… Ну и ладно. Главное, теперь еще чего не ляпнуть, чтобы… не усугубить эффект. Да и потом — подумаешь, ночь! Я вообще — киборг, и меня не запугать какой-то страшилке, у которой даже тела нет. А может, даже все, что вчера произошло, было и вовсе сбоем в программе или…
— Темнеет.
Поднимаю голову и смотрю в окно.
Гриф прав. Темнело. Да и зажженные им магосветлячки, прихваченные нами из домика в лесу, уже не так радостно прыгали вокруг нас.
— Не волнуйся, — Феф успокаивающе гладит меня по пальцу.
— Мы о тебе позаботимся, — подмигивает Иревиль.
Киваю и улыбаюсь. Да мне и не страшно. Все… хорошо.
Темно. Страшно. Хочется спать. Сижу рядом с Грифом и смотрю на загорающиеся на небе звезды. Они видны через проломы в стене, которые затягиваются. Медленно и неумолимо.
Как и в прошлую ночь — вокруг сам собой наводится порядок, вещи молодеют, а на стенах появляются гобелены и факелы, зажженные словно специально для незваных гостей.
— Почти уютно, — улыбаюсь.
Гриф не ответил. Он встал и осмотрелся. Спокоен и холоден. Просто не хочет, как вчера, угодить в глупую ловушку.
— А здесь даже мило. — Рёва усмехнулся и взлетел вверх. — Я бы пожил. Да, Феф?
— Не мешай. Я молюсь.
Угрюмое лицо нечистика.
— Это обязательно?
— Да.
— При мне?
— Отойди.
— Вот еще. Куда хочу — туда лечу!
— Рёва! — с угрозой.
Тяжелый вздох, и мне уселись на макушку, бурча себе под нос, что мир несправедлив.
Улыбаюсь и осторожно касаюсь крыла маленького анрела, стоящего на колене. Мягкое, как перышко. Приятно.
— А давай я расскажу тебе страшилку? — За волосы больно дернули, и нечистик перебрался ко мне на плечо. — Говорят, есть такая традиция: рассказывать страшилки в жутких местах.
— Тут не страшно, — упрямо.
Разглядывая портреты с надменными лицами и черными провалами глаз. Глаза словно забыли нарисовать, и это выглядит неправильно и… немного пугает.
— Тем более, — убеждал Иревиль.
— Но…
— Не боись, твой защитник, если что, разнесет все тут к едрене фене. Вон как стоит! Того и гляди, сорвется.
