Кир Булычев - Пришельцы в Гусляре
– Пифагоровы, Пифагоровы, – поправил строго Ложкин.
– Прекратите наблюдение за ничтожным объектом, – сказал голос Центра. – Уровень цивилизации измеряется не отдельными попытками научиться считать или даже читать, а ее общими достижениями. Разведчик-один, сообщите мне, каковы результаты замеров у края их муравьиного скопления.
– Я потрясен, – раздался голос первого разведчика. – Они выбрасывают грязь в водоемы и воздух, которым дышат, причем не только сами дышат, но и заставляют дышать окружающих.
– Слышите, разведчик-два? Они буквально ходят под себя. Вам понятно это грубоватое выражение?
Ложкин протянул руку и хлопнул ладонью по кнопкам.
Разговор инопланетных исследователей прервался.
– Хватит, – не выдержал Ложкин. – Это мне противно слушать.
– Погодите.
Минц включил систему вновь.
Вернулись Грубин с Удаловым.
– Как результаты? – спросил Грубин. – Они теорему угадали?
– Они Пифагора Приудониксом зовут, – сообщил Ложкин. – Нечего нам с ними разговаривать.
– Неужели связь налажена? – обрадовался Удалов.
– Боюсь, что наоборот, – сказал Минц. – Они не хотят признавать нас разумными.
– За что же?
– Их не убеждает, что мы знаем теоремы. Они считают, что мы грязно живем.
– Лев Христофорович! – взмолился Удалов. – Нельзя ли машину наоборот переставить? Чтобы мы им сказали…
– Постараюсь. – Профессор начал щелкать кнопками. – Вот, можете, Корнелий Иванович, общаться с братьями по разуму, сколько вам хочется.
Удалов взял микрофон, прокашлялся и начал:
– Вы меня слышите, братья по разуму?
– Кто вышел на связь, кто вышел на связь без разрешения? – рявкнул в ответ Центр.
– К вам обращаются представители земной цивилизации. Цивилизации, которую вы сейчас увидели собственными глазами и величия которой вы не смогли осознать!
– Хорошо излагает, – одобрил Ложкин. – Ты не стесняйся.
– Выйдите из эфира, вы мешаете нормальной работе, – ответил Центр. – Мы не вступаем в переговоры с аборигенами.
– Мы не аборигены, – возразил Удалов. – Мы можем похвастаться большими успехами в науке, сельском хозяйстве, а также в искусстве и литературе.
– Я его взял на луч, – сообщил другой голос, принадлежавший одному из разведчиков. – Это тот самый, который умеет два и два складывать. Я его узнал.
– Правильно, – согласился Удалов. – Я умею не только считать и писать, как вы высказались в своих разговорах. Я умею также многое другое.
– С ума сойти, – возмутился Центр. – Мы теряем время, а он занимает эфир.
– Присмотритесь к нам! – закричал в отчаянии Удалов. – Нам обидно, что вы нас не признаете. Мы достойны дружбы и товарищества.
– Придется улетать, – решил Центр. – Разведчиков прошу вернуться на корабль. Никогда не думал, что аборигены могут быть настолько назойливы и бестактны.
– Так вы не хотите? – угрожающе спросил Ложкин, отобрав у соседа микрофон.
– Мы ничего не хотим, – сказал Центр. – Оставьте нас в покое. Мы прилетаем к планете, открываем ее…
– Не надо нас открывать, – произнес Ложкин. – Мы уже открыты.
– Мы открываем, – настаивал Центр, – разочаровываемся низким уровнем культуры и технологии, узнаем, что вы живете в муравейниках, портите воду и воздух, истребляете других живых существ, делаем вывод, что вам еще надо развиваться миллионы лет, чтобы получить право зваться цивилизацией, и вдруг вы имеете наглость вмешиваться в наши разговоры, в нашу деятельность и начинаете выпрашивать наше внимание… нет… Нет, так не пойдет. Разведчики на борту?
– Погодите! – воскликнул Удалов. – Еще не все потеряно. Мы будем учиться!
– Все по местам! – скомандовал Центр. – Дети, наша школьная экскурсия на дикую планету закончилась раньше, чем мы предполагали. Но главное вы поняли – когда видите дикаря, старайтесь держаться от него подальше. Дикарь злобен, нахален и навязчив…
Последние слова донеслись уже тихо – понятно было, что корабль пришельцев улетает от Земли в неведомые дали космоса.
– Да… – вздохнул Грубин. – Это были дети.
– От детей разве дождешься чуткости, – сказал Ложкин. – Дети во всем мире нахальные, а если им разрешают еще по космосу шастать, то таких детей лучше и не слушать.
– Разумеется, – согласился Минц, отключая аппаратуру и протирая глаза – его клонило в сон. – Разумеется, мы можем скептически отнестись к выводам о нашей жизни, которые принадлежат инопланетным школьникам.
– Если бы взрослые, то поняли бы, – проговорил Удалов.
– Если бы это были взрослые, – тихо поправил его Грубин, – они могли бы и не такие выводы сделать… не в нашу пользу.
– Сколько можно! – возмутился вдруг Ложкин. – Говорю я, говорю везде, что пора заняться очисткой окружающей среды, а то перед космосом стыдно. Ноль внимания! К нам уже космических детей не пускают!
Остальные промолчали.
Копилка
Моральные нормы в разных концах Галактики различны, а соблазны, порожденные наукой, велики. Попробуйте поставить себя на место существа, с вашей точки зрения безнравственного: как бы вы повели себя на его безнравственном месте? Вот, скажем, поступок Миши Стендаля – он понятен для жителей города Великий Гусляр, но будет ли одобрен на отдаленной планете? И не вызовет ли ответных мер?
Миша Стендаль сидел в городском сквере у центральной площади и ждал автобуса, на котором должна была приехать из Вологды Шурочка Родионова. Автобус запаздывал, и розы, купленные у тетки Ариадны, уже повяли. Было жарко. Шел третий час дня.
Когда пришелец из космоса проходил мимо скамейки, Стендаль не сразу сообразил, что это пришелец, так убедительно он был замаскирован под человека. Но тут Миша увидел копилку.
Пришелец прижимал ее левой рукой к боку, как толкатель прижимает ядро, входя в сектор. Это был шар, покрашенный в красный и желтый цвета таким образом, что мог сойти издали за большое яблоко.
– Разрешите? – спросил пришелец у Стендаля.
– Пожалуйста.
Пришелец сел рядом, положил копилку на колени и прикрыл ее ладонями. С минуту он молчал, глядя на колокольню и ворон над ней, затем обернулся к Стендалю и сказал:
– Автобус опаздывает. Будет через час.
Природа обделила его вопросительной интонацией.
– Как вы узнали? – спросил Стендаль.
– Знаю.
Теперь у Стендаля не оставалось сомнений, что перед ним пришелец из космоса.
– Издалека к нам прилетели?
Жители других городов удивляются обыденности гуслярской реакции на пришельцев. А что удивляться – привыкли, вот и все.
– Имя моей планеты ничего вам не скажет.
Стендаль кивнул, соглашаясь с пришельцем.
– Вы хорошо говорите по-русски, – отметил он.
– Прошел курс обучения. А сейчас мы теряем время.
– Но мы не можем поторопить автобус.
– Но можем поторопить время.
Стендаль сдержал улыбку.
Пришелец поглядел на него в упор. Глаза у него были темные, скучные, настойчивые.
– Люди, – произнес он с осуждением, – враги времени. Они выбрасывают его, терзают, убивают и топчут.
– С вами трудно спорить, – вежливо ответил Стендаль, поглядывая направо, откуда должен был показаться автобус.
– Уже час вы ничего не делаете, – сказал пришелец, – а ждете автобус, который в данный момент меняет спущенный баллон в сорока километрах от вашего города. Я вам могу помочь. Я возьму у вас лишнее время.
– И что произойдет?
– Приедет автобус. Вы встретите свою возлюбленную. А я положу час времени в этот аккумулятор.
Пришелец приподнял ладони, чтобы Стендаль мог лучше рассмотреть копилку.
– Никель-кадмиевый? – спросил Миша, проявляя некоторое знакомство с научно-популярной литературой.
– Нет, стеклянно-оловянный, – ответил пришелец серьезно. – Но с двойным деревянным микросепаратором. Уникальная вещь.
– Понятно, – проговорил Стендаль, потому что ничего не понял. – Но зачем вам время?
Он сразу поверил пришельцу, однако принцип аккумуляции времени был для него нов.
– Время – самая большая ценность во Вселенной. От его недостатка гибнут цивилизации. Я агент по сбору времени. То, что не нужно вам, в ином месте стоит бешеных денег.
Говоря так, пришелец вытащил из кармана серебряный проводок, один конец которого он прикрепил к копилке, а второй, с иголкой на конце, протянул к руке Стендаля.
– Больно не будет, – сказал пришелец. – Только дотроньтесь до конца проводка, и время, которое для вас лишнее, перейдет в мою копилку.
Жара не спадала, автобус опаздывал. Стендаль протянул руку. Правда, оставалась опасность, что пришельцу нужно не время, а, допустим, кровь Стендаля, но вероятность ее была очень мала: среди высокоразвитых цивилизаций, которые посылали корабли к Земле, изуверы еще не встречались.
