Терри Пратчетт - Ноги из глины
Так, а теперь… хватаемся за медный шест и лезем на самую высоту, туда, где бушует гроза и бьют молнии.
— Э-э… в последний раз какую еду ты… принесла домой? — уточнил он. — Что это было?
— Немного сладкого желе и… ну, как это… что-то типа джема, сделанного из мяса…
— Паштет?
— Да. Я хотела побаловать…
Ваймс кивнул. Мягкая калорийная еда. Как раз для слабенького здоровьем ребенка и беззубой бабушки.
Итак, он уже стоит на крыше, над головой нависают черные и грозные тучи, теперь можно попробовать взяться за громоотвод. Время задать…
Как оказалось, неправильный вопрос.
— Прости, — спросил он, — но от чего именно умерла госпожа Ветерок?
— Скажем так, — промолвила Шельма. — Если бы крысы отравились свинцом, а не мышьяком, их носами можно было бы рисовать.
Она опустила мензурку.
— Ты уверен? — спросил Моркоу.
— Абсолютно.
— Двинутый Крошка Артур не стал бы травить крыс. Тем более крыс, которые идут в пищу.
— Я слышала, он не очень-то жалует гномов, — сказала Ангва.
— Да, но бизнес есть бизнес. Гномов никто не жалует — из тех, кто ведет с ними дела. Однако Двинутый Крошка Артур снабжает все гномьи кафе и кулинарии в городе.
— А может, крысы наелись мышьяка до того, как он их поймал? — предположила Ангва. — Ведь мышьяк — это все же крысиный яд…
— Некоторые действительно травят крыс мышьяком, — поморщившись, признал Моркоу.
— Но не может же быть, чтобы ПАТРИЦИЙ питал тайную страсть к крысам! — покачала головой Ангва.
— Витинари использует крыс как осведомителей, поэтому вряд ли он ест их на обед, — возразил Моркоу. — Хотя было бы неплохо разузнать, где Двинутый Крошка Артур их достает…
— Командор Ваймс сказал, что над делом Витинари работает он, — напомнила Ангва.
— Однако мы только что выяснили весьма важную вещь: крысы, которых подавали в кулинарии Буравчика, тоже где-то наелись мышьяка, — с абсолютно невинным лицом откликнулся Моркоу. — Так что пусть сержант Колон разузнает, что там к чему.
— Но… Двинутый Крошка Артур? — нахмурилась Ангва. — Он же… того самого, абсолютно чокнутый.
— Фред может взять в помощь Шнобби. Да, так и сделаем. Гм… Шельма?
— Да, капитан?
— Ты почему-то все время отворачиваешься… О, тебя кто-то избил?
— Никак нет, сэр!
— У тебя синяки под глазами, и губы…
— Сэр, со мной все в порядке! — отчаявшимся голосом произнесла Шельма.
— О, ну хорошо, если так… Тогда я… э-э… пожалуй, поищу сержанта Колона.
И Моркоу, виновато склонив голову, ретировался.
Ангва и Шельма остались вдвоем. «Ну вот, все девочки в сборе, — подумала Ангва. — Наверное, из нас двоих вполне получилась бы одна нормальная девушка».
— По-моему, тушь — это несколько лишнее, — осторожно промолвила Ангва. — Помада — да, неплохо, но тушь… Во всяком случае, мне так кажется.
— Наверное, мне надо еще попрактиковаться.
— Ты уверена, что хочешь оставить бороду?
— Ты говоришь про… БРИТЬЕ? — Шельма даже слегка отпрянула.
— Хорошо, хорошо. А как насчет железного шлема?
— Он принадлежал еще моей бабушке! Настоящая гномья работа!!
— Ладно, ладно. Не возражаю. Но начало положено.
— Э… а что ты думаешь… вот об этом? — спросила Шельма и протянула ей бумажку.
Ангва пробежалась глазами по строчкам. Это был список имен, большинство из которых были зачеркнуты:
Шельма Задранец
Шелма
Велма
Шемма
Люсинда Задранец
Шелла
Шелли
— Э-э… ну как? — взволнованно осведомилась Шельма.
— «Люсинда»? — подняв бровь, спросила Ангва.
— Мне всегда нравилось это имя.
— «Шелли» — звучит неплохо. Но ОЧЕНЬ похоже на твое настоящее имя. При нашей всеобщей безграмотности никто и не заметит, что ты что-то там поменяла.
Шельма глубоко вздохнула, как будто с плеч ее упал некий тяжкий груз. Когда решаешь крикнуть миру о том, кто ты есть на самом деле, испытываешь невероятное облегчение, узнав, что кричать можно и шепотом.
«Шелли… — подумала Ангва. — О чем говорит это имя? Приходит ли на ум железный шлем, железные башмаки, маленькое испуганное лицо и длинная борода?
Теперь приходит».
Где-то под Анк-Морпорком крыса шла по своим крысиным делам, беспечно прыгая через полуразрушенный сырой подвал. Она направлялась к магазину, который располагался поблизости, за углом, и торговал зерном, но, обогнув угол, она неожиданно столкнулась нос к носу с другой крысой.
Вторая крыса выглядела весьма необычно: она стояла на задних лапах, на ней был надет черный плащ и в лапках своих она сжимала косу. Мордочка незнакомки, торчащая из-под накинутого на голову капюшона, была странного костяного цвета.
— ПИСК? — спросила она.
Затем образ вдруг растаял, и крыса обернулась несколько иной фигуркой, но почти тех же размеров. И кроме размеров, в фигурке этой не было ничего крысиного. Она выглядела вполне по-человечески… ну, по крайней мере человекоподобно. Маленький человечек был одет в штаны из крысиной кожи, но рубахи не было — голую грудь крест-накрест охватывали лишь две ленты с множеством кармашков. Во рту человечка торчала тоненькая сигара.
А потом незнакомец поднял свой крошечный арбалет и выстрелил.
Душа крысы (все создания, расположенные по эволюционной лестнице столь близко к человеку, также обладают душой) мрачно воззрилась на то, как человечек взял ее бывшее вместилище за хвост и потянул за собой. После чего перевела взгляд на Смерть Крыс.
— Писк? — осведомилась она.
— ПИСК, — кивнул Мрачный Грызун.
Через минуту-другую Двинутый Крошка Артур, таща за собой крысу, выбрался на дневной свет. Вдоль стены уже лежали пятьдесят семь крысиных трупиков, однако, несмотря на свое имя, Двинутый Крошка Артур был не настолько безумным, чтобы убивать молодняк и беременных самок. Не забывай о завтрашнем дне — и твои услуги всегда будут востребованы.
Над норой была прибита его табличка. Двинутый Крошка Артур решил немножко потратиться на рекламу, зная, что он единственный, кто на равных может бороться с грызунами и насекомыми.
ДВИНУНЫЙ КРОШКА АРТУР
Они — вас, но мы — их
Крысы БЕЗ ПЛАТНО
Мышы: 1 п. за 10 хвастов
Кроты: 1/2 п. за штк.
Осы: 50 п. за гнсд. Шершни: +20 п.
Тараканы и т.п. — цена дагаворная
Низкие цены ВЫСОКИЙ ПРАФЕСИАНАЛЬЛИЗЬМ
Артур достал самую маленькую в мире записную книжку и обломок грифеля. Так, посмотрим… пятьдесят восемь шкурок по пенни за пару плюс премия от города — пенни за десяток плюс тушки Буравчику по два пенни за тройку, вот жадная гномья рожа…
Над Артуром промелькнула тень, и вдруг на него кто-то наступил.
— Хо-хо-хо, — прогромыхал владелец башмака. — Все еще ловим крыс без лицензии? Клянусь, Сид, это самые легкие десять монет, что мы когда-либо зарабатывали. Сейчас мы…
Но тут его подняло на несколько дюймов, раскрутило и сильно швырнуло об стенку. Приятель улетевшего громилы увидел, как по мостовой, направляясь в сторону его башмака, вжикнула струйка пыли, но среагировал он слишком поздно:
— Он забрался мне под штанину! Он лезет к… АРГХ!
Послышался треск.
— Мое колено! О, мое колено! Он сломал мне колено!
Громила, отклеившись от стены, упал на землю и попытался было подняться на ноги, но что-то стремительно прошмыгнуло по его груди и приземлилось прямо на переносице.
— Эй, браток? — окликнул Двинутый Крошка Артур. — Твоя маман шьет? Да? Так попроси ее зашить вот это!
Обеими руками он ухватился за его веки и, склонив голову, рванулся вперед. Когда черепа столкнулись, раздался еще один громкий треск.
Поняв, что дело приняло дурной оборот, Сломанное Колено было пополз прочь, однако Двинутый Крошка Артур, оставив предыдущую жертву валяться без чувств, набросился на него с пинками. Пинки шестидюймового человечка вряд ли могут быть особо болезненными, но, похоже, Двинутый Крошка Артур весил значительно больше, чем полагалось при его росте. Пинки маленьких ножек напоминали удары железных шариков, выпущенных из рогатки. Как будто тебя пинал самый обычный человек, но вся боль концентрировалась на очень маленькой площади.
— И можете передать этим придуркам из Гильдии Крысоловов, что я работаю на кого хочу и цены у меня какие хочу, — приговаривал человечек между пинками. — Только и умеете, засранцы, что малый бизнес притеснять…
Второй посыльный Гильдии, очухавшись, заковылял прочь по переулку. Артур отвесил Сиду последний пинок и столкнул его в сточную канаву.
После чего Двинутый Крошка Артур, качая головой, вернулся к своим делам. За работу он брал сущие гроши, а крыс продавал за половину от официальной цены, отчаянно демпингуя. Однако он все богател и богател, поскольку наотрез отказывался принимать насаждаемую Гильдией идею финансового равенства и взаимовыручки.
