Михаил Успенский - Приключения Жихаря (сборник)
От нее демоны в три ручья ревут, хуже детей. Ты с корнем, с корнем копай, в корне вся сила… Да не ножом, руками, кто же плакун–траву железом добывает? Вот травка Царевы Очи – тебе полезно будет… Ага! Одна, две, три, четыре… Стручок о девяти горошинах!
Про такой стручок Яр–Тур не слыхивал.
– Это оттого, что ваши друиды слабы против наших волхвов и ведунов: мнят о себе, а дела не знают. Вот, допустим, увязалась за нами конная погоня…
– Остановимся и примем бой! – воскликнул Принц.
– Ой, много ли мы с Чих–ордой навоевали? Ну ладно, сотня верховых за нами бежит. Тогда ведь мы что делаем? Зарываем стручок о девяти горошинах посреди дороги или даже не зарываем, а так, пылью присыпаем… У них кони встанут и дальше не пойдут, хоть до кости стегай. А возы и телеги и вовсе перевернутся на ровном месте кверху колесами…
Долго они еще ползали по Разнозельной Делянке, искали и находили преудивительные травы, объясняли друг другу их свойства и достоинства, и Жихарь все–таки признал, что Принц тоже кое–что смыслит.
– Я еще одну травку поищу, – сказал он. – А ты тоже не сиди, ищи. Вот, пожуй стебель одолень–травы, от него новая кровь нарождается в теле.
Только, если попадется тебе корешок, похожий на малого человечка, ты его не тревожь – разорется так, что мы замертво рухнем.
– Да что я, сэр Джихар, мандрагоры живой не видел? – обиделся Принц.
– Это я так, на всякий случай, – успокоил его Жихарь. – Да, жалко нож, но придется загубить…
И стал острым лезвием обкашивать траву вокруг себя.
– Поздно заготавливать сено, когда коней увели, – усмехнулся Принц.
– Обожди, увидишь, поздно ли, рано… И тут блестящее лезвие со звоном сломалось.
– Есть! – И Жихарь потряс пучком зелени в кулаке. – Нашлась!
– Что – нашлась?
– А разрыв–трава – ножик–то сломался!
– По–моему, тут все травинки одинаковые…
– Все, да не все! Пойдем к реке, я тебя научу, как разрыв–траву отделить от прочих.
Они спустились к воде, и Жихарь кинул в поток свою добычу.
– Видишь, простая трава по течению поплыла, а вот этот стебелек, заметь…
– Зацепился за что–нибудь, сэр брат!
– Нет, ты гляди, он против течения идет. – Жихарь выхватил строптивый стебель из реки. – Вот тебе и разрыв–трава. Теперь любая казна будет наша, любой замок и засов нипочем…
– У нас эту траву ищут и находят по–другому, – сказал Принц и стал объяснять, как именно.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Да будет вам известно, что я, с порога отказываясь от всяческого обсуждения, присоединяюсь к мудрому старинному взгляду, согласно которому кит – рыба, и призываю святого Иону засвидетельствовать свою правоту.
Герман Мелвилл– Нет, все–таки правильно, что травка–перелет растет редко и помалу, – сказал Жихарь, когда Принц, выплюнув из трубки очередную горошину, догнал его. – Иначе люди вовсе разучились бы ходить, у них бы ножки отсохли. Или поулетали все отсюда к зеленой бабушке…
Побратимы плыли над степью – невысоко, над самыми верхушками желтеющих трав. Все утро ушло на то, чтобы освоить новый способ передвижения. Оба откусили по малой доле стебелька – так, чтобы тело только–только утратило – вес. Сперва пробовали загребать руками, как в воде, но получалось медленно и неуклюже. Так и до старости не доберешься к горам, возвышающимся за равниной. Жихарь в сердцах плюнул, и его сразу как будто кто толкнул вперед по воздуху.
Сообразив, что так никаких слюней не хватит, богатырь подплыл к месту ночлега и стал отбирать дикий горох и складывать в карман. Потом выломил полый стебель дурноцвета и сделал себе с Принцем две трубки. Теперь двигаться можно было быстро, как конь на рысях. Будимир летел впереди, пугая перепелов, и следил за опасностью.
– А я ведь эту травку как узнал? – продолжал Жихарь. – В малолетстве моем приходилось мне и пастушить. И вот один раз белая корова где–то перелету нажралась и взлетела. Я за хвост успел ухватиться, а она все выше поднимается. Струсил, отцепился, чуть не поломал ноги. На корову в небесах сейчас же налетели всякие ясные соколы. Она от страха и сдохни, и грохнись об землю в лепешку. Гоню стадо домой – плачу, ведь хозяин теперь убьет…
– И чем же это кончилось?
– А ничем. Я сам его убил. Не обижай сироту!
– Сколько же вам было лет, сэр брат?
– То ли девять, то ли десять.
– И как же вы с ним справились?
– Ха! Да еще о пяти годах я справился с Ягой–бабой, поедучей ведьмой!
Неужели не слышал? Давай–ка ходу прибавим!
Они долго летели в полном блаженстве оттого, что не приходится переставлять ноги, говорили о том о сем. Принц вспоминал книжную премудрость.
– А еще там говорится так: «Благороднорожденный подтверждает свою добродетель активным испытанием силы, ловкости, отваги, либо также хитроумия, мудрости, находчивости, либо богатства и щедрости. Либо, наконец, состязанием в слове, то есть заранее восхваляя либо заставляя поэта или герольда прославлять ту добродетель, в которой он хочет превзойти соперника…»
– Правильно говорится. Сам себя не похвалишь – ни одна собака не похвалит.
– Знаете, сэр брат, – сказал Яр–Тур, – перед сном я не удержался и отведал–таки траву Царевы Очи.
– Ну и как? – оживился богатырь. – Как травка–то?
– О, я тотчас же возомнил себя на троне! Ко мне со всех сторон подходили отважные воины, сметливые торговцы и трудолюбивые пахари, ища моего суда. И я отправлял закон, дивясь своей прозорливости и премудрости…
– Видишь, какая полезная травка! Вот придет твое время, залезешь на престол, а уже кое–какие навыки есть! По мне же, все эти премудрости хоть провались, меня туда на аркане затянуть нельзя…
– Так ведь и я не ищу власти ради власти! Во–первых, у меня долг перед отцом и королевством. Во–вторых, моя держава будет не похожа на другие.
– Ой ли! Все государи так обещаются, а потом такое начинают вытворять…
– Нет–нет, я соберу самых благородных, самых достойных, посажу за один стол с собой и буду лишь первым среди равных. Я установлю строгие правила для своей дружины, и всякий, кто оставит человека в беде, обидит слабого или нанесет в поединке бесчестный удар, поплатится изгнанием…
– Ну, мне за твоим столом, точно, не сидеть. Я ведь в бою не разбираю, какой удар честный, а какой так себе. Да и равенства за царскими столами не бывает – я же тебе рассказывал, что со мной все как раз на пиру и началось… Начнут спорить, кому на ближнем конце сидеть, кому на дальнем, слово за слово, и передерется твоя благородная дружина.
– Это верно, – загрустил Принц. – В самом деле, как же мне их рассадить, чтобы никого не обидеть?
– Вот уж это проще простого. Ты и стол вели сделать не как у людей – круглый. У круга ни конца нет, ни начала, не будет и обиды.
– Великолепно! – воскликнул Яр–Тур. – А людей я стану подбирать подобных вам по верности и доблести.
– Круглый стол сколотить не диво, – сомневался Жихарь. – Диво переделать тех, кто за ним будет сидеть. Одного оскорбляет неравенство, другого – равенство…
– Это вы единственно из вредности говорите, сэр брат. Мой Круглый Стол войдет в легенды…
– Вот–вот. Будет что дедушке Проппу рассказать. Батюшки мои, жрать–то как охота!
К счастью, здесь водились суслики с доброго поросенка.
На следующий день, когда до гор оставалось рукой подать, кончились стебельки перелет–травы. Задремавшие на лету побратимы, добром поминая сусликов, опустились на землю. Но легкость в теле оставалась, можно было еще бежать и бежать, то есть совершать далекие прыжки. А когда и последние капли волшебного зелья утратили силу, ноги показались неподъемно тяжелыми.
– Разбаловались мы, брат, – вздохнул Жихарь. – Какие, однако, странные тут горы – никаких предгорий, встают из земли, как будто их великаны навтыкали.
– Когда я думаю о величии дела, которое нам предстоит, – вдохновенно сказал Яр–Тур, – то даже встреча с варкалапом кажется мне мелкой и незначительной.
– Фараон гордился, да в море утопился, – напомнил богатырь. – Может, там такой дяденька сидит, который варкалапов на ладошке нянчит. Возьмет и раздавит нас – не со зла, сослепу.
– А возможно, это и развалины древней крепости – я читал о таких…
Тут и камень был какой–то особенный – влажный, ноздреватый, в мелких красных прожилках, как на пьяном носу. Камнеед, например, его жрать не стал. И пахло нехорошо.
– Мы неразумно потратили траву–перелет, – вздохнул Принц. – Лучше бы как раз эти горы перелететь. Не забывайте, сэр Джихар, у нас все еще нет доброго оружия. Видите проход в скале? Вдруг это лабиринт, а в середине его притаился и поджидает нас неведомый враг?
