Аноним Эйта - Васка да Ковь (СИ)
— А я не против, тетенька! О честности магичек у нас легенды ходят…
И русалочка растворилась в сгустившейся темноте.
Ковь повернула назад. Надо было возвращаться.
Васка смыл жижу сразу же, хоть для этого и пришлось пройти со своего второго этажа вниз через переполненный обеденный зал. Зато потом, когда он обливался из ведра около колодца, вокруг него столпилось уйма хихикающих девиц, которым внезапно понадобилось набрать воды для ужина. Это слегка приподняло ему настроение.
А еще то, что новая краска не успела сделать свое черное дело. Рыжий так и остался рыжим, разве что чуть потускнел.
Какое-то глубинное чутье ему подсказывало, что чем дольше он будет рыжим оставаться, тем дольше Ковь будет беситься. Ради этого можно было и потерпеть настороженные взгляды окружающих.
К тому же, нанимателя он уже нашел. Ну и что, что нечисть? Очень милая девочка.
Васка дошел до своей комнаты, завалился на кровать и достал из-под кровати старую обтрепанную книжонку. Эту книжку Ковь неоднократно порывалась пустить на растопку, но Васке она нравилась. Повествование о рыцаре, который пустился в путь, дабы спасать прекрасных дев, побеждать врагов и восстанавливать добро и справедливость, а в конце становился королем сказочного королевства, захватывало.
Ковь называла ее «сказочной мутью». Это в очередной раз доказывало, что взаимопонимания им не достигнуть никогда.
Минуты шли, складываясь в часы, тихий гул голосов снизу становился все тише, но потом запела приглашенная менестрель и народ внизу снова оживился. Судя по лихим выкрикам типа «выше ногу!» и «красотка!» она еще и танцевала. Выкрики отвлекали.
Васка отложил книгу, распахнул ставни и высунул голову в окно, в душную летнюю ночь.
За окном было темным-темно, тонкий серпик стареющей луны почти ничего не освещал. Ковь до сих пор не вернулась. Это беспокоило, но не особо. Про Ковь говорили, что она избавила целую деревеньку от настоящего дракона, что она сильнейшая и мудрейшая магичка королевства. Так говорили жители той самой деревеньки, которую Ковь и избавила — и, теперь-то Васка понимал — только они. Васка на свою беду им поверил. Именно поэтому он и дал обет сопровождать ее и охранять от трагических случайностей, а когда понял, что нигде, кроме одной-единственной деревеньки и пары соседних про Ковь не знают, отступать было поздно.
Обет для рыцаря — дело чести, и обычно Васка старательно Ковь защищал, хотя и хотелось порой плюнуть наглой девке под ноги и уйти на все четыре стороны. И от упырей, которые выползают по ночам из самых разных мест, он тоже должен был бы ее защищать. Конечно, в это время года и при такой луне они слабенькие, а Ковь вообще говорит, что городских упырей не бывает. Но мало ли что может случиться? Совесть говорила Васке, что надо выйти из гостиницы и попытаться поискать магичку, а здоровый инстинкт самосохранения, лень и обида уговаривали плюнуть и вернуться к чтению.
Ничего у них не вышло. Когда это рыцари слушали свой инстинкт самосохранения?
Ковь не умела ориентироваться в городах. Вот в лесу все понятно и приметных знаков завались. Где береза повалилась, поросла лиловыми трутовиками, как грядка сорняками, где погрызенная жуками сосна стоит, сухая и безжизненная. В общем, в лесу Ковь хотя бы примерно могла запомнить дорогу, по которой шла.
А в городе так не получалось. Вроде и дома разные, и улицы по-разному изгибаются, а все равно, куда забрела, откуда пришла, Ковь вспомнить не могла. Она обошла, наверное, весь город, пытаясь прислушаться к своей мажьей интуиции, но, видимо, сегодня был не ее день.
Вот и сидела теперь на скамеечке, на которой, похоже, в светлое время суток собирались местные бабульки. Землю вокруг покрывала шелуха от семечек, голуби были особенно жирными и противными, норовили чуть ли не сесть Кови на голову, хотя, как порядочные дневные птицы должны были бы спать, под скамейкой валялось позабытое вязание, а какая-то кошка все терлась о ее гудящие от усталости ноги, видимо, ожидая, что сейчас ее покормят. От безнадеги Ковь задалась вопросом, какого цвета эта кошка. Но было уже темно, только тонкий месяц светил, а в темноте все кошки серые.
Ковь понимала, что сидеть ночью на скамеечке не очень-то полезно и безопасно. Никакая нежить, конечно, к магичке не полезет. Нежить тоже псевдожить хочет. А вот какой-нибудь маньяк — запросто.
Подойдет сзади, тихо и бесшумно, обхватит за шею и… в общем, грубой силой принудит к непотребствам. Или убьет. Лучше убьет, хоть не так стыдно будет. Может, конечно, Ковь и отобьется, но маньяки сильные и хитрые, и, наверное, он сразу догадается, что достаточно скрутить ей руки и ее боеспособность тут же снизится до уровня обычной девицы… Какой толк от огня, которым не можешь управлять?
Ковь поежилась, но со скамейки не встала. Так она хотя бы под фонарем сидит, хоть и перегоревшим, а если пойдет дальше свою харчевню искать, то придется проходить мимо темных подворотен, где может таиться целая орда грабителей… и светить ей будет только тускло-зеленый поисковичок, жуть. Да и не поможет поисковичок, они у Ковивыходят криво. А если бы и получился один — у Кови абсолютно вылетело из головы название нужной улицы. Во вшивом городишке и улиц-то было всего-ничего, а она все равно ухитрилась заблудиться!
«Как говорила Вичка, остается только сесть и заплакать», — вспомнила Ковь лучшую подругу и еще больше расстроилась. Из-за Васки Ковь так и не смогла погулять у Вички на свадьбе. «На ярмарку опоздаем, на ярмарку опоздаем»… сдалась ему эта ярмарка!
Вообще все из-за него. И русалку он эту привел… еще бы к упырю нанялся, трудоголик. Долбоклюв! Слепец! Однако сидеть и подбирать Васке эпитеты Кови очень быстро наскучило. Да и кошка запрыгнула на колени, и теперь мурлыкала, тычась носом в руку.
Все-таки, какого цвета кошка?
Ковь растопырила пальцы правой руки «козой» осторожно отпихнула кошку и пустила между пальцами молнию. Кошка недовольно мяукнула и развернулась к Кови задом. В голубоватом свете молнии она оказалась роскошнейшего рыжего цвета. И котом.
А еще этому коту, видимо, очень быстро надоело электрическое потрескивание, потому что он, спрыгивая у Кови с колен, будто специально задел ее локоть.
Молния красиво ушла в небо, прежде чем Ковь успела остановиться.
«Сколько веревочке не виться, а счета за нанесенный ущерб все равно мне предъявят», — философски подумала Ковь, разглядывая обуглившуюся стену дома напротив. Ну хоть не загорелась, и то хлеб, хотя сил Ковь выплеснула на это немало, не успев перестроиться. Конечно, для достижения большего комического эффекта на колени Кови должен был грохнуться поджаренный голубь или, если учитывать время суток, летучая мышь. Но вместо этого Кови показалось, что где-то далеко она слышит бодрую молитву Васки, которую тот обычно читал на удачу. Ковь впервые так радовалась чьей либо молитве.
Васка совсем не знал, как искать глупую девку в не самом маленьком городе. Поэтому пошел наобум. Он скрестил пальцы и воззвал к Богу Ха… по идее, это должно было сработать. Чисто номинально Ковь была Прекрасной Дамой сэра Васкилероха Диерлиха, и тот даже носил у себя на шее медальон с ее локоном, а она в мешочке на поясе — его прядь. Черную-черную, чуть ли не с переходом с синий, натуральную и еще непокрашенную. Все как полагается. Ха, бог судьбы (временно, пока жена не родит) и шуток (со времен сотворения), должен был подать знак.
Хотя рыцарь с магичкой плохо ладили, Ковь вряд ли смогла бы долго странствовать без рыцаря, ее защищающего от таких банальных и немагических существ как дорожные грабители, а изгнанный из дома братом-тираном Васка — без цели и без надежд на то, что когда-нибудь хорошенько прославится и вернется в родной замок триумфатором, заставит брата с собой считаться. Времена одиночек, если таковые когда-либо и наступали, давно прошли. А вот пара из неплохой магички и не самого слабого рыцаря вполне могла чего-нибудь добиться. Они крайне вовремя встретили друг друга.
А обмен локонами, по идее, должен был не дать им друг друга потерять. Васка, в отличие от Кови, магическими способностями не обладал, но даже он, имея локон, мог найти Ковь с помощью молитвы. Если повезет и Бог Ха обратит на него свой благосклонный взор, конечно.
Какая-то тетка едва не вылила на излишне громко чеканящего слова Васку ушат помоев, но тот ловко увернулся. Все-таки рыцарская подготовка — это полезно.
Он искал, наверное, час, прежде чем Ха услышал его молитву: он увидел, как где-то не очень далеко, в паре кварталов, в небо ударила молния…
Он поспешил туда. Кови очень хорошо удавались молнии и прочая огненная магия, ну кто как не она мог быть источником этой? Иногда Васка думал, что это отложило какой-то отпечаток и на ее характер. Очень уж непоследовательна и вспыльчива была его напарница. И, хотя вела она себя так не только с ним, именно Васка страдал от ее вспыльчиво-грозового характера больше всего. Он был аристократом по праву рождения. А у ее села был не самый удачный сюзерен, не говоря уж о том, что на ее лице слишком легко было найти признаки первенца. Она никогда не говорила об этом прямо, но Васка предполагал, что именно поэтому иногда к ней под хвост попадала весьма болезненная вожжа, и она начинала относиться к Васке чуть ли не с ненавистью. Потом, после очередной ссоры, она неохотно пыталась помириться, но и Васкино терпение было не бесконечно. Поэтому такие ссоры как в этот раз, бывали хоть и не часто, но с неутешительной периодичностью.
