Валентин Леженда - Легенды доблестных времен
– Да скорее же!!! – нетерпеливо донеслось сверху.
Сэр Бонифаций неуверенно переступил с ноги на ногу.
– После вас, благородный Гэвин.
– Ну что вы, что вы… полагаю, именно вы должны подняться первым.
– Ни за что, ведь ваш род древнее моего…
– Тем более как старший я уступаю вам место…
– Это большая честь, но вынужден вам возразить, что…
Волколак снова прыгнул.
Сэр Бонифаций стоически принял этот удар и, лишь слегка поведя могучими плечами, сбросил монстра на землю.
– Скорее же, мой друг, оставим споры на потом…
Не уступая в проворстве своему слуге, сэр Гэвин стремительно поднялся по верёвке, запоздало вспомнив, что светит накрахмаленными подштанниками на всю округу.
– Ну наконец-то… – с облегчением вздохнул Гийом, втаскивая господина в комнату.
Снизу донёсся яростный рык и благородная ругань сэра Бонифация.
– Ах ты, негодяй, презренное исчадие, гнусное порождение чёрной магии, безмозглый вызов добродетели…
Сэр Гэвин посмотрел вниз.
Сэр Бонифаций раскачивался на натянувшейся, словно струна лютни, верёвке.
Волколак намертво вцепился в железную ногу рыцаря и расцеплять челюсти явно не собирался.
Но сэр Бонифаций и тут не сплоховал. Выхватив свободной рукой стилет, он двумя точными движениями рассёк ремни, удерживающие на правой ноге железный сапог.
Волколак с протяжным воем свалился на землю.
Воодушевленный очередной победой сэр Бонифаций снял с шеи боевой рог и пронзительно в него протрубил.
– Скорее беритесь за верёвку! – крикнул Гийом, и они общими усилиями втянули благородного рыцаря в покои герцогини.
– Дьявольщина! – Сняв шлем, сэр Бонифаций вытер взмокшее чело рукой. – А где же моя лошадь?
– Наверное, сбежала вместе с крестьянами, заслышав вой, – предположил Гийом, вглядываясь во тьму замкового двора.
Обронённые крестьянами факелы потухли, и различить что-либо внизу было невозможно. Но волколак определённо бродил где-то там. Оруженосец присмотрелся повнимательнее, различив во тьме два злобных светящихся глаза.
– Ну как? – вяло поинтересовался сэр Гэвин, присев на краешек кровати.
– Живехонек, зараза!
– Очень жаль, очень…
– Волколака не так-то просто убить, – со знанием дела произнёс сэр Бонифаций, недовольно рассматривая свою босую ногу.
Потеря была невелика по сравнению с потерей сэра Гэвина, но всё же… обидно как-то.
– А как же ваша алебарда?!!
– Алебарда была смазана особым настоем из цветов молочая! – пояснил сэр Бонифаций. – Мне один алхимик продал это зелье, способное противостоять злым чарам.
– Весьма предусмотрительное приобретение! – согласился сэр Гэвин.
– Не нравится мне эта дверь, – хрипло заявил Гийом, с большим подозрением изучая спальню.
– Понял твою мысль! – кивнул сэр Гэвин. – Сэр Бонифаций, боюсь, мне понадобится ваша помощь.
Сэр Бонифаций оживился:
– Всегда готов помочь благородному другу…
Поднатужившись, рыцари сдвинули с места кровать, забаррикадировав таким образом входную дверь.
В очередной раз побледнев, Гийом отшатнулся к окну.
– В чём дело? – недовольно поинтересовался сэр Гэвин, но тут и сам увидел, что так напугало впечатлительного оруженосца.
Там, где стояла роскошная кровать, лежал скелет в ржавых рыцарских доспехах. В руках скелет сжимал сломанный черенок двуручного меча.
Благородные рыцари подошли ближе.
– Узнаю этот герб! – Сэр Бонифаций указал на нагрудник мёртвого рыцаря. – Да это же сэр Ванифантий Неотразимый. Подумать только, значит, в его послужном списке побывала и герцогиня.
– Пожалуй, это была последняя женщина в веренице его любовных побед, – язвительно заметил сэр Гэвин.
– Ну да, – кивнул сэр Бонифаций, – по-моему, это очевидно.
– Сэр Ванифантий? – удивлённо переспросил Гийом. – Никогда не слышал о таком.
– И неудивительно, – рассмеялся сэр Бонифаций. – Ведь все его главные победы происходили на женском фронте, вместо турнира – роскошное ложе, вместо боевого копья…
И, не закончив фразы, сэр Бонифаций сильно смутился.
– Во всяком случае, – наставительно заметил сэр Гэвин, – сэр Ванифантий погиб как настоящий рыцарь, не выпустив из рук верного меча.
– Давайте же почтим память своего преждевременно ушедшего из жизни собрата, – пафосно предложил сэр Бонифаций, и, склонив головы, рыцари в почтении застыли над покойным.
«Что за ерунда? – подумал раздражённый поведением благородных господ Гийом. – Судя по слою пыли, он пролежал здесь не меньше сотни лет».
Снаружи раздался полный голодной злобы вой волколака.
Рыцари вздрогнули.
– Герцог требует отмщения! – предупредил своего друга сэр Гэвин.
– Полагаете, он вызывает меня на честный поединок? – Удивился сэр Бонифаций.
– Не думаю, что поединок в этих условиях получится честным.
– Что ж, – кивнул сэр Бонифаций, – в таком случае подождём утра, когда шансы сравняются.
– В смысле? – не понял Гийом.
– С рассветом, – пояснил сэр Бонифаций, – герцог вновь обратится в человека, и тогда он сможет держать ответ за все свои гнусные злодеяния.
– А почему в комнате герцогини убрано зеркало?
– Волколак в облике человека не любит зеркал. – Сэр Бонифаций зевнул, деликатно прикрыв рот кольчужной рукавицей. – Вместо человека в зеркале отражается его настоящая мерзкая сущность.
До рассвета оставалось совсем чуть-чуть.
Сэр Гэвин с верным оруженосцем по очереди дежурили у окна, вглядываясь в неторопливо светлеющее небо. Сопровождал их вынужденное бодрствование взрыкивающий храп сэра Бонифация, развалившегося на роскошной кровати герцогини…
Сэр Бонифаций проснулся как раз в тот момент, когда в соседней деревне громко пропел первый петух.
– Ну как там герцог? – поинтересовался пробудившийся рыцарь, потягиваясь и скрипя начищенными до блеска доспехами.
– Ничего не видно, – ответил Гийом, – туман обычное дело в это время года.
– По-моему, нам в самый раз спуститься, как вы считаете, сэр Гэвин?
– Весьма своевременная мысль, – с лёгкостью согласился благородный рыцарь.
Отодвинув кровать, они с осторожностью отворили дверь, ведущую в коридор с закрученной спиралью лестницей.
Внизу и впрямь клубилась молочная кисея и было довольно холодно.
– Гийом, пойдёшь первым!
– Но…
– Никаких но, делай как я сказал!
– Нам нужно отыскать части наших доспехов, – напомнил сэр Бонифаций. – Нельзя возвращаться в город в таком виде.
Первыми они нашли доспехи сэра Гэвина. Рядом с ними лежала забытая всеми лютня.
Сломав инструмент, Гийом использовал деревянную деку как лопату.
Несколько томительных минут – и нижняя часть доспехов была не без труда извлечена из сырой земли.
Внутри уже успели поселиться две отвратительные жабы, которые решительно не желали покидать недавно обретённое укрытие.
– Только смотри не причини им вреда, – строго произнёс сэр Гэвин, видя, как оруженосец пытается выковырять несчастных рептилий при помощи сломанного наконечника от вил. – Ведь это могут быть заколдованные чернокнижником рыцари.
– Точно, – серьёзно кивнул сэр Бонифаций. – Вон та, с гнусным хриплым голосом, вылитый сэр Монтгомери Фламандский.
Жабы были благополучно изгнаны, и доспехи вновь защищали нижнюю часть тела благородного рыцаря, вернувшись на своё законное место.
Продвигаясь в тумане к воротам, наши герои неожиданно наткнулись на голого человека, лежащего на животе в глубокой грязной луже.
Голый человек был занятен, причём не только полным отсутствием элементарной одежды. Поражало не это, а торчащий (в том месте, где у обычных людей находился копчик) мокрый волчий хвост.
– Вот он, герцог! – торжественно объявил Гийом, опасливо тыкая безучастное ко всему тело ногой.
– Сэр, извольте объясниться! – громогласно потребовал сэр Бонифаций. – У нас к вам имеется не очень приятный разговор.
Но герцог никак не отреагировал на гневную тираду рыцаря.
Сэр Бонифаций побагровел.
– Сэр, я требую…
– Секундочку. – Осторожно обойдя лужу, Гийом присел рядом с погруженной в воду головой герцога.
– Ну что там? – с нетерпением спросил сэр Гэвин.
– По-моему, утоп!
– Какой бесславный конец! – Сэр Бонифаций сокрушённо покачал головой. – А ведь я так рассчитывал на поединок справедливости!
– Не судьба, – философски заметил сэр Гэвин, сочувственно глядя на друга.
Тем временем Гийом перевернул тело лицом к небу, и все увидели зажатый в челюстях покойного сапог сэра Бонифация.
– А вот и он! – обрадовался сэр Бонифаций, словно заново обретя давно потерянного друга.
За воротами замка их ждала целая толпа.
Местные жители из близлежащих деревень пришли поблагодарить своих спасителей.
