Андрей Белянин - Свирепый ландграф
– Подай мне мой меч, оруженосец!
Жан вздрогнул, его пудовая ладонь просто смяла барабан, как трубочку с кремом. Он уставился на меня недоверчивым взглядом. Постепенно его глаза круглели…
– Милорд?
– Да!
– Нет! – твердо решили остальные кришнаиты, бодро заплясав вокруг Бульдозера. – Этого не может быть. Хари Кришна!
– Почему? – обиделся я.
– Милорд… ландграф ушел от нас… хари, хари, – с трудом заговорил мой оруженосец. – Вы так похожи… но… Сходство, галлюцинации, фантомы…
– Как ты полагаешь, если галлюцинация, спрыгнув с седла, даст тебе ногой в ухо – будет больно?
– Нет…
– Ну, держись! – напрямик предупредил я, соскакивая на мостовую.
– Хари, хари! – протестующе вмешались бритоголовые, вставая между мной и бедным Бульдозером.
– Пошли вы Кришне в… Не все сразу, но именно туда! Этот охмуренный парень бросался со мной в огонь и в воду.
– И набрался скверны.
– Он защищал мою спину в бою!
– И запачкал свою ауру кровью.
– Он бился с жуткими монстрами из самых глубин Ада!
– И до сих пор в его светлом Эго видны обгоревшие магические дыры.
– Он шел со мной нога в ногу, он ел со мной с одного ножа, он спал со мной, укрываясь одним плащом!
– А вот это вообще неприличный вид плохо скрываемого блуда.
– Чего?! – взорвался я.
Нет, ну всякому терпению приходит конец. Сколько можно надо мной издеваться? Жан переводил жалобный взгляд с Меча Без Имени на своих собратьев по вере. Я медленно положил руку на эфес и, набрав полную грудь воздуха, вознамерился грозной тирадой обрушиться на своих оппонентов. В глубине души я надеялся, что человеческого языка они не понимают – рукоять меча жгла пальцы.
– Брат, поешь! – неожиданно высунулся пожилой тощий кришнаит, подсовывая мне тарелочку с каким-то странным печеньем.
– Спасибо, не хочу, – смутился я.
– Ты раздражен. В твоих глазах гнев. Поешь, брат!
– Ладно. Одну печеньку. Вот эту, маленькую.
– Хари Кришна! Он ест! Хари Кришна! – радостно загомонили все.
Оранжевые накидки со всех сторон окружили меня, окончательно оттеснив в сторону Бульдозера. Улыбающиеся лица, счастливые глаза, бесконечные излияния по поводу моего аппетита, пользы ведической кулинарии, единства всех людей на земле. Я почувствовал, что теряю нить разговора.
– Мне нужен мой оруженосец.
– Поешь, брат!
– Спасибо, хватит. Я уже ел. Дайте мне поговорить с моим другом.
– Поешь, брат.
– Да наелся уже! – Я начинал беситься, но этот умник с хвостиком продолжал тыкать мне под нос свое дурацкое печенье. Нет, я тут точно кого-нибудь поубиваю. – Жан!
Его не было видно. Зря они так со мной…
– Поешь, брат! – Это просто счастливая оранжевая стена с умиленной улыбкой, по уши в нирване, с бешеной дружелюбностью убеждавшая меня отвалить! Ни малейшей грубости, никакой явной силы, просто мягкая ласковая тина, не дающая ступить ни шагу. В чувство меня привел Меч Без Имени – его рукоять буквально горела. Это стопроцентный признак тайной опасности, угрожающей моему здоровью. Огромным усилием воли я заставил себя сгрести в ладонь все печенье, что оставалось в подносе, и махом запихнуть в пасть хлебосольному типу. Он как раз открыл рот, чтоб еще раз вякнуть нечто гостеприимное.
– Где мой оруженосец?! – грозно вопросил я.
Двое безмятежных кришнаитов с боевыми кличами «Хари! Хари!» вытащили ножи. Что за черт?! Форма лезвия действительно напоминала зуб.
– Это и есть ваше хваленое дружелюбие?! – Серебристое лезвие узкой молнией сверкнуло в напряженном воздухе.
– Хари! Хари! Хари! – угрожающе заворчали мои противники.
Хочу признать, что страха на их лицах не было. У окуренных наркоманов такие же безучастные рожи. Я взмахнул мечом, очертив вокруг себя сияющий круг.
– Не заставляйте меня делать вам больно. Как цивилизованный человек, я удивительно миролюбив, но как ландграф… Сегодня у меня повышенная свирепость.
– Он презрел наш хлеб! – завопил пожилой кришнаит, с трудом прожевав вбитое в него печенье. – Он весь живое порождение Тьмы! Пусть Зубы Кришны примут его!
Ну, наконец-то! Вот она опять – долгожданная средневековая жизнь. Снова начинаются золотые денечки, наполненные звоном оружия, боевыми кличами, ржанием коней, воплями врагов и упоением дерзкой светлой силой Меча Без Имени. Господи, как я по всему этому соскучился! Нож не лучшее оружие против более длинного обоюдоострого клинка. Убивать придурков мне не хотелось, а поскольку драка началась на рыночной площади, то я с удовольствием побегал от кришнаитов, петляя между лотками, навесами и прилавками. Меч веселился вовсю! Мы подрубили какой-то шест, и на преследователей рухнул навес с соломой. Потом удачным пинком ноги удалось спустить телегу, полную репы. Я уж думал, что оттуда они вовсе не выберутся. Имя Кришны всуе не употреблялось, а вот проклятия висели такие, что… Даже торговки уши закрывали! Потом кто-то особенно шустрый все ж таки умудрился полоснуть мой плащ ножом. Меч Без Имени от души врезал ему эфесом по зубам. Не думаю, что уцелело больше двух… Моя задача была прежней – выбирать дорогу и держаться за рукоять. Пока я с мечом, мне и десяток воинов нипочем. С таким оружием… вот тут моя нога застряла между двумя перевернутыми скамейками, и я растянулся на мостовой. Кришнаиты как волки бросились вперед, размахивая ножами. На этой печальной ноте можно бы и закончить: лежа на пузе, носом в капусте, я не смог бы самостоятельно подняться. На это нужно время, а его никто не давал… Уже почти ощущая спиной неумолимую сталь Зубов Кришны, я краем уха уловил резкий свист. Кто-то спрыгнул с неба и встал надо мной.
– Ну, – грозно произнес тонкий голосок, звенящий медью, – вас превратить в бородавчатых жаб или облезлых крыс?!
– Он наш! Уйди, ведьма!
– Значит, в жаб… Не говорите потом, что я вас не предупреждала.
– Вероника! – обернулся я.
Юная ведьма-практикантка сложным образом щелкнула пальцами и крутанула перед собой помело. В воздухе запахло серой. Высвободив наконец левую ногу, я встал рядом, перехватив меч двумя руками. Кришнаиты не нападали. Впрочем, и в жаб они тоже не превращались. Просто к месту боя начал стекаться народ. Тот, что кормил меня печеньем, спрятал нож, сложил ручки и с молитвенным видом кивнул остальным:
– Ква!
– Чего? – вырвалось у меня.
– Ква? Ква? – переспросили пораженные бритоголовые.
По-моему, и до них, и до меня не сразу дошел смысл произошедшего. Злобно квакая друг на друга, они бросились наутек.
– Вероника! – построжел я. – Опять чего-нибудь напутала?
– Ничего не понимаю! С мышками у меня получалось без проблем. Может, с людьми надо увеличивать траекторию взмаха метлы?
– Ты меня об этом спрашиваешь? Лучше скажи мне: «Здравствуйте, милорд…» – и объясни свое неожиданное появление.
Вероника счастливо кивнула. Она чмокнула меня в щеку, повисла на шее, болтая ногами, и в голос заверещала:
– Вы вернулись, милорд! Как же я рада вас видеть!
– Ну вот, другое дело. Слушай, мне давно пора во дворец. Пойдем, проводишь.
Юная ведьма бодро вскочила на помело, а я влез в седло. Оглядев всю разруху, причиненную нашими резвостями рынку, мне стало стыдно.
– Слушай, крошка. А нельзя ли это как-то быстренько прибрать?
– Для вас – сию минуту! – небрежно фыркнула длинноносая девчонка.
Еще одно заклинание – и по площади словно прошелся смерч. Последствия… ну, скажем…
– Так, линяем отсюда! – приказал я.
Весь товар сегодняшнего дня, включая продукты, привезенных кур и овец, хозяйственные принадлежности, посуду и ткани, высился одним аккуратным небоскребом, высотой с колокольню. Все сооружение венчал чей-то перепуганный осел, верхом на повозке с тыквами. Вокруг чистота, ни пылинки. Но, судя по бледным лицам торговцев, нам вряд ли скажут спасибо. Я дал коню шпоры.
– Так ты не обратила внимания, куда делся Бульдозер?
Мы довольно долго болтали, остановившись в десяти шагах от дворцовых ворот. Вероника мало изменилась. Во-первых, ведьмы стареют медленнее, хотя взрослеют быстро. Во-вторых, за это время единственным заметным штрихом в ее костюме стал массивный медальон на медной цепи. Он изображал шестиконечную звезду, так что я подумал грешным делом, не ударилась ли она в масонство?
– Скажу честно, милорд, во всем этом деле слишком много туманного. Никто не понимает, с чего бы это вдруг миссионерам разных религий бросаться спасать Соединенное королевство? Еще год назад мы все прекрасно жили, веруя в единого Господа Иисуса Христа, принявшего смерть на кресте во имя искупления грехов наших…
Узнаю свою цитату! Где же это она ее подхватила? Неужели читала протоколы моего допроса в темницах Вошнахауза?! С нее станется. И надо ж было умудриться достать! Сколько помню – это более чем библиографическая редкость.
