Саша Вайсс - Кристиан Фэй
Ясный, хорошо поставленный голос странного юнца эхом разнесся меж каменных стен. Рыжий мотнул головой, отказываясь говорить, и его запястье тихо хрустнуло. Кисть обмякла, безвольно выронив нож. Заорав от боли, наемник попытался достать мальчишку здоровой рукой, но был отброшен назад на камни мостовой.
— Сучонок...— выплюнул он. Перед глазами мелькали разноцветные пятна, яростно вспыхивавшие при попытках пошевелить кистью. Рыжий задыхался от боли и ярости. Он мог бы выкрикнуть: «Я достану тебя, урод!» или «Сегодня, мразь, ты домой не вернешься!», но па учил его не разбрасываться пустыми обещаниями. Поэтому Рыжий стиснул зубы и молча поднялся на колени.
— Ну давай,— поманил его юноша. Над дьявольской улыбкой, расцветшей на его худом лице, зажглись желтые огни глаз.
В следующее мгновение в голову Рыжего влетела арматура, словно клюшкой отбив мужчину на добрых пару метров вниз по улице.
Тиканье напольных часов вводило в бешенство, медленно и неумолимо, словно капли из протекающего крана. Танцующей походкой Кристиан подплыл к массивному корпусу из красного дерева и что было сил вдарил по стенке у циферблата. Тиканье стихло, и стрелки замерли. Однако легче не стало. Вся эта тяжелая атмосфера роскоши и старины навевала воспоминания о родном замке в Брюхвальде.
Кристиан уселся в хозяйское кресло и вновь взглянул на покрытую каплями крови записку. Слов в ней было немного. «Кристиан Фэй 11-00» — гласила она. Одиннадцать часов. Время, когда Фэй договорился навестить одного почтенного торговца. Склонившись к бумагам Расмуса-старшего, он наугад вытащил из стопки письмо. Строки были заполнены аккуратными буквами, столь же уверенными и лаконичными, как и в маленькой кровавой записке наемника.
Не зря все казалось слишком простым. И радушие, и нелепое согласие торговца были лишь фарсом. Кристиан горько хмыкнул. Как ни печально, подобные ситуации случались пугающе часто. С возрастом люди теряли способность верить в чудеса, а то, что происходило прямо под их носом, они просто игнорировали, руководствуясь логикой и здравым смыслом. Именно поэтому многие крестные феи предпочитали являться в розовых облаках или совсем сюрреалистичных образах, сражая логику клиентов наповал. Кристиан не был сторонником показухи, но теперь даже он начал склоняться к методу стрекозиных крыльев за спиной.
Дверь в кабинет отворилась, впустив дородного хозяина дома. На сей раз его внушительный живот был стянут расшитым халатом с широким кушаком. Спрятав записку в карман, Кристиан встал и протянул руку.
— Доброе утро, господин Расмус! — улыбнулся он, с удовлетворением отметив крайнюю растерянность на лице вошедшего. Так и не дождавшись ответного рукопожатия, юноша убрал ладонь.— Как вам спалось? Спокойно?
Растерянность на лице Расмуса постепенно перетекла в испуг. Чашка на блюдце в его руках принялась позвякивать, и он поспешил поставить кофе на стол.
— Вполне, спасибо,— ответил он, старательно отводя взгляд. — А вы, господин Фэй?
— Слегка не выспался. По дороге домой встретил старого друга, и мы заговорились.
Кристиан смерил взглядом одеяние и тапочки подопечного. Даже на их мысах темным блеском мерцали рубины.
— Похоже, вы меня совсем не ждали.
Потные ладони Расмуса заскользили по шелку халата, оставив мокрое пятно.
— Совсем забыл о нашей встрече. Последнее время с памятью творится что-то неладное...
— Это от кофе,— заявил Кристиан. Мгновение — и скромная порция коричневой жижи исчезла в его глотке. На блюдце чашка опустилась уже пустой. — Хороший. Только сварили?
Расмус осторожно кивнул, не сводя с гостя внимательного взгляда.
— Принести еще?
Его рука не успела даже коснуться дверной ручки. Фэй оказался быстрее, и пальцы торговца уперлись в живот крестной феи, волшебным образом возникший между ним и дверью. И мышцы под рукой оказались очень твердыми.
— Не надо, спасибо. Вы присядьте. Обсудим, как избавить вас от этих дурацких королевских поборов. Такие нелепые, кому они нужны?..
Ласково, словно больного, торговца ухватили за локоть и подвели к креслу, куда он с благодарностью рухнул. Его ступни вновь нервно пристукивали по половицам. Сбросив кипу бумаг на пол, Кристиан уселся на край стола и достал портсигар.
— Здесь не курят... — тихо возразил купец, но хватило одного косого взгляда, чтобы он со всеми возражениями съежился и умолк.
Неспешно вложив сигарету в рот, Кристиан щелкнул пальцами. На глазах изумленного Расмуса набитый табаком конец занялся огнем, разгораясь под дыханием юноши.
— Итак, приступим,— Кристиан выдохнул облако дыма.— Сперва избавимся от дома. Нет дома — нет налогов.
— Избавимся?! Нет, нет, не надо...
Но было поздно. Стены и мебель вокруг стали зыбкими и серыми. С их поверхности поднимались столбы испарений, смешиваясь с сигаретным дымом Кристиана. Вот сквозь одну из стен показалась улица, запруженная людьми и экипажами. Их тени становились все реальнее, пока стена не исчезла совсем, сбросив дымящиеся старинные портреты, доспехи и дорогие гардины.
Вскоре Расмус остался посреди расчищенного пятака земли, спрессованного весом когда-то стоявшего на нем дома. Постепенно испарилось и кресло, отчего купец рухнул на землю, неуклюже раскинув ноги в усыпанных каменьями тапках. Поодаль в нелепой позе застыла его жена, едва прикрыв телеса простыней. Ее босые бесформенные ноги, видневшиеся из-под ткани, зябко переступали на холодной земле.
На улице, у испарившихся ворот уже остановилась пара зевак, вместе с Кристианом бесстыдно разглядывавших ножки госпожи Расмус. Заслышав их грубый смех и шуточки, господин Расмус побагровел.
— Ты! — рявкнул он, ткнув в Фэя узловатым пальцем.— Верни дом обратно! Это тебе даром не пройдет, слышишь меня?!
— О, поверьте, я сделал это для вашего же блага,— Кристиан неспешно прошел к границе между землей купца и тротуаром и отворил воображаемую калитку. — Труд облагородил даже обезьяну, значит, поможет и вам.
Утро того злополучного дня ласкало солнцем и неожиданно теплым весенним ветром. Он раздувал белые занавески и легко проносился по комнате, играя пылью в полосах света.
Расмус-средний полулежал на кушетке и наслаждался вином из церковных запасов. Зажмурившись от удовольствия, он чувствовал, как солнечное тепло на его коже смешивалось с теплом алкоголя, бродившего по венам.
И тут этот стук в дверь. Совсем не вовремя. Из-за него вино пошло не в то горло, и Расмус зашелся в приступе кашля.
Стук повторился. Проклиная все на свете, священник поставил стакан. И незваного гостя вряд ли ожидал радушный прием.
— Я хотел бы вам помочь,— заявил юноша за порогом.
Заслышав это, Расмус захотел немедленно захлопнуть чертову дверь, так, чтобы слюнявому гостю отшибло нос. Но священнослужителю такое поведение было не дозволено. Поэтому он просто натянул на лицо кислую улыбку и принялся медленно закрывать дверь.
— Нет, спасибо, это меня не интересует,— сообщил он как можно более спокойным тоном.
Парень на его пороге походил на фанатика. Такие частенько приходили к его дому, угрожая или воспевая дифирамбы, и общаться с ними Расмус давно привык.
Дверь почти закрылась, когда за порог упал бриллиант. Словно зачарованный, священник поднял камень и осмотрел его внимательнее. То был самый настоящий крупный бриллиант великолепной огранки, сияющий, точно солнце. Такой аргумент убедил бы Расмуса не закрывать и дверь туалета посреди улицы.
Юноша за порогом явно ждал священника и, когда дверь распахнулась вновь, раскрыл ладони. На каждой из них сияла россыпь похожих камней.
— Теперь вы мне верите? Я — ваша крестная фея. И могу исполнить любое желание.
— Все что угодно? — промурлыкал священник, ослепленный драгоценным сиянием. С такими сверкающими аргументами он был готов терпеть любые фантазии. Мог утереть нос самому епископу... Да что там епископу — самому архиепископу!
— Да, но не просто так. Я оказываю помощь, если вы в ней нуждаетесь,— сердито парировал юноша, и бриллианты исчезли с его ладоней.
Испарился и камень в руке Расмуса, отчего тот испустил разочарованный вздох.
— Но, как я смотрю, у вас все в порядке, и я могу не беспокоиться... — продолжил парень, явно готовясь ретироваться.
В голове священника уже проносились сотни сценариев. И побега курицы, несущей золотые яйца, в них не было.
— О, мне очень нужна ваша помощь! — Тень отчаяния легла на его изборожденное морщинами лицо, и Расмус заключил руки Кристиана в свои.— Я думал, никто не сможет мне помочь! Вас, должно быть, послало само провидение!
— Правда? — Недоверие крестной феи постепенно сменилось заинтересованностью.— И в чем же дело?
Расмус распахнул дверь пошире, пропуская юношу внутрь. Курица попалась в расставленные сети.
