Дмитрий Смекалин - Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц
Неделю назад в особняке, даже скорее дворце посольства Галлодии в Лердене появился герцог де Арлуньяк, возглавлявший официальную делегацию, направленную его величеством королем Леруа IV в Вендию для переговоров о заключении военного и политического союза. Два этих государства общей границы не имели, между ними было довольно много мелких королевств и княжеств, населенных родственными народами. Такими, как Лерден, Шварбия и десяток других. Но сейчас одно из них, Верхняя Остфалия, стало гегемоном региона, постепенно сколачивая из этих мелких образований крупный союз, в котором и земли и населения уже побольше, чем в Галлодии, будет, да и кэров изрядно наберется. Опасный сосед получается, лучше бы объединению воспрепятствовать. А еще лучше — чужими руками.
Именно с этой миссией де Арлуньяк и отбыл на Восток, решив задержаться по дороге в Лердене на время праздника. Заодно и информацию о новом кэре через посольство получить. Ведь на мировой расклад сил каждая такая единица влияет весьма существенно.
Герцог был высок, рыж, весьма неглуп и чрезвычайно любвеобилен. За неделю пребывания в посольстве, кажется, успел перетрахать всех горничных. А вчера на балу в честь наступающего солнцестояния обратил свое благосклонное внимание и на Орлетту.
Девушке его подчеркнутое внимание было лестно. К тому же впервые за долгое время ей встретился кто-то, кто был выше ее по положению. Целый герцог де Арлуньяк! Не наследник даже, а уже сам — хозяин одной из видных провинций их королевства. К тому же еще молод, остроумен, обаятелен, брутален.
А вот сразу пускать его к себе в постель явно не следовало! Орлетта, наверное, вина перебрала. Как, впрочем, и герцог. И что же она получила?
Брутальный красавец?! Как же! Грубое пьяное животное! Вместо ожидавшегося бурного секса Орлетта фактически получила опыт жесткого изнасилования, который ей совсем не понравился. Лицо и грудь исцарапаны небритой щетиной, один сосок чуть ли не откушен. Левое плечо вывихнуто. На шее (и не только) засосы. На руках — синяки. Да что на руках? Все тело — сплошной синяк! А в интимных местах так и вовсе язвы, судя по ощущениям. В общем, болит все, включая голову, на которую еще и похмелье навалилось.
Нет, ей такого счастья больше не нужно! Упаси боги за такого замуж выйти! Пусть сам по себе в своем герцогстве рождаемость повышает. Без ее участия. Хорошо хоть спит этот урод без задних ног. Можно слинять по-тихому и постараться больше ему на глаза до отъезда делегации не попадаться.
Орлетта болезненно скривилась. А она еще с этим Бюрлофом праздничное шествие посмотреть договорилась. Тут бы себя в порядок привести, а не на люди выходить. Да и идти на свидание к влюбленному в тебя преподавателю, когда вся в засосах… Плевать на него, конечно, но неприятно. А она никакими целительскими заклинаниями не владеет. Они пока на занятиях дальше начал теории не продвинулись. Основной курс так и вовсе через год. А посольского целителя просить — как бы скандала не случилось…
Морщась и шипя от неприятных ощущений, Орлетта проковыляла в ванную, где с помощью горничной кое-как помылась, смазала пострадавшие места бальзамом, а все, что не удавалось прикрыть платьем (выбрала с длинными рукавами и высоким кружевным воротником), замаскировала тональным кремом и пудрой.
Получилось — не очень. Синяки под глазами никак не хотели делать вид, что они являются специально наведенными тенями. И царапины на скуле у не бреющейся по утрам девушки выглядели чужеродным элементом. Да и засос из-под воротника выглянуть норовил. Не эйс! Но оставалось надеяться, что для простого мещанина сойдет.
Когда Орлетта наконец спустилась в приемную посольства, Бюрлоф ее там, как не трудно было догадаться, ожидал. Судя по всему — уже давно. Чистенький, свеженький, улыбающийся, да еще и с букетиком цветов. Девушка с трудом выдавила из себя ответную улыбку. До чего же он не вовремя! (А то, что сама звала, это не важно.) И не болит у него ничего, аж завидно. Вроде он и не виноват ни в чем, но как же раздражает! Нет, пусть теперь «отлично» за артефакторику ставит и сам за нее все работы делает!
Милостиво приняв букетик, Орлетта небрежно подхватила Николаса под руку и столь же небрежно направила его к выходу.
— Ну, рассказывай, что вы там к праздничному шествию подготовили, — процедила она сквозь зубы, машинально обратившись к молодому преподавателю на «ты». Тот, кажется, этому немного удивился, но возражать не стал. И запел соловьем, рассказывая, где и какие спецэффекты подготовили университетские маги.
Девушка его почти не слушала, все свои усилия тратя на то, чтобы унять разбушевавшуюся головную боль. Радостное щебетание рядом с ухом ее только раздражало.
«Хотя и в головной боли есть положительный момент, — мелькнула у нее шальная мысль. — Забываешь, что все тело тоже болит».
Далеко идти от посольства им было не нужно. Здание находилось всего в квартале от центральной площади города. В принципе и собор, и дворец князя, и магистрат на этой площади и располагались, но так как шествие все-таки должно иметь некоторую протяженность, то торжественная процессия, выйдя из магистрата, шла не напрямую в собор, а предварительно огибала квартал. То есть проходила как раз под окнами посольства.
До выхода из посольства Орлетта кое-как доковыляла, сохраняя при этом безмятежный вид. А тут как раз и колонна демонстрантов появилась. Так что внимание стоящих вокруг подданных князя Лердена и сотрудников посольства Галлодии сосредоточилось на нем, а не на ее помятом лице.
День был ясный, и солнце радостно сверкало на золоченых шпилях и не менее золотом шитье участников шествия. Бриллиантов на дамах не было (почему-то надевать их по такому случаю не полагалось), зато ярко сверкали драгоценными камнями ордена военных. Трубы духового оркестра свою лепту тоже вносили. У бедной Орлетты от этого мельтешения стала кружиться голова, и она была вынуждена покрепче уцепиться за своего сопровождающего. Что тот, кажется, истолковал не совсем правильно, так как наконец замолчал, но зато гордо выпятил грудь. И засиял ярче главного кларнета.
Магистры шли попарно вслед за оркестром и небольшой кучкой сановитых людей города. Тридцать лучших магов Лердена. Князя в толпе, естественно, не было, он уже поджидал всех в соборе. Вместе с жрецами и главами самых могущественных аристократических семей, как местного княжества, так и оказавшихся в городе гостей.
«А вот герцога де Арлуньяка они там не дождутся», — почему-то злорадно подумала девушка.
Развязав подаренный Николасом букетик, она перекидала цветочки по одному в проходящих мимо магистров. Испытывая от этого злорадное удовлетворение. Пусть не ей одной будет плохо. Бюрлоф пусть знает, как невысоко она ценит его подарки, а магистры… может, кому по голове попадет?
Вслед за магистрами шло два десятка княжеских гвардейцев в парадном облачении. А затем к колонне могли пристраиваться все желающие, что большинство из зрителей и делали. Но у Орлетты идти куда-нибудь просто не оставалось сил.
— Пойдем, в кафе напротив немного посидим, — бросила она своему кавалеру. — Что-то я себя неважно чувствую.
Тот только сейчас заметил, что с девушкой далеко не все в порядке, и забеспокоился:
— Ой, простите мою невнимательность! Конечно, давайте присядем. Если позволите, я вам постараюсь помочь. Все-таки я же еще и дипломированный целитель. — В отличие от студентки, преподаватель все-таки продолжал говорить ей «вы».
Сели они в глубине кафе, подальше от яркого света. Он Орлетту сегодня раздражал, да и синяками светить не хотелось.
Заказав пирожных и горячего пунша (зима на дворе все-таки), молодой лекарь попросил разрешения взять Орлетту за руку. В медицинских целях. Чуть прищурив глаза, он попытался отрешиться от волнения, связанного с присутствием рядом объекта своих мечтаний, и сосредоточился на чтении ее ауры. Используя проявившиеся ночью способности, разумеется.
Выражение его лица постепенно менялось. Из восхищенно-озабоченного оно стало тревожно-недоумевающим и в конце концов застыло как мертвая маска. Но по мере изменения выражения лица Николаса самочувствие Орлетты стало улучшаться. Сначала перестала болеть голова, затем по всему телу один за другим исчезли все очаги неприятных ощущений, и, наконец, через девушку прошла ласковая и теплая волна, полностью снявшая усталость и зарядившая ее силами, как будто после нескольких суток блаженного отдыха.
— Не ожидала, что ты так можешь, — сказала девушка с некоторым уважением. — Скажи, а что и как ты сделал.
— Я обследовал вашу ауру, — ровным и безжизненным голосом ответил молодой человек. — Всюду, где обнаружил повреждения, наложил «Малое исцеление», а кое-где и «Среднее». А потом просто добавил вам жизненной энергии, чтобы снять усталость и неприятные ощущения.
