Дмитрий Емец - Таня Гроттер и пенсне Ноя
И вот теперь чемоданы оказались очень кстати. Перескакивая через них, Таня оторвалась от Бульонова, который, поскользнувшись, неуклюже растянулся на животе, выронив жезл.
Воспользовавшись его замешательством, Таня метнулась было к двери, но Бульонов успел схватить ее за лодыжку. Она упала, больно ударившись лбом о ножку своей же кровати. Падая, Таня увидела, что Генка уже на ногах и нашаривает жезл.
Таня торопливо поползла к двери, понимая, что не успевает. Когда Бульонов настиг ее, она сделала единственное, что могла: заслонилась футляром с контрабасом. Жезл с силой ударил по футляру, заставив струны спрятанного внутри контрабаса загудеть низко и возмущенно.
Бульонов уже заносил руку для нового удара, но тут ослепляющий зеленоватый свет залил комнату. Генка закричал и поднес руку к глазам.
Когда Таня снова обрела способность видеть, она поняла, что сидит на полу, продолжая все так же сжимать футляр. Бульонов пытался подползти к ней на животе, но не мог. Его пальцы лишь царапали линолеум. Он даже не мог поднять руку с зажатым в ней жезлом.
– Проклятье! Какое неуклюжее тело! Ненавистный контрабас! Когда же наконец Гроттеры перестанут мне мешать? – прохрипел Бульонов.
– Чума-дель-Торт! – крикнула Таня. Хотя голос и был другим, изменился тембр, окраска – его невозможно было не узнать.
– Ты угадала! Я давно добралась бы до тебя, но мальчишка сопротивлялся. Я теряла власть над ним прежде, чем мне удавалось добраться до жезла. Он был здесь в тайнике под школой, но нужно было рыть руками землю, откидывать камни. Ненавижу эти трусливые тела, которые боятся боли! Тела, у которых инстинкт самосохранения сильнее разума! Стоило мальчишке сломать хотя бы жалкий ноготь – он приходил в себя! Сколько раз мне хотелось доверить все хмырям, но невозможно – первый раз жезл могла взять в руки лишь я… Защитная магия – я сама когда-то наложила ее.
Захваченное тело с усилием приподнялось на локтях. Оно едва могло смотреть на льющийся от контрабаса зеленоватый свет. Глаза у него слезились.
– Хочешь сделку?
– Я не вступаю в сделки с тобой!
Лицо Бульонова перекосилось, точно в минуту агонии. Из уголка рта потекла слюна. Вероятно, Чума-дель-Торт собиралась поморщиться, но слегка не рассчитала с лицевыми мышцами.
– Я отдам тебе Валялкина, это вялое ничтожество, которое тебе так дорого, – прохрипела она.
– Лжешь! – крикнула Таня. Никого в жизни она так не ненавидела, как эту мерзкую убийцу. Но и ни в ком так не нуждалась…
– Я не требую мне верить! Мы заключим договор и скрепим его нерушимой клятвой. Ты и я. Я помогаю тебе освободить Валялкина из Дубодама – ты отдаешь мне свое тело. Если хочешь – я даже позволю провести вам вместе пять минут. Не больше.
– Зачем тебе мое тело? Вселись в какого-нибудь хмыря. Ты же захватила Бульонова!
– Бульонов? – Чума рассеянно взглянула на свои новые руки и ноги. – Это лишь временное, жалкое пристанище. Единственное, во что я смогла переселиться из мира мертвых. Вскоре мне придется покинуть его, предоставив парня его собственной судьбе. Мне нужно только твое тело. Никакое другое не подойдет. Нас с тобой связывает нечто большее, чем старая вражда. Мы стороны одной медали, свет и тьма. Пока есть я – есть ты. Пока существуешь ты – существую я. И есть еще кое-что, о чем тебе пока знать не стоит. Ну же… по рукам?
– Как ты вернешь мне Ваньку? – кусая губы, спросила Таня. Она могла думать только о Ваньке и ни о ком больше.
– Я верну? – прошипела колдунья. – Ты не поняла меня. Я и не собиралась никого возвращать. Я лишь научу тебя, как проникнуть в Дубодам и как вытащить оттуда любителя никому не нужных зверушек… Ну же? Да или нет? Что ты молчишь – испугалась? Или детка с белого отделения готова жертвовать своей жизнью только на словах?
Таня с ненавистью посмотрела на нее. Она решилась.
– Хорошо. Я отдам тебе свое тело, но только когда Ванька будет жив, невредим и свободен – и я целый час, слышишь, не меньше, смогу смотреть на него.
– Целый час – это много, но так и быть… Можешь даже гладить его по головке, целоваться или штопать ему маечку. Все, что угодно! – хмыкнула Чума.
Таня рывком приоткрыла крышку футляра. Ослепительное зеленоватое сияние заставило Чуму, щурясь, трусливо отползти назад, в тень.
– Не смей учить меня, убийца! Еще одно условие – и ничего не будет! – сказала Таня.
– Отлично! Пусть будет так, как ты хочешь, только закрой футляр! Разрази громус! Клянусь! А теперь ты клянись! – поспешно проговорила Чума.
– Разрази громус! Я отдам тебе тело, если ты проведешь меня в Дубодам к Ваньке! – громко произнесла Таня.
Вспыхнула зеленая искра.
– Vita brevis!..[8] – в ужасе воскликнул перстень Феофила Гроттера.
Чума-дель-Торт осклабилась:
– Вот ты и поклялась! Сделка заключена, клятва скреплена искрой… Обратное течение невозможно. Носи пока свое тельце, девочка! Недолго уже осталось! И смотри: бережнее с ручками, бережнее с ножками, чтоб все было как новенькое – я не люблю бэушный товар… И, разумеется, никому не говори о нашей сделке. Или ничего не будет. Я не хочу, чтобы Сарданапал или Зуби мне мешали.
– Ближе к делу! Как мне найти Ваньку и вернуть его?
– Возьми жезл и лети в Дубодам. Решетка наверху одной из башен не защищена заклинанием. Ты узнаешь ее по особому рисунку. Она там похожа на паутину. Ты проникнешь внутрь. Дубодам покажется тебе пустым, почти заброшенным, но помни – это обманчиво. Не прикасайся ни к одному предмету, который там увидишь, и уж тем более не пытайся унести что-нибудь с собой! Никаких дверных молотков, никаких книг, никаких перстней, никакого оружия – ничего. Запомнила?
– Да!
– Тогда запомни еще. Существуют вещи, невозможные в Дубодаме. Вернуться туда, откуда ты пришел, и поднять то же, что ты уронил. То, что ты поднимешь, – будет уже чем-то другим, оно изменится, и один Дубодам знает, чем станет. Не верь ничему, и прежде всего своим глазам. Когда идешь вперед – не оглядывайся, как бы страшно тебе ни было. Помни: всякий твой шаг в Дубодаме создает новую реальность, которая существует лишь до следующего твоего шага. Внутри магической тюрьмы не действуют привычные законы. Маги, которые призвали Дубодам в наш мир, не задумывались о последствиях. Дурачье! Они впустили в мир нечто такое, о чем сами имели очень приблизительное представление.
– Разве не с тобой они воевали? – спросила Таня.
Чума-дель-Торт пожала плечами. Она сделала это неловко, как театральная кукла.
– Теперь это уже не важно. Не одна я проливала кровь. Это делали и те, которые теперь пытаются представить себя святыми. И это меня особенно бесит. Когда я получу твое тело, я постараюсь с ними расквитаться и сделаю это, поверь… Теперь о де ментах. Ты должна знать кое-что о них. Де менты часть Дубодама. Они появились вместе с ним, пришли из другой реальности, о которой даже мне мало что известно. Они могут существовать только в Дубодаме и нигде больше. Если когда-нибудь Дубодам исчезнет, вместе с ним исчезнут и де менты. Они не люди и не маги. Убитые, они через некоторое время обретают повторную жизнь. Чем-то они сродни мне. Сердца их не бьются, но они не мертвы. Они не призраки, но проходят всюду. Боевая искра остановит их лишь один раз – и то ненадолго. Сомневаюсь, что их может напугать чье-то мужество, но запомни: твой страх сделает де ментов сильнее.
Голос Бульонова стал почти неразборчивым. На мгновение в глазах у Генки мелькнул ужас, и он вскинул руки к лицу. Таня поняла, что Чуме совсем непросто удерживать власть над телом, пока собственное сознание Бульона хоть слабо, но борется. Все же Чума справилась. Глаза Бульонова погасли, руки опустились, и тот же мерный голос продолжал:
– Надеюсь, ты сумеешь найти Ваньку. Только не ожидай, что он тебя узнает. Сейчас он едва ли помнит даже свое имя… Ты коснешься жезлом Ванькиной груди, и жезл втянет его душу. Потом уйдешь из Дубодама с жезлом. Де менты, убедившись, что Ванька умер, а именно так это и будет выглядеть, – надеюсь, вернут его тело в Тибидохс или выбросят в океан. У них странное отношение к смерти. Мы будем наготове и подберем его, если нас не опередят акулы. – Тут Чума как-то странно и крайне двусмысленно хихикнула. – Дальше ты коснешься Ванькиной груди обратной стороной жезла. При этом ты должна обвести магическим перстнем вот эти три руны. Жезл вернет душу – и вперед, за цыганской звездой кочевой! Я научу тебя заклинанию отказа от своего тела. В противном случае подойдет и жезл, хотя это будет чуть более болезненно.
– Как мерзко! Ваньку бросят в океан! – пробормотала Таня.
– Темная магия – это темная магия, – непреклонно сказала Чума. – Я не обещала, что все будет легко и пушисто. Этого в нашей сделке не было… Не существует никакого другого способа, чтобы Ванька мог покинуть Дубодам. Только если Магщество сообщит особое заклятие, чего оно, безусловно, не сделает. Ну, ты согласна?
