Terry Pratchett - Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)
Труженицы женской красоты пришли к соглашению, что сделали все, что было в их силах. Матушка повернулась во вращающемся кресле.
– Ну, как тебе? – осведомилась она. Нянюшка Ягг вытаращила глаза. В жизни ей довелось видеть немало странных вещей, некоторые из них даже дважды. Она видела эльфов, ходячие камни. Она была свидетельницей, как подковывают единорога. Как-то раз ей на голову упал целый дом. Но она никогда не видела матушку Ветровоск нарумяненной.
Вся известная ей брань, служившая для выражения шока и удивления, внезапно испарилась, и нянюшка неожиданно для себя самой прибегла к древнему проклятию, которое так любила ее бабушка.
– Чтоб мне умадрагориться! – воскликнула она.
– У мадам чрезвычайно гладкая кожа, – заметила девушка, накладывавшая косметику.
– Знаю, – кивнула матушка. – С этим, видно, ничего не поделать.
– Чтоб мне умадрагориться! – повторила нянюшка.
– Пудра и тушь, – усмехнулась матушка. – Ха. Еще одна маска. Ну что ж… – Она наградила парикмахершу ужасной улыбкой. – Сколько мы вам должны? – спросила она.
– Э-э… как насчет тридцати долларов? – робко произнесла парикмахерша. – Это нормальная це…
– Выдай этой жен… этому мужчине тридцать долларов и еще двадцать за беспокойство, – велела матушка, вставая и придерживая прическу.
– Пятьдесят долларов? Да за пятьдесят долларов можно купить всю их парикмахерскую, ни одна прическа столько не…
– Гита!
– Ладно, ладно. Звиняйте, мне только надо в банк сходить.
Скромно отвернувшись, она приподняла подол юбки…
…Диньдиньдиньдиньзвонзвонбряк…
…И повернулась обратно, зажимая горсть монет.
– Благодарю, добрая госпо… дорогой господин, – кисло сказала она.
Снаружи ждал экипаж. Самый лучший, какой только матушка сумела нанять за нянюшкины деньги. Ливрейный лакей распахнул дверь. Нянюшка помогла подруге забраться внутрь.
Карета тронулась.
– Поедем прямо к госпоже Ладе. Мне надо переодеться, – сказала матушка. – А потом в Оперу. У нас в запасе не так уж много времени.
– С тобой все в порядке?
– Никогда не чувствовала себя лучше. – Парой ловких касаний матушка поправила прическу. – Гита Ягг, ты ведь не была бы ведьмой, если бы не умела делать скоропалительные выводы, верно?
– О да, – кивнула нянюшка.
В этом не было ничего постыдного. Иногда просто нет времени ни на что, кроме как прыгнуть, не думая ни о чем. Иногда надо довериться опыту, интуиции и прыгнуть. С места нянюшка могла взять довольно высокое решение.
– Так что, наверное, по поводу Призрака у тебя тоже появились кое-какие мыслишки?
– Ну… вроде как представление, да…
– А может, даже имя?
Нянюшка неловко заерзала – и не столько из-за неудобств, причиняемых денежными мешками под юбкой.
– Признаюсь, одна мысль у меня мелькнула. Скорее даже… ощущение. То есть не могу утверждать с уверенностью…
Матушка кивнула.
– Да. Все очень аккуратно подстроено. Одна сплошная ложь.
– Вчера вечером ты сказала, что все поняла.
– Ну да, тут сплошная ложь. Такая же ложь, как с масками.
– А что за ложь с масками?
– Говорят, маски скрывают людские лица.
– Ну и что? Маски и в самом деле скрывают лица! – удивилась нянюшка Ягг.
– Не лица, а лицо. Только то, что снаружи.
Никто не обращал на Агнессу особого внимания. Сцену готовили к сегодняшнему представлению. Оркестр репетировал. Стайку балерин загнали в балетный класс. В прочих помещениях люди, перекрикивая друг друга, распевали арии. Но от Агнессы никому ничего не было нужно.
«Я просто ходячий голос», подумала она.
Поднявшись по лестнице в свою каморку, она села на кровать. Занавески были все еще задернуты. В полумраке светились странные розы. Она спасла их из мусорной корзины потому, что они были так красивы, однако в каком-то смысле она бы предпочла, чтобы этих цветов вообще тут не было. Тогда можно было бы убедить себя, что происшедшее – всего-навсего игра ее воображения.
Из комнаты Кристины не доносилось ни звука. Сказав себе, что на самом деле это все равно ее комната и она лишь пустила туда Кристину на время, Агнесса отправилась на разведку.
В комнате царил беспорядок. Кристина встала, оделась – или это тщательный, но чересчур старательный вор обшарил в комнате каждый ящичек, каждую полочку? – и была такова. Букеты, расставленные накануне вечером по самым разнообразным банкам и горшкам, были на месте. Те, для которых сосуда не нашлось, тихонько увядали там, где их бросили.
Агнесса вдруг поняла, что пытается сообразить, где бы найти еще кувшинов, и возненавидела себя за это. Это как будто ругаться словечками типа «дрянь». А еще можно написать на себе «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» и улечься на пороге вселенной. В этом нет ничего веселого – быть хорошим человеком. А также… иметь чудесные волосы.
Но Агнесса все равно отправилась и разыскала для увядающих цветов кувшины. Потом вернулась к себе.
В комнате доминировало зеркало. Ей даже казалось, что каждый раз, когда она в него смотрится, оно немного увеличивается в размерах.
Итак, пришла пора узнать правду.
С бешено колотящимся сердцем Агнесса ощупала края зеркала. Ощутила небольшую выпуклость. Выпуклость смотрелась как часть рамы, но когда пальцы коснулись ее, раздался щелчок и зеркало чуть-чуть вдвинулось внутрь. Когда же Агнесса надавила на зеркало, оно подалось.
Агнесса выдохнула. И шагнула внутрь.
– Это омерзительно! – воскликнул Зальцелла. – Это потакание самым извращенным вкусам!
Господин Бадья пожал плечами.
– Но мы ведь не пишем на афишах: «Вполне Возможно, Вы Даже Увидите, Как На Сцене Кого-Нибудь Придушат», – возразил он. – Однако новости распространяются очень быстро. А люди любят… драму.
– Вы хотите сказать, Стража не хочет, чтобы мы закрывались?
– Вот именно. На представлении будут дежурить стражники. Мы должны положиться на них. Они предпримут все необходимые меры безопасности.
– О, нисколько не сомневаюсь. Собственной безопасности.
– Мне все это нравится ничуть не больше, чем тебе, однако у нас нет выхода. Вся надежда на Стражу. Кроме того, если мы отменим представление, народ взбунтуется. В Анк-Морпорке всегда ценили зрелища, будоражащие кровь. Билеты распроданы почти полностью. Шоу должно продолжаться.
– О да, – скривился Зальцелла. – Может, мне перерезать глотку-другую во втором акте? Чтобы уж точно никого не разочаровать?
– Разумеется, ничего такого не требуется, – покачал головой Бадья. – Смертельные случаи нам не нужны. Но…
Это «но» повисло в воздухе, как доктор Поддыхл.
Зальцелла всплеснул руками.
– Так или иначе, я чувствую, худшее уже позади, – закончил Бадья.
– Надеюсь.
– А где сеньор Базилика?
– Госпожа Плюм показывает ему его гримерную.
– А разве госпожу Плюм не убили?
– Нет, с сегодняшнего утра еще не нашли ни одного покойника.
– А вот это хорошая новость.
– Безусловно, тем более что времени уже целых десять минут первого, – произнес Зальцелла с иронией, которую, впрочем, Бадья пропустил мимо ушей. – Думаю, стоит пригласить его на обед. Прошло добрых полчаса с тех пор, как он последний раз перекусывал.
Бадья кивнул. Когда главный режиссер вышел, он еще раз тайком проверил ящики стола. Писем не было. А вдруг все действительно закончилось? И преступником на самом деле был доктор?
Кто-то четыре раза стукнул в дверь. Только один человек на свете способен был стукнуть четыре раза без какого-либо подобия ритма.
– Уолтер, можешь войти.
Уолтер Плюм проковылял в комнату.
– Там дама! – сообщил он. – Хочет видеть господина Бадью!
Нянюшка Ягг сунула голову в дверной проем.
– Э-ге-гей! – крикнула он. – Это всего лишь я.
– Гм-м… госпожа Ягг, не так ли? – произнес Бадья.
Что-то в этой женщине вызывало легкое беспокойство. Он не помнил, чтобы ее имя фигурировало в списке служащих. С другой стороны, она совершенно очевидно пришлась здесь ко двору, она не мертва и прилично заваривает чай. И какое ему дело, что ей за это не платят?
– Силы небесные, и вовсе я не дама, – продолжала нянюшка Ягг. – Я, как утверждают авторитетные источники, самая что ни на есть обычная, таких, как я, что грязи. Нет, дама ожидает в фойе. Я подумала, лучше будет заглянуть и предупредить тебя.
– Предупредить меня? Предупредить о чем? На сегодняшнее утро у меня больше встреч не назначено. И кто такая эта дама?
– Ты когда-нибудь слышал о госпоже Эсмеральде Ветровоск?
– Нет. А что, должен был?
– Знаменитая покровительница оперы. У нее кругом консерватории, – доверительно сообщила нянюшка. – И банки с деньгами.
– В самом деле? Но я должен…
Бадья выглянул в окно. У парадного подъезда стоял экипаж с четверкой лошадей. Карету столь щедро украшали архитектурные излишества в стиле рококо, что непонятно было, как она вообще может двигаться.
