Юлия Славичевская - Зачем вы, девочки, красивых любите или … оно мне надо?
Обалдев от своей догадки, я сидела в обнимку с бутылкой и обдумывала эту мысль по второму разу: «Да нет, всё сходиться. Шиза полная. Где мой коньяк? Этот мир сошёл с ума? Не дамся! Красота не спасёт мир. Я отказалась. Выкручивайтесь сами!».
Коньяка осталось мало для успокоения моих нервов и, допив остатки из горла, обругав себя при этом эльфийской алкоголичкой в первом поколении. Тут же вытащила вторую ёмкость с благородным напитком и только собралась приложиться к нему, в смысле, к напитку, как вдруг в стене, что-то лязгнуло и оттуда выпал низенький, квадратный дядечка с бородой и большим топором, начавший меня подозрительно рассматривать. Я протянула ему бутылку и спросила уже заплетающимся языком:
— Пить будешь? А то мне одной не в кайф. Составь компанию, будь другом!
Дядечка подумал и согласился. Я восхитилась. Как мне повезло нарваться на реального мужчину! Настоящий мужик никогда не откажет женщине в помощи, особенно если это касается её здоровья, подорванного спиртным, и выпьет этот алкоголь сам, закрывая даму своей печенью! И главное собутыльник мне попался запасливый: у него был при себе личный металлический бокал, который он скромно именовал малым походным котелком.
Критически осмотрев котелок, я поведала коротышке с рыжими волосами:
— Ты не прав! Для жратвы эта посудина маловата. Кстати, ты не против перейти на «ты»? Это я так для проформы спрашиваю. Давай стаканчик, разолью!
Дядечка кивал безостановочно, соглашаясь и с размерами и с панибратством и с дозировкой. Мы дерябнули, и он занюхал коньяк своей шикарной рыжей бородой, чем привёл меня в умиление:
— Радость моя, какой ты экономный! Заместо закуски, раз бороду под нос! Круто! — и вдруг вспомнила: — А тя как зовут? Меня Юля.
— Венилиан Пятый, Горный Король дворфов, — представился дядечка и, обалдев от наплыва информации, я решила выяснять по частям:
— Как? Венимлм… Хочу тебя огорчить: у меня именной маразм и твоё имя я не выговорю, даже если мне за него приплатят! Можно я буду звать тебя Веней? — выложила свои проблемы и просяще заглянула дворфу в глаза, с трудом разыскав их в жёсткой бороде, исколов себе при этой процедуре руки. Глаза оказались синие и добрые. Дворф оценил масштаб катастрофы и кивнул, соглашаясь с сокращением имени, чем растрогал меня до слёз:
— Какой ты милый, Веня! — в это время до меня извилистой дорогой дошёл его титул: — Веня, ты кто? Король? Трындец мне! — пригорюнившись, пожаловалась обалдевшему дворфу: — Не, ну чё мне так не везёт? В вашем дебильном мире, что простые не титулованные мужики не водятся? Чё ж вы на меня как на варенье прётесь?
С расстроенными чувствами я экспроприировала у дворфа бутылку и приложилась к горлышку. Вене такой поворот событий не понравился, и он отобрал у меня коньяк назад, спросив:
— Ты чего взбесилась?
— Чё взбесилась? У меня повод есть! — сообщила я ему и рассказала о пророчестве и своих догадках. Веня пошевелил мозгами, внимательно посмотрел на меня и твёрдо высказался:
— Я в этом не участвую! Ты девушка видная, но как бы тебе сказать… — замялся дворф, но всё же продолжил: — Э-э-э, не в моём вкусе: тощая, длинная и бороды нет. Так что извиняй, я самоустраняюсь!
После Вениного выступления, моё сердце переполнилось радостью и, бросившись ему на шею, с облегчением призналась:
— Венечка, ты клёвый мужик!
И мы с ним снова выпили за то, что он клёвый, а я страшная. Второй тост меня как-то покоробил и, расстроившись, начала приставать к Вене с претензиями:
— Вень, ну чё за непруха? Чё за жизнь такая поганая? Вот тока мужика классного нашла и… бац!.. не нравлюсь! Может, ты повнимательней посмотришь, а? Всё ж пророчество! Вень, ну так чё?
Дворф серьёзно и надолго задумался, уткнувшись в свою шикарную бороду. Я за это время даже успела вздремнуть, и проснулась от его крика:
— Знаю, как быть!
— Ты чё так орёшь, Вень? Зайкой… Упс, звиняй, заикой сделаешь, — высказалась я, зевая и потягиваясь.
— Я те говорю, знаю, как положение поправить, — снизил тон коротышка: — Я тя усыновлю!
— Ух ты! — мне идея весьма понравилась, и я согласилась: — Валяй!
Дворф порылся в мешке, достал какую-то каску, украшенную драгоценными камнями, плюхнул её себе на голову поверх той, что уже была на нем. После этих странных действий поднялся и, потрясая топориком, завопил во всё своё лужёное горло:
— Я, Венилиан Пятый, Горный Король дворфов, признаю Юлию своей дочерью и да услышат меня горы!
Горы услышали и чем-то грохнули в ответ, Веня, успокоившись, плюхнулся на место, а я, смахнув слёзы, навернувшиеся от торжественного момента, бросилась ему на шею, со словами:
— Спасибо, батяня! — и от полноты чувств нечаянно высморкалась ему в бороду.
Погладив меня по голове и отцепив от себя, Веня пригрозил:
— Веди себя прилично, дочка! Ты теперь дворфка!
Я испугалась:
— Да ты чё! И борода будет?
— Не бороды тебе не положено, — хмыкнул Горный Король: — Ты ж приёмная, ненастоящая.
— А-а-а… — до меня допёрло: — Круто! Давай за это дело тяпнем!
И мы тяпнули…
Мы ужасно мило сидели с Венечкой, пока не прилетел дракон и не принялся нас очень нехорошо рассматривать. Мне это сильно не понравилось и, хряпнув очередной стаканчик, я обратилась к дворфу:
— А знаешь, Веня, что все мужики — сволочи и козлы. Не волнуйся ты в их число не входишь, ну в смысле козлов, а не мужиков. Не веришь, что козлы? А я те ща докажу наглядно. Во гляди! — и, повернувшись в сторону злого дракона, ткнула в него пальцем, обвиняя:
— Вот эта летающая зажигалка спиз… ик… спёрла меня из дома и разрешения не спросила… ик… Вот…
Мне не хватило экспонатов для наглядного объяснения. Почему экспозиция кончилась? Непорядок! Ага! А если так! Ни мало не сомневаясь в результате, указала на пустое место рядом с ящером, и там появился, ничего не понимающий, Дарниэль, которому досталась следующая порция обвинений:
— Вот этот ушастый вуайерист… ик… отдал меня… ик… другому мужику! И совести… ик… ни в одном глазу нету!
— А вот этот…, — мой палец переместился левее и рядом с Дарниэлем появился Габриэль, на которого я особо вызверилась:
— Этот бобёр с крыльями вообще сбежал… ик… алименты платить не хочет… ик… Ну и кто они после этого? Правильно, Веня, сволочи… ик…!
Обидевшись на весь белый свет, я решила встать в позу оскорблённой женщины, которая почему-то ассоциировалась у меня с руками, упёртыми в бока. Естественно от количества алкоголя в крови меня повело в сторону и мужчины дружно рванули ко мне. Мне их помощь показалась излишней и, плюхнувшись на место, я честно об этом предупредила, подгребая к себе поближе Венин топорик:
— А ну стоять! Бояться! Ик… А то, ща… ик… успокоителем отоварю! — обращаясь к дворфу поклянчила:
— Веня, ты подаришь мне эту чудную вещицу… ик… как свадебный подарок? Ик!
Дворф отреагировал мгновенно и, грозно сдвинув брови, поинтересовался:
— Кто у нас муж?
Вопрос конечно интересный и требующий серьёзного и вдумчивого рассмотрения. А поскольку думать мне уже было нечем: всё благополучно утопло в коньяке, то оставила выбор за новообретённым папой, надеясь на его опыт и благоразумие:
— А те, кто больше нравиться? Ик! — и тут меня озарило: — Веня, давай устроим конкурсный отбор! Ик! А чё, ты будешь председателем жюри… ик… тебе пойдёт! Наградишь потом победителя знаком качества… ик… по лбу!
Идея мне приглянулась и, оглядев оцепеневших мужиков, я поклянчила:
— Вень, ну, давай попробуем. Ик. Дефиле им устроим в купальниках. Ик… налей. Ага, я шест могу организовать! Ик. У тя есть, кому билеты продавать? Ик… кучу бабок сделаем на стриптизе. Смотри, какие красавчики!
Ни хрена не поняв из моей прочувствованной речи, Веня потребовал объяснений:
— Что такое стриптиз?
Зорко наблюдая за претендентами, я радостно поведала:
— Ой, Веня это такой класс! Мужики раздеваются, перед тобой дефелиро… задницей крутят, мускулы показывают!
Дворф с негодованием отверг подобную перспективу, и я обиделась:
— Скучный ты, Веня, стриптиз не любишь!
А долго моей обиды не хватило и, отхлебнув коньячка, я продолжила фонтанировать идеями:
— А давай, дискотеку устроим, а? Гляди, светомузыка у нас уже есть: чёрненький, беленький и красненький… ик… и булькают так забавно!
— Они не булькают, а возмущаются твоим произволом, — просветил меня Веня, прислушавшись к доносящемуся шуму. Это мне показалось оскорбительным. Пришлось грозно и громко высказаться:
— Да ты чё? Права качают? Где мой успокоитель? Не дрейфь, Веня, щас станцуют! Я классную песню знаю, слушай: А я такая разная, зараза я ужасная…, — загорланила я, но слова как-то внезапно закончились: — Ик! Дальше не помню!
Веня разлил остатки из бутылки, мы выпили, и тут моё тело намекнуло, что ему много на сегодня досталось. С трудом поднявшись на ноги и сфокусировавшись на Вене, донесла до него своё мироощущение:
