Ду Бин Сань (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич
— Ну извини…
Извини⁈ Это все, что ты можешь мне сказать?.. Между прочим, мы договаривались, что ты будешь заботиться о моем теле, как о собственном!
— Ой, не скули, а. И без тебя тошно, — прошипел я, двигаясь осторожно по стеночке в сторону пипец какого далекого коридора. — Фигня это все, а не болячки. Заживут все скоро, как на собаке… Зато жировые отложения твои я славно растряс, и стопудово сделал за день безразмерные телеса на килограмм-другой поменьше.
А мне, может, нравится мое тело таким, какое есть! — забычил Каспер.
— Угу, а еще я приметил, что тебе, походу, Ву Хо писец как нравится, — фыркнул я. — У нее же, жопа твоя жирная, уверен, вызывает одно лишь отвращение.
Да откуда ты!.. И, вообще, не честно так!..
— Не ссы, Каспер, я сделаю из тебя человека! — перебил я призрака покровительственно, и тут же был наказан за гордыню попаданием под босую ступню на очередном шагу какого-то острого мусора. — Ааа! Сууука! — взвыл я, навалившись на стену и тряся в воздухе «ужаленной» ступней. — Да когда ж уже эта чертова дверь приблизится, наконец⁈
Ух ты! Значок мой «продвинутого натуралиста» нашелся! — как водится, стал в параллель выносить мозг Каспер, опознавший отлетевшую от ступни колючую блестяшку. — Меня им, между прочим, три года назад в летнем лагере наградили. За рекордный сбор ромашки аптечной. Я тогда еще школьником был. Эх, счастливое было времечко!
— Что ж ты, Каспер, награды свои по всей комнате, как мусор, разбрасываешь⁈
Ничего я не разбрасываю, это случайность просто… Я, вообще, уверен был, что на улице значок давно потерял. А он, оказывается, всего лишь под стол закатился. Как хорошо, что ты его отыскал… Э-э, да куда ж ты пошел-то? Вернись и подбери сперва с пола мой отыскавшийся значок!
— Отвали! — зло огрызнулся я, возобновив движение вдоль стены.
Тебе же хуже, — фыркнул Каспер. — Потом он снова под ногу попадет!
— Да и пофиг!.. Когда снова попадет — тогда и подниму. А сейчас, если наклонюсь за ним, потом фиг обратно спину разогну.
Так ты не нагибайся, а, опираясь рукой о стену, присесть попробуй.
— Да отвали, нахрен! Я и так из последних сил держусь, булки зажимая. Если ж ща сяду, то тут же по полной обделаюсь…
Так, беззлобно переругиваясь, с грехом пополам мы доковыляли-таки до коридора. И после отчаянного рывка через открытое пространство от стены к стене, я добрался наконец до двери туалета…
Из нирваны, навеянной долгожданным облегчением на фаянсовом «троне», меня вывел щелчок отпираемого ключом замка, и раздавшийся тут же из коридора заботливый голос Душнилы:
— Бин Сань, сынок, мама дома! Ты как себя чувствуешь?
— Душевно просравшимся, — проворчал я (себе под нос, разумеется).
Не хами маме! — тут же впрягся за Душнилу маменькин сынок под черепушкой. — Она, между прочим, беспокоится за меня! Вспомни, как вчера она заплакала, когда, помогая перед душем спрятать наши руки в пакеты, увидела синяки на теле.
— Семей-ка извращенцев, блин! — фыркнул я. — Между прочим, я и сам мог прекрасно пакеты на руки натянуть.
Ага, как же! Смог бы он…
— Скажи спасибо, что я в трусах еще был, когда эта беспардонная помогальщица, без стука, в ванную вломилась. А то б чисто на рефлексе пробил ей хуком по любопытной сопатке, и вывалилась бы Душнила обратно в коридор со сломанным носом.
Ну что ты за человек такой⁈ Почему так невзлюбил мою маму⁈
— По кочану, блин!
— Бин Сань, ты в туалете? Что ты там делаешь, сынок? — раздался заботливый голосок Душнилы уже рядом с дверью.
Пожалуйста, держи себя в руках! — закудахтал в башке Каспер, ощущая, как морщится, словно от лютой зубной боли, наше лицо.
— Мать, ты совсем что ль ку-ку? — фыркнул я затаившейся снаружи женщине. — Что, по-твоему, в туалете можно делать-то?
— Как ты себя чувствуешь?
— Да нормально, блин!
— А я в аптеку после работы забежала, и купила все лекарства, что доктор тебе выписал. Но вот с мазью нестыковка вышла. Ее, оказывается, заказывать надо предварительно. Нужно было мне перед работой забежать туда. Тогда бы за день мазь нам изготовили, и сейчас я б ее забрала с остальными лекарствами. Теперь же, поскольку я только что ее заказала, нам придется ждать до завтра. Но я договорилась, что рано утром, сразу после открытия, я заскочу за ней в аптеку, и…
— Блин, да сколько можно-то!.. — обреченно закатив глаза, выдал я в туалетный потолок.
— Что ты сказал, Бин Сань? Повтори, пожалуйста, я не расслышала! — живо отреагировала на возглас мамаша.
Спокойствие, только спокойствие… — загнусавил в параллель Каспер.
— Дай, говорю, мне в тишине похезать спокойно, женщина! — забив на причитания призрака, таки рявкнул я в закрытую дверь.
Блин, вот нафига, а? Ну я же просил…
Глава 49
Не взирая на мое ворчанье, сопроводившая меня обратно в комнату Душнила помогла натянуть домашние трико и майку. Затем заставила выпить все выписанные травматологом пилюли и таблетки. После чего я таки был милостиво отпущен в гордом одиночестве в ванную.
О самостоятельном принятии душа в нынешнем крайне паршивом состоянии, разумеется, не могло быть и речи. Но с пакетами на руках я вполне мог без посторонней помощи умыться и почистить зубы. Чем и занялся в закутке ванной, отгородившись от остального мира шумом пущенной в раковину водяной струи.
Пока зубная щетка, надежно зафиксированная в свободных от бинтов кончиках пальцев, привычными круговыми движениями неспешно скользила по верхнему и нижнему ряду резцов, клыков и моляров, я вынужден был созерцать в зеркале напротив широкую азиатскую харю, свыкнуться с приплюснутыми чертами которой и признать своей за прошедшие в чужом теле сутки я пока что еще не смог. Побитая жирная рожа, с вызовом пялящаяся мне прямо в глаза, вызывала двойственные чувства. С одной стороны, китаец напротив, в наглую копирующий все мои действия, мягко выражаясь, нервировал, и порой приходилось даже себя сдерживать, чтоб не рубануть апперкотом по этой наглой самоуверенной морде. С другой — периодический скулеж в башке Каспера, обнаружившего на побитом личике своего зеркального отражения очередную прикрытую болячкой сечку или шишку под фиолетовым разливом синяка, вызывал чувство брезгливой жалости к неповоротливой груше для битья, таращащейся из зазеркалья…
Что это? Ты слышишь? — выдернул меня из задумчивого релакса неторопливой чистки зубов обеспокоенный голос Каспера.
Прекратив шуршать щеткой во рту, я прислушался и действительно уловил за шумом стекающей в раковину воды подозрительную многоголосицу в коридоре. Последовавший через секунду требовательный стук в дверь ванной подтвердил появление в нашей с Душнилой квартире незваных гостей.
Ой-ей-ей! Это ж Кабан со своими отморозками прибыл злодействовать, как по телефону грозился⁈ — пожарной сиреной заверещал в башке призрак, ошалевший от ужаса за угодившую в лапы злодеев мать. — Не стоило с ним так грубо разговаривать! Ой-ей-ей! Что ж теперь будет-то⁈ Что нам делать⁈ Что?..
— Фатись! — прошипел я раздраженно.
Что⁈ О чем ты, вообще?..
— Заткнись, говорю! — сплюнув пасту изо рта, повторил уже членораздельно и, прополоскав рот водой, добавил: — Не ссы, Каспер, ща порешаем.
Ты что, пойдешь туда⁈
— Нет, млять, за этой сраной фанеркой отсиживаться буду! — кивнул я на хлипкую дверь, наскоро обтирая широкое хлебало полотенцем.
Но, как же? Ведь доктор запретил драться!..
— Заткнись, ссыкло! — перебил я причитания паникера.
Тут же перекрыв воду, я решительно отщелкнул дверной запор и шагнул из спасительного закутка навстречу новым приключениям.
Глава 50
К безмерной радости Каспера, в этот раз обошлось без жесткача.
Кабана среди гостей, набившихся, пока я чистил зубы, в наш (оказавшийся вдруг не таким уж и просторным) коридор, слава яйцам не оказалось. Зато в глаза сразу бросилась каким-то чудом одолевшая кордон Душнилы парочка беспокойных жильцов-соседей сверху — двойняшек Сы. Мои друзья горячо о чем-то спорили со вчерашним спасителем-следователем (или младшим инспектором — я че-т вчера ночью так и не въехал толком кем он там реально лямку тянет теперь в полиции), короче с полицейским Лы Ваном, с легкой руки которого мы с ушастиком сперва свинтили из КПЗ, а позже попали на осмотр к опытному врачу-травматологу. Разумеется, до кучи тут же неподалеку тусовала и хозяйка квартиры Душнила. В момент моего выхода из ванной «маман» что-то оживленно обсуждала с плешивым незнакомцем средних лет, в дорогом деловом костюме и начищенных до зеркального блеска, но ни разу не утепленных (несмотря на морозное время года), кожаных туфлях.
