Вячеслав Шторм - Спящие Дубравы
Через полчаса в наших с Римбольдом карманах не осталось ни одной мелкой монетки, но и мигрень исчезла без следа. Я уже стал было подозревать, что Бон – злостный симулянт, которому не давала покоя наша наличность, но тут парень сделал поистине рыцарский (ау, сэр Шон!) жест и вернул все выигранное обратно. В ответ на вытаращенные глаза гнома он пояснил, что это – благодарность за чудесное излечение. Я спорить не стал, но про себя подумал, что пару месяцев назад у такого можно было отобрать честно выигранное только одним способом – отрубив руку. То ли мы и вправду серьезно сдружились, то ли все дело в столь странной компании, которая изменит кого угодно…
Итак, голова Бона меня больше не беспокоила, но зато теперь стала побаливать моя собственная, – под непрекращающейся атакой паршивых мыслишек. У нас была еще одна проблема. Как сказал бы Бон: "Проблема на букву "Г" (разумеется, так он выражался только между нами, да и то постоянно оглядывался через плечо). Я клоню к тому, что Глори давно пора было вернуться. Спросите, что может случиться с девушкой, когда она отправилась разыскивать городскую стражу? С такой – что угодно!
– Привет, сильно скучали?
Ну вот, я жуть как счастлив, что ни одно из моих дурных предположений не сбылось. Эх, много бы я сейчас отдал за то, чтобы сделать то, чего больше всего хотелось. А хотелось мне сгрести эту маленькую негодяйку в объятия, покружить по комнате и расцеловать как следует… Размечтался! Даже если забыть о том, что она на дух не переносит, когда ее носят на руках (попробовал как-то раз, благодарю покорно!), все остальное – несбыточно, как острое прободение совести у Фила Красного Носа. И вообще, старик Сэд, пора тебе завязывать с этими глупостями! Как говорится, держи дистанцию и просто радуйся, что твоя подруга (уж так, надеюсь, она позволит себя величать?) жива и здорова.
Оная подруга тем временем подошла к Бону и нежно прикоснулась ладошкой к его лбу.
– Температуры нет?
Игрок широко улыбнулся:
– Хотелось бы, чтобы продлить это сладостное мгновение, соврать, что весь горю, но – увы. Ни температуры, ни головной боли, ни кашля, и даже зубы не выпадают. Здоров до отвращения. Верно, все оттого, что одна милая леди обо мне вспоминала.
Ах, вот оно что?! Ладно, парень, попросишь ты еще у меня с тобой в картишки перекинуться!
Пасторальные картины добрых дружеских отношений тут же отошли на второй план, и я уже начал представлять другие – с участием себя, соперника и некоторых замысловатых пыточных инструментов, – но тут раздалось:
– Мальчики, берите стулья и присаживайтесь к столу. У нас проблемы.
Вот, как чувствовал! Ну, красавица, плевать мне, нравится тебе это или нет, но больше ты без меня и шагу не сделаешь!
Проворчав это (про себя, разумеется. Матушка никогда не рожала идиотов), я присоединился к троице за столом.
– Ребята уже рассказали тебе о нашем приключении?
Прежде, чем Бон успел рот открыть, ответил я, причем – довольно грубо:
– Нет. Берегли, знаешь ли, его голову, которую только-только привели в порядок!
Все трое посмотрели на меня с некоторым недоумением, а потом девушка коротко пояснила, о чем идет речь.
– И ты ее одну отпустил? – Бон уставился на меня, как лепрехун на сало (если кто не знает, они его терпеть не могут). В другое время я, разумеется, признал бы его правоту, но то в другое…
– Тебя забыл спросить!
– Сэд! Что ты к нему привязался?
Ну вот, правильно! Давай теперь защищать несчастного мальчика от нападок злого Сэда!
– Настроение плохое!
– Ну так держи его при себе!
– Ну и пожалуйста!
– Благодарю!
– Не за что!
Меня так и порывало встать и отправиться куда подальше, громко хлопнув напоследок дверью. Раз им так хорошо вместе – на здоровье! Переживу! В тот день, когда я не смогу управлять своими идиотскими гормонами, пойду и повешусь!
Положение спас Римбольд. Нет, у этого паршивца определенно талант к дипломатии при всем его мерзком характере. Гном мигом притащил бутылку вина, стаканы, рассказал пару жутко смешных (и еще более жутко непристойных) анекдотов, ненавязчиво напомнил о предмете разговора… одним словом, все немного успокоились. Под «всеми» я имею в виду нас с Глори, поскольку сам бородатый был невозмутим как недельной давности покойник, а Бон – тот вообще строил из себя эдакую невинную овцу и хлопал глазищами. Ладно, сначала – дело, а уж потом…
– Караулку я нашла быстро, – начала девушка, обращаясь словно только к этим двум. Я скрипнул зубами, но стерпел. – Сержант внимательно меня выслушал, а потом спросил, было ли у этих драчунах что-нибудь на голове.
– Не помню, – признался гном. – Как-то не до того было…
– У парня – ничего не было, а у мордоворотов, что его колошматили – одинаковые головные платки. Черные. На лбу что-то намалевано, – нейтральным голосом сообщил я.
Мою реплику оставили без внимания. Ладно, я и это стерплю.
– Я не просто проверяю вашу память. Когда я изложила дежурному сержанту свое дело, он сразу задал мне тот же самый вопрос.
– А ты?
– А я ответила, что на избивающих были одинаковые головные платки черного цвета, на лбу которых «намалеваны» белые черепа под скрещенными костями.
Издеваемся, красавица? Моя манера речи не устраивает? Спокойно, дружище Сэд, спокойно! Держи себя в руках. Хлопнуть дверью никогда не поздно. Ты же не хочешь, чтобы эта парочка считала тебя трусом, правда?
– И что сержант?
– Захохотал и спросил, давно ли я в городе, – Глори глотнула из стакана и поморщилась: – У нас там бренди нет?
Та-ак… Теперь я вполне верю, что что-то случилось .
Вопрос остался без ответа. Да девушка его и не ждала – сама прекрасно знала, что нет. Поэтому она еще раз поморщилась и продолжила рассказ:
– Я слегка завелась и спросила в свою очередь, что тут смешного и какая ему разница. А этот балбес вновь закатился аж до слез, а, отсмеявшись, заявил, что только приезжий не может отличить уличного бандита от члена КГБ за работой.
– От чего отличить?
– От члена КГБ. Расшифровывается как Комитет Государственных Безземельников.
– Странное название. Причем здесь безземельники? Да еще и на государственной службе?
Девушка устало потерла виски:
– Безземельники как раз очень причем. Ребята в таких платках большую часть жизни проводят в море.
– А-а, так они рыбаки!
На меня посмотрели как на законченного недоумка.
– Нет. Пираты.
– Кто??!
Хор был слаженным на диво. Действительно, куда же это годится: пираты среди бела дня избивают горожан, и это считается нормой. Да и вообще, пираты , спокойно разгуливающие по приморскому городу, в котором полно стражи?
– Погоди-ка, но ведь ты сказала, что "Г" означает…
– Совершенно верно. Они все на государственной службе.
В отличие от предыдущего раза за столом воцарилось молчание. Готов спорить, что не только у меня в голове вертелся вопрос: "Куда мы попали? "
А Глори тем временем продолжала рассказывать. И чем дальше, тем больше я понимал: все. На этот раз мы влипли дальше некуда.
Пираты в этих водах были издавна. Города-государства навроде Парриса с ними худо-бедно боролись, но, несмотря на это, редкий купец отправлялся в плавание, не вооружив команду до зубов, а то и без военного корабля сопровождения. Причем городские власти драли за оные круизы несусветные суммы, а гарантий не давали никаких.
Так продолжалось достаточно долго, вплоть до недавнего прошлого, когда в один прекрасный момент среди пиратов появился молодой, очень энергичный и предприимчивый капитан по имени Робин Бэд. Молодчик сей – где подкупом, где обманом, а где и оружием – через некоторое время объединил под своим началом всех свободных «джентльменов удачи» в грозную и идеально функционирующую организацию, безжалостно расправляющуюся с конкурентами и держащую города-государства в постоянном страхе. Мало кто отваживался бросить пиратам вызов, поэтому ручеек золота, текущий в городскую казну, практически иссяк. И тут Робин Бэд пригласил всех бургомистров на некое, по его словам, безумно для них выгодное совещание. Те долго не соглашались, но когда пираты потопили два казенных фрегата Парриса прямо на рейде, резко передумали.
На оном собрании Робин разразился пламенной речью, которая сводилась к тому, что пиратам надоело воевать с городами и купцами одновременно. Но кушать им тоже хочется. А посему – что господа бургомистры думают о том, чтобы изрядно пополнить казну и заодно получить уйму высококвалифицированных служащих, которым, кстати, практически не придется платить? Одним словом, Бэд предложил бургомистрам ни много ни мало, как принять всю его организацию вплоть до последнего человека к себе на работу. Те, разумеется, сначала заартачились, – и в этом я их вполне понимал, – но Робин привел такие доводы, против которых у отцов городов просто не осталось аргументов.
