Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка
– Но вы же собираетесь меня…э-э-э… допрашивать?
– Для этого не обязательно раздеваться.
– Как? Совсем?
– Совсем, – сказал Эрин и потребовал: – Трусы тоже не нужно снимать.
На очаровательном личике барышни Пальмер отразилась мощная и весьма напряженная работа мысли. Аж морщинка пролегла между аккуратно выщипанными и подведенными бровками. И выводы, сделанные в результате этих умозаключений, Липочку не слишком обрадовали.
– Ой! Я так не могу! Мне так не нравится! – слабо воспротивилась она.
– Как это не можете? Вы же умеете разговаривать.
Эрин отказывался понимать её странную логику. Все дриады умеют, а главное, любят болтать и сплетничать. При удачном стечении обстоятельств легкомысленные дщери лесов и рощ могут трепаться сутками напролет.
– Но это же неприлично! – воскликнула дева.
– Что именно? – решил на всякий случай уточнить энчечекист.
– Вот так вот сразу… делать это… – у Липы не сыскалось слов, чтобы назвать вещи своими именами. Сказывались патриархальность и провинциальные целомудренные нравы.
– Ну почему же сразу? Сначала общие вопросы, потом перейдем к вашим противоправным действиям. И чем подробнее вы расскажите обо всех своих поступках, тем более снисходителен к вам будет суд.
Просочившийся в мозг дриады свет истины потряс ее до глубины души.
– Так вы меня допрашивать будете? – выдохнула она, цепенея под жестоким синим взглядом продолжателя долгой и кровавой истории НЧЧК.
– А вы что думали? Разумеется, – прорычал Эрин. – Начнем с самого начала. И рекомендую быть со мной максимально откровенной. Итак, что вы можете мне рассказать о Фреде Кругере?
Воистину, ночной колдубинский допрос вошел в анналы Службы Имперской Безопасности как самый долгий и продуктивный. Мало кому из энчечекистов доводилось узнать о жизни своих собеседников столько мельчайших подробностей и деталей. За эту ночь Эринрандир ап-Телемнар узнал обо всех сломанных куклах и машинках в детском садике, о судьбе каждого пузырька маминых духов, вылитых на себя, о помадах и женихах, украденных у подружек, количестве измен, а так же адюльтерах родственниц и близких знакомых, эротических пристрастиях всего градоначальства, а так же извращениях, включая политические симпатии и антипатии.
Измученные дриады выползали из комнаты энчечекиста, едва переставляя ноги и почти утратив дар речи, и тихо разбредались по домам. Над Мелиссой Флавоноидовной жестокосердный эльф издевался дольше всех, устроив ей форменную пытку наводящими вопросами и несколько раз доведя до истерики.
Кровавый рассвет, возвещающий приход нового дня и обещавший наступление астрономической весны, застал Эрина за изучением толстенной стопки собственноручно записанных за дриадами показаний. Крыса по имени Солнышко спала, заботливо укрытая курткой эльфа. Столь же безмятежно почивали добрые колдубинцы, совесть которых не была отягощена преступными замыслами. А те из горожан, чьи руки замараны чужой кровью, предположительно готовились к скорому возмездию со стороны Закона.
Никто не уйдет от расплаты! Каждому воздастся по вине его! Об этом позаботится отважный офицер-энчечекист Эринрандир ап-Телемнар.
«Куталион» ластился рукоятью к ладони эльфа.
Трепещите, враги!
* * *
Ну, разумеется, мое предложение поработать сверхурочно у этого провинциального гнома-саботажника особенного восторга не вызвало. Еще бы! Факт столь вопиющего для сотрудника Нашей Организации поведения настолько возмутил меня, что Зарин тар-Иприт нарвался на десятиминутную лекцию о долге, верности присяге и чести мундира.
– Ваше упорное нежелание работать, товарищ старший лейтенант, – холодно вещала я, глядя в подозрительно бегающие глаза энчечекиста, – наводит на определенные подозрения. Уж не тормозите ли вы ход расследования намеренно? А? И где все-таки, балрог вас раздери, портрет? Молчите?
– Миледи… – раздраженно начал гном, но я не дала сбить мне настрой.
– В этом помещении нарушены все нормы безопасности! Где защита от прослушки? Где, в конце концов, стационарные ментальные щиты? Как это – нет? А почему их нет, я вас спрашиваю? Разве вы не были ознакомлены с Директивой за номером 512-бис, литер 01? У ваших стен, похоже, есть уши, товарищ тар-Иприт, и уши вражеские! Как можно проводить расследование, хранить секретные документы и осуществлять следственные действия в помещении, лишенном элементарной анти-магической защиты?
– Анти-магические щиты у нас стоят только в морге, – буркнул Зарин. – В основном, для защиты от некро-воздействия. Чтоб трупы в зомбиков не превращались.
– В морге? – просветлев, переспросила я. – Прекрасно! Идемте!
– Куда, сударыня?
– В морг! – Я набросила на плечо рюкзак с ноутбуком, подхватила стопку папок и распечаток и решительно двинулась к выходу. – Ну что вы встали? В морг! Быстрее!
– Зачем хоть в морг-то? – простонал гном.
– Работать! – почти пропела я, плечом открывая дверь. – Да-да, именно в морг! Там тихо, спокойно, приемлемый уровень безопасности… А! И окон нет! Вы сможете для меня добиться у Шакиры Кинконговны разрешения поработать там ночью?
– Леди, но на ночь морг запирают! – встревоженный Зарин топал следом. – Шакира разрешит, конечно,… но его запирают снаружи! Как же вы оттуда выйдете?
– Вот утром и выйду. – Я пожала плечами. – А что? Работы у меня, – я взвесила на руке стопку, – еще непочатый край. Если закончу пораньше, то и высплюсь, наконец-то.
– Выспитесь в прозекторской?
– Да что такого-то? – искренне недоумевая, я даже остановилась на полдороге. – Право же, почтенный Зарин, что ж вы бледнеете, как нежная дева? Я все равно не верю, что вы боитесь покойников!
А, может быть, у тебя просто совесть не чиста, а? Точно! Все они тут из одной шайки. Вот-вот, и ап-Телемнара уже перевербовали. И я – я! – это допустила! Теперь для меня – дело чести раскрыть эти злодеяния и пролить беспощадный свет Правосудия на делишки колдубинской мафии. Никому нельзя доверять. Даже собственный напарник предал, поддавшись соблазну. Выходит, осталась только я – одна против всех. Пусть! Если не я – то кто же? Кто спасет несчастных колдубинцев, которые трудятся, словно пчелки, обеспечивая стране бесперебойное поступление лекарственных средств? Пчелки… При чем тут пчелки?
Естественно, от явления меня, светоносной и беспощадной, суровой, но справедливой, Шакира Кинконговна тоже особого энтузиазма не испытала. Впрочем, зато она не стала и возражать, хотя, может быть, тут сыграли свою роль странные знаки, которые гном молча делал ей за моей спиной, думая, что я не вижу. Но все эти детали не существенны, важно лишь то, что гоблинша показала мне, где у нее хранится чайник и кофе, а так же – немалый запас хинтайской быстрорастворимой лапши и пакетик цельнозерновых лембасов. О! То, что надо. Жизнь налаживается.
Торжественно выгрузив бумаги на письменный стол, я водрузила сверху ноут, достала пистолет и тщательно обследовала помещение на предмет наличия взрывных устройств и «жучков». Чисто. Даже странно. Запертая снаружи дверь навела меня на некие мысли, которые я немедленно и воплотила, подкатив к двери каталку и соорудив нечто вроде баррикады. Теперь враг сюда так просто не прорвется! Окон тут нет – хорошо! Но вентиляция отлажена на совесть, значит, можно курить. А вот и пепельница. Все! Больше мне для счастья ничего и не надо.
Уж полночь близилась, а Кругер все не являлся. Обрадованная наконец-то найденным действительно безопасным местом во всем этом кубле предательства и черной магии, я в охотку обработала накопившиеся за эти дни материалы, затратив на все про все каких-то пять часов. Оставалось только распечатать, но, поскольку принтера в прозекторской не было – какое упущение! – мне пришлось довольствоваться электронным видом моих творений. Работала я под торжественную и прекрасную музыку классической оперы «Исход нолдор», рассудив, что ее строгое и величественное звучание не потревожит покой усопших. К моменту, когда зазвучала пронзительно-яростная ария Феанора, я уже была близка к истинному катарсису, и он наступил – под звуки «Клятвы» я прослезилась. Отныне мне совершенно ясен был мой дальнейший путь. Да. Все, происходящее в Колдубинске – неизбежные испытания, которые я должна преодолеть. Искушения и соблазны, терзавшие меня при одном лишь взгляде на С.С.С., растерянность и ужас, паника, испытанная прошлой ночью в доме лешего… да, всего лишь вехи на пути к Подвигу, который мне предстоит совершить. И я не отступлю! Теперь я абсолютно точно вижу весь зловещий план темных сил. Они поработили дух моего сородича, сломили его волю и обратили в свое послушное орудие? Не бывать тому! Я спасу его из грязных лап вражеских наймиток! А если случилось самое страшное… если предательство уже проникло в кровь его и плоть… особенно – в плоть!.. и разъело душу, что ж, тогда я сама, своей любящей, но недрогнувшей рукой… От избытка нахлынувших чувств я всхлипнула, воочию представив себе эту трогательную сцену, исполненную истинного трагизма: умирающий у моих ног… нет, не надо у ног, лучше – на руках… да, да-а… умирающий у меня на руках, несчастный, обманутый, обесчещенный… (вот тут я не выдержала и всхлипнула снова)… Эринрандир; свет меркнет в его синем взоре, и с последним вздохом его настигает осознание того, как фатально он ошибался! Ах! И тогда я скажу ему: «Возлюбленный! Нить твоей жизни оборвала моя рука, ибо то было веление Долга и верность Клятве! Но честь твоя спасена! Прощай! Мы встретимся там, у престола Намо!» И он умрет счастливым! Да! Я спасу его!.. Утерев рукавом скупые, но сладкие слезы предвкушения, я окинула просветленным взглядом полутемный морг. Где же этот неупокоенный Кругер? Неужто у него хватит наглости не явиться на зов слуги Закона?!
