Пирс Энтони - Заклинание для хамелеона
Едва он пришел к этому заключению, солдаты снова шагнули на решетку, роняя грязь на Бинка. Они стояли в тени крыши, пока один из них не отомкнул, сидя на корточках, небольшую дверь в решетке и не откинул ее в сторону. Потом они сбросили через это отверстие еще одного человека. Это была женщина Фанчен.
Бинк прыгнул вперед, обхватил ее руками до того, как она ударилась о солому. Оба они растянулись на полу. Хлопнула, закрываясь дверца, щелкнул замок.
– Пусти, я знаю, что моя красота тебя не ошеломила, – заметила она, освобождаясь из его рук.
– Я побоялся, что ты сломаешь ногу, – огрызнулся Бинк. – Я чуть не сломал свои, когда они швырнули меня сюда.
Она бросила взгляд на свои узловатые коленки, высовывающиеся из-под грязной юбки.
– Их виду это нисколько бы не повредило.
Что верно, то верно. Бинк никогда не видел более некрасивой женщины, чем эта.
Но что она здесь делает? Почему Злой Волшебник бросил своего шпиона в одну темницу с пленником? Таким способом его говорить не заставишь. Правильнее было бы сказать Бинку, что она сообщила все, что нужно, и предложить ему свободу за подтверждение информации. Даже если бы она была настоящей пленницей, ее все равно нельзя было бы сажать вместе с ним. Их надо было посадить отдельно. Тогда охранники могли бы сказать каждому, что другой проболтался.
Вот если бы она была красивой, она могла бы надеяться, что соблазнит его и он с ней разоткровенничается. Но в этом случае шансы были просто равны нулю. Все это просто не имело смысла.
– Почему ты не рассказала им о Магическом Камне? – спросил Бинк, неуверенный, с достаточной ли долей сарказма задал вопрос. Если она шпион, она ничего не смогла бы рассказать о Магическом Камне – но тогда ее не должны были бросить сюда. Если она настоящая пленница, она должна проявлять лояльность по отношению к Ксанфу. Тогда, почему она сказала Тренту, что расскажет ему, где находится Магический камень?
– Я рассказала ему, – произнесла женщина.
Она рассказала ему? Сейчас Бинк надеялся, что она окажется подставной уткой.
– Да, – продолжала женщина. – Я рассказала ему, что Камень находится под троном Короля во Дворце в Северной Деревне.
Бинк попытался осмыслить значение этого заявления. Место было неверное – но знала ли она об этом? Или она старается вызвать у него ответную реакцию и открыть истинное расположение Камня – пока стража их подслушивает? Или она настоящая изгнанница, которая знает истинное расположение Камня, и специально солгала? Это объясняет реакцию Трента. Потому что, если катапульта обрушит бомбу с эликсиром на дворец Короля Ксанфа, она не только не повредит Щиту, но и поднимет тревогу во дворце по крайней мере у министров, которые не были дураками – к угрозе вторжения. Подавление магии в окрестностях дворца быстро привлечет внимание.
Действительно ли Трент бросил свою бомбу... и не потерял ли он надежду на вторжение в Ксанф? Как только станет явной угроза, они перенесут Магический Камень в новое секретное место, чтобы обесценить информацию, которой обладают изгнанники. Нет, если бы это произошло, Трент уже превратил бы Фанчен в жабу и наступил на нее – и Бинка тоже ему не было бы смысла держать пленником. Бинка можно было бы убить или отпустить, но не держать в яме. Поэтому ничего драматического не случилось. Как бы там ни было, на это просто не хватило бы времени.
– Я вижу, ты мне не доверяешь, – сказала Фанчен.
Справедливая мысль.
– Я не могу себе это позволить, – признался Бинк. – Я не хочу, чтобы с Ксанфом что-нибудь случилось.
– Какое тебе до этого дело, если тебя оттуда выгнали?
– Я знаю правило, со мной поступили по закону.
– По закону! – оскорбленно воскликнула она. – Король даже не прочел записку от Волшебника Хамфри и попробовал воду из Источника Жизни.
Бинк снова замолчал. Откуда она это знает?
– О, продолжай, – сказала она. – Я проходила через твою деревню через несколько часов после испытания. Все только об этом и говорили. Что Волшебник Хамфри удостоверил твою магию, но Король...
– О'кей, – произнес Бинк. Очевидно, что она пришла из Ксанфа, но он все еще не был уверен, насколько он может доверять ей. Все-таки она должна знать расположение Магического Камня и не раскрыла его. Если только она не расскажет об этом, но Трент ей не поверил и ждет подтверждений от Бинка? Но она указала неправильное место, так что в этом уже нет смысла. Бинк мог раскрыть ее обман, но Трент все равно не узнал бы правильное место, потому что существовала тысяча потенциальных участков. Поэтому, вероятнее всего, она сказала Бинку правду: она попыталась обмануть Трента, но успеха не имела.
Теперь весы в голове Бинка сдвинулись. Он верил, что она была из Ксанфа и не предала его. Факты подтверждали это. Насколько сложными могут стать махинации Трента? Может быть, у кого-нибудь есть манденийская машина, которая каким-нибудь образом узнает новости внутри Щита? Или, более вероятно, у него есть магическое зеркало, которое он держит в магической зоне подле Щита, поэтому он может узнать внутренние новости. Нет, в этом случае он смог бы определить расположение Магического камня сам.
Бинк почувствовал, что он совершенно сбит с толку. Он не знал, что думать – но он определенно не собирался упоминать о расположении Магического Камня.
– Меня не изгоняли, если ты об этом думаешь, – сказала Фанчен. – Уродливыми они еще не запрещают быть. Я эмигрировала добровольно.
– Добровольно? Почему?
– Ну, у меня на это есть две причины.
– Какие две причины?
Она посмотрела на него.
– Боюсь, что ты не поверишь ни одной из них.
– Попробуй и увидишь.
– Первая. Волшебник Хамфри сказал мне, что это наиболее простое решение моей проблемы.
– Какой проблемы? – настроение у Бинка было неважное.
Она снова взглянула прямо в его глаза, чуть не уставившись.
– Я должна произнести это вслух?
Бинк обнаружил, что краснеет. Очевидно, что ее проблемой была ее внешность. Фанчен была молода, но она была не просто некрасива или непривлекательна, а уродлива – живое доказательство, что юность и здоровье не обязательно равнозначны красоте. Никакая одежда, никакая косметика почти не могли помочь ей, лишь магия могла что-то сделать. Это делало ее уход из Ксанфа бессмысленным. Может быть, ее суждения так же деформированы, как и ее тело.
Вынужденный из вежливости сменить тему беседы, Бинк сосредоточился на другом вопросе.
– Но в Мандении нет магии!
– Вот именно.
Снова логика его споткнулась. С Фанчен было так же трудно говорить, как и смотреть на нее.
– Ты имеешь в виду, магия делает тебя... такой, какая ты есть? – что за чудеса такта он демонстрирует!
Но она не стала упрекать его за отсутствие вежливости.
– Да, более или менее.
– Почему Волшебник Хамфри не заставил тебя отработать свой гонорар?
– Он не смог вынести моего вида.
Хуже и хуже.
– Э... а что за вторая причина?
– Сейчас я тебе этого не скажу.
Это было понятно. Она сказала, что он не поверит ее причинам, а он поверил первой, поэтому она решила не называть ему вторую. Типичная женская логика.
– Что ж, нам, видно, придется вместе быть пленниками, – сказал Бинк, вновь оглядывая яму. Она оставалась столь же мрачной, что и прежде. – Как ты думаешь, нас собираются кормить?
– Определенно, – сказала Фанчен. – Трент придет и станет дразнить нас водой и хлебом, спрашивая, кто хочет дать ему информацию. Тот будет накормлен. Чем больше пройдет времени, тем труднее будет отказать ему.
– Ты все хорошо понимаешь.
– Я довольно умна, – ответила она. – Справедливо будет сказать, что я настолько же умна, насколько уродлива.
Да, действительно.
– Достаточно ли ты умна, чтобы сказать, как нам отсюда выбраться?
– Нет, я не думаю, что побег возможен, – ответила она, кивая головой в решительном «да».
– О, – сказал Бинк растеряно. Слова ее говорили «нет», а жесты «да». Не сумасшедшая ли она? Нет, она знала, что охрана их подслушивает, хотя их и не было видно. Поэтому им она посылала одно сообщение, а Бинку – другое. Это означало, что она уже сообразила, как удрать.
Уже наступил полдень. Луч солнечного света проник сквозь решетку, пройдя мимо крыши. Что совсем неплохо, подумал Бинк, здесь было невыносимо сыро, если бы сюда никогда не попадало солнце.
К решетке подошел Трент.
– Думаю, вы двое уже познакомились, – доброжелательно сказал он. – Вы проголодались?
– Начинается, – пробормотала Фанчен.
– Я приношу извинения за неудобства вашего жилья, – продолжал Трент, присаживаясь на корточки с таким видом, будто принимал их в своем кабинете. – Если вы дадите слово не покидать расположение лагеря или вмешиваться в нашу деятельность каким-нибудь образом, я смогу предоставить для вас комфортабельную палатку.
– Начинается подкуп, – сказала Фанчен Бинку. – Как только ты начинаешь принимать услуги, ты становишься обязанным. Не соглашайся.
