Галина Черная - Возвращение оборотней
– Главное – кровь, а не ее количество, не так ли, коллега?
Уилсон не ответил, он ринулся к блюду, подхватил кинжал с капелькой крови на лезвии и, вытащив из кармана манускрипт Войнича, начал демонстративно вытирать клинок об обложку. Мой муж подал мне руку, отвел к камину, дал пообниматься с «воскресшим» напарником и как бы незаметно встал, прикрывая нас спиной от нервничающего ученого.
– Почему?! Ведь манускрипт настоящий, его проверили с помощью инфракрасного датчика, но шифр не раскрылся! Почему?! – безумным голосом шипел Уилсон, и так и этак выворачивая книгу в руках, отчего та уже трещала по швам.
– Сми-и-ит!
– Да. – В комнату покорно заглянул второй близнец. Первый гневно протянул ему рукопись:
– Он не раскрывается! Или это не манускрипт Войнича, и ты, смертный, посмел обмануть меня?! Или манускрипт чем-то испорчен! Говори, нечастный!
– Манускрипт подлинный, но… – неуверенно шелестя страницами, забормотал Смит, – но… по-моему, здесь не хватает четырнадцати листов, они явно… вырваны!
Тяжелый взгляд Уилсона столкнулся с насмешливой улыбкой командора.
– Вы не умеете притворяться, Гармонага. Мы сами оборотни и знаем, каково это влезать в чужую шкуру. Копировать внешность мало, надо двигаться, говорить, мыслить как настоящий ученый. А вы всего лишь влезли в его тело…
– Они у вас! Вы сию же минуту отдадите мне пропавшие страницы или умрете страшной смертью! – От этих слов в комнате заметно похолодало и даже пламя в камине словно замерло без движения. Обезумевший демон, чьи планы мы только что успешно разрушили, способен на многое… Но тогда почему мои мужчины так поразительно спокойны?
– А право последнего желания? – нагло потребовал кот.
– Одно! На всех только одно желание, – громогласно объявил уже не скрывающийся злодей, и его гнусная сущность сбросила с себя оковы тела Уилсона.
Это было страшно, он словно снял комбинезон, явившись нам в своем истинном обличье – громадная, под потолок, черная обезьяна с львиной головой и гривой из игл дикобраза…
– Ну я полагаю, мои верные друзья и напарники не будут против, если позволю себе выкурить трубочку? – кротко заметил Профессор, принимая из руки Алекса коротенькую трубку, уже набитую табаком.
– Ты с ума сошел! – не выдержав, вмешалась я. – Мы все сейчас погибнем, а ты намерен отравлять себе легкие всякой дрянью?!
– Это хороший табак, и трубка в стиле бравого солдата Швейка, – отодвинулся от меня агент 013. – И вообще, это мое желание, а не твое.
– Так я как раз и не желаю в последние минуты жизни дышать твоим противным дымом! Между прочим, пассивное вдыхание никотина еще вреднее отражается на здоровье.
– А ты отойди и не дыши!
– И долго мне не дышать?! Алекс! Скажи ему, – взмолилась я, не в состоянии видеть, как мой хвостатый друг идет прямой дорожкой к раку легких. Но командор лишь покачал головой и, достав из кармана какую-то бумажку, сунул в огонь камина и протянул коту. Тот смачно почмокав, раскурил трубку, бросив остатки листика на угли.
– Страницы! – напомнил Гармонага.
– Успеется, лучше сделайте пару затяжек, коллега… успокаивает.
Черный дух зла выхватил трубку Профессора, вытряс из нее табак, потом набил ушной серой и требовательно глянул на моего мужа. Алекс так же спокойно достал вторую бумажку, свернул ее трубочкой, поджег от углей в камине и протянул демону. Тот прикурил и небрежно бросил догорающую бумажку в камин. Мгновением позже он с ужасом осознал, что это была страница манускрипта…
– Это же рукопись Войнича… – медленно произнес Гармонога.
– Вы уверены? Странно, а я думал, что мой друг вырвал эти странички из какой-то макулатурной тетрадки, – как ни в чем не бывало заметил командор.
– Я убью вас!!!
Гармонага начал раздуваться, становясь еще огромнее, затрещали стены, на нас посыпалась штукатурка.
– А я хотела предупредить: не ударьтесь головой, потолок низкий, – пробормотала я, подхватывая котика на руки.
– И не забудьте про время, цигель-цигель ай лю-лю! – невинно напомнил Профессор, сияя знаменитой улыбкой Чеширского Кота.
Демон взревел, и комната затряслась со страшной силой.
– Уходим отсюда!
Потолок, расколовшись на части, начал кусками падать вниз. Плиты пола покрылись трещинами, Алекс, прикрывая меня, согнувшись, вытолкал всех из рушащегося помещения.
– А куда подевался второй ученый? – уже во внутреннем дворе поинтересовалась я. Командор сплюнул и убежал, вернувшись через минуту с кашляющим Смитом на плече.
– Я… жив! Спасибо, я… непременно доложу… он убил Уилсона и заставил меня… но вас наградят… я…
– Помолчите. – Грозно прервав излияния спасенного ученого, я повернулась к этим двум спевшимся нахалам. – Так вы что, намеренно не уничтожили те четырнадцать страниц манускрипта? А если бы они все-таки попали в руки к Гармонаге?!
– Он и держал их в руках, – самодовольно фыркнул Пушок, – по меньшей мере одну страничку точно!
– А мне нельзя было заранее сказать?!
– Прости, любимая, – Алекс нежно заглянул мне в глаза, – из нашей команды ты самая эмоциональная, и твои искренние слезы должны были убедить демона. Сейчас его уже нет, его утянуло под землю.
– Адский хозяин Гармонаги дал ему всего час на осуществление задуманного, он не успел и теперь уже никогда не вернется, нужные страницы уничтожены, манускрипт больше не прочитать, – весомо добавил агент 013. – И в магическом плане очень важно, что одну страницу сжег именно я (животное с разумом человека), а вторую сам Гармонага. Теперь этот демон понесет страшное наказание за провал.
– Рудольф расстроился бы, узнав, что никогда не найдет ключ к манускрипту, – вздохнув, успокоилась я. – Книгу ему все-таки надо вернуть, пусть утешится.
– Вернем, не проблема, – охотно согласился мой муж.
– Вам ведь прислали информацию с Базы о Гармонаге, я права?
Алекс промолчал, заглядевшись куда-то вдаль. Смит охнул, кот поднапрягся, но ничего ужасного не произошло – просто со всех сторон к нам вышли привидения и призраки Праги. Здесь были и Огненные псы, и Турок, держащий отрубленную голову неверной жены, и Деревянный Индеец, и Мясник с огненным топором, и Замерзшая Невеста, и Младенец из-под дома Кински, и многие-многие другие…
– Мы все благодарим вас. – Вездесущий Славэк протолкался вперед и отвесил поклон. – Папа был прав, и карты не солгали – мужчина, кот и девушка спасли дух Праги!
– Опять грубые проявления мужского шовинизма, девушка вечно на последнем месте, – буркнула я и протянула карлику манускрипт. – На, верни королю. Скажи, что отобрал в неравном бою у целой армии колдунов, алхимиков и магов!
– Меня за нее наградят бараньей ногой, если, конечно, не повесят по подозрению в соучастии, король у нас неоднозначный. Никогда не знаешь, чего от него ждать. Прощайте, друзья, мы, волшебные жители Праги, никогда вас не забудем!
Ответить я не успела, кот за моей спиной тихо нажал кнопку переходника…
Мы отдыхали дня три. Шеф от души поздравил всех с блистательно исполненной операцией. Думаю, меня все-таки повысят в звании. По крайней мере, намеки такие были, а может, наградят и чем-нибудь еще вроде внеочередного отпуска. Ой, как давно я не была дома, соскучилась, кто бы знал…
А на утро третьего дня, еще до завтрака, я узнала, что к нам на Базу пожаловал старый попугай, настоящий морской волк. Его поселили в оранжерее, там были самые комфортные условия для птиц, особенно в той ее части, которая состояла из тропических растений, произрастающих на родных для него островах Карибского моря.
Попугай действительно долгое время пиратствовал, но серьезно помог нашей организации в деле нейтрализации морских скатов-убийц, чем настроил против себя всех «веселых Роджеров» Антильского архипелага. Скаты содействовали им в грабеже торговых судов, и ему надо было хотя бы на время укрыться от преследования. Это мне с утра сообщил муж, который встал пораньше и успел совершить спортивную пробежку по коридорам.
– Говорят, в бытность морским разбойником он в одиночку расправился с экипажем корабля макак-контрабандистов, хитростью заставив их попрыгать в воду за банановой кожурой.
– Да ну? Вот хитрец, мне непременно надо с ним познакомиться.
Кажется, это и впрямь была знаменательная личность, и звали его совершенно по-пиратски – Корртон! Нельзя было не пойти на него посмотреть, все вокруг только о нем и талдычили. И он меня не разочаровал: трехцветный ара, в котором преобладали перья ярко-красного окраса, оказался пропитан солью и полон рассказов о штормах и абордажах! Мы с ним очень скоро подружились.
Он был так уверен в себе, в своей харизме и всегда знал, чего хотел. Решительный профиль, широкая грудь и дерзкий, независимый взгляд! Но кот почему-то не одобрил нашу дружбу, – наверное, потому, что, как и все коты, имел внутреннее предубеждение ко всем птицам и относился к ним недоверчиво.
