Сергей Мусаниф - Второе правило стрелка
Фредди понял далеко не все слова этой песни, но в целом она ему понравилась, и он зааплодировал. Польщенный Арагорн раскланялся и дальше ворчал уже не так злобно.
Огромный орел в последний раз взмахнул крыльями, сложил их и осторожно приземлился на край площадки, в последнее время служившей Гэндальфу жильем.
— Чтоб мне век в небесах не парить! — удивленно воскликнул орел. — Неужто самого Гэндальфа повязали? Да не может такого быть!
— Громкость убавь, Гваихир, — сказал Гэндальф. — Какими судьбами?
— Летел мимо, — туманно ответил Гваихир. — Тебе помощь нужна или сам справишься?
— Издеваешься? — спросил Гэндальф. — Если бы я мог сам справиться, я б тут сидел? Я — волшебник, а не граф Монте-Кристо.
— Да и подкопом тут не поможешь, — сказал Гваихир. — Слушай, а время терпит? Я прямо сейчас не могу, у меня дела.
— Я подожду. Не беспокойся и не торопись, — язвительно сказал Гэндальф. — Мне тут очень хорошо и комфортно. И высоты я уже почти не боюсь.
— Вот и ладненько, — сказал Гваихир, расправляя крылья. — Буду через пару дней. Не скучай тут пока.
— Повелитель небес, — пробормотал Гэндальф, снова оставшись в одиночестве. — Чтоб тебя Торондор забодал.
Глава 4
Есть только один способ остаться жить в веках — умереть в бою.
Ахиллес.— Они наверняка свернули с дороги, — поделился Гарри своими соображениями. — Я видел хоббита. У этой породы слишком короткие ноги, и, идя без остановки всю ночь, мы бы легко их догнали.
— Скорее всего, ты прав, — сказал стрелок. — Но я не хотел бы углубляться в лес. Мы ведь совсем не знаем этих мест, и если заблудимся, то точно никого не догоним.
— А чего мы добьемся, тащась по этому тракту?
— Мы знаем, где находится Амон-Сул, — напомнил волшебнику Джек. — Мы уже трижды уточняли дорогу у прохожих, и все они говорили, что мы идем правильно. И мы знаем, что произойдет на Амон-Суле. Там мы и постараемся убедить Ангмарца расстаться с его клинком.
— Если мы прибудем туда вовремя.
— Ты что, способен идти быстрее?
— Нет.
— Тогда к чему все эти разговоры об опоздании?
— Извини. Я немного нервничаю. Ты же знаешь, я не слишком силен в рукопашной.
— Ты неплохо проявил себя в Матрице, но я надеюсь, что до рукопашной не дойдет. Здесь еще не изобрели огнестрельного оружия, остается надеяться, что оно может сработать против назгула. При ближайшем рассмотрении все эти типы не такие уж бессмертные, какими кажутся на первый взгляд.
— Ты на самом деле так думаешь или просто хочешь меня успокоить?
— Сам подумай.
— Меня очень заинтересовал этот Гэндальф, — сказал Гарри. — Он ведь старый и мудрый волшебник и по идее должен быть похожим на Горлогориуса, но ведет себя совсем не так. Сам отправляется в поход, добровольно подвергается тяготам, опасностям и лишениям и на Морийском мосту принимает удар на себя. Я не могу представить Горлогориуса, жертвующего собой, чтобы прикрыть чей-то отход. Он скорее скормил бы Балрогу кого-нибудь из своих спутников.
— Я не так хорошо знаю Горлогориуса, как ты, но полагаю, что при определенных обстоятельствах возможно всякое, — сказал стрелок. — В критических ситуациях люди проявляют самые удивительные качества, в которых их раньше никто бы не мог заподозрить.
— Знаю, но Гэндальф больше похож на молодого странствующего волшебника вроде меня, чем на одного из наших старейшин, — сказал Гарри.
— Может быть, он просто настолько стар, что впал в детство, — предположил стрелок. — А может быть, является человеком действия и не способен долгое время усидеть на одном месте.
— Мне хотелось бы с ним познакомиться, — сказал Гарри.
— А мне — нет, — сказал стрелок. — Мне хотелось бы закончить наше дело в ближайшие дни, пока хоббиты еще не добрались до Дольна и не воссоединились с Гэндальфом. Потому что в противном случае мы застрянем здесь очень надолго.
— Время в нашем мире течет не так, как в этом, — сказал Гарри.
— Какая разница? Пока мы здесь, мы живем по местным законам. В Средиземье наступают опасные времена.
— Неужели ты боишься опасности?
— Нет, — сказал стрелок. — Но это не значит, что я хочу рисковать лишний раз. Рано или поздно каждый из нас сталкивается с противником, который оказывается сильнее, хитрее или удачливее его. Мне не хотелось бы умереть до того, как я узнаю, какой смысл у всей моей жизни. Можешь считать это моим маленьким капризом.
— У каждого свои слабости, — буркнул Гарри.
Местность вокруг становилась все более лесистой. То и дело появлялись небольшие холмы. Путников на дороге было не так уж много, и периодически стрелок уточнял у кого-нибудь из них направление на Амон-Сул.
Местные жители относились к странной парочке с подозрением, но без агрессии. Времена были еще не настолько смутные, чтобы посланники врага открыто бродили по дорогам общественного пользования в светлое время суток.
Около полудня они остановились на привал и подкрепились дарами скатерти-самобранки. Стрелок сварил кофе. Они выкурили по сигарете и продолжили путь.
Чтобы не свалиться от усталости, Гарри воспользовался нехитрым заклинанием для восстановления сил и предложил свою помощь стрелку, но Джек отказался. Он не нуждался в подобных стимуляторах. При необходимости он мог не спать неделями, и это никак не сказывалось на быстроте его реакции.
Гарри казалось, что стрелок сделан из того же материала, что и его револьверы.
— Мне нравится этот мир, — сказал Гарри. — Я имею в виду его устройство. Здесь все просто и понятно, не то что у нас. Зло находится на востоке, добро на западе. Причем все зло сконцентрировано в одном конкретном месте, обнесенном стеной. Мне это по душе.
— Я думаю, на самом деле все несколько сложнее, чем это описано в книге, — сказал Джек. — Бумага имеет особенность все упрощать.
— Было бы неплохо, если бы это оказалось правдой, — сказал Гарри. — Ты только подумай, как все просто. Выкинул в вулкан маленькое колечко, и кирдык всей империи тьмы.
— Я не верю, что все проблемы целого мира можно решить при помощи одного деструктивного хода, — сказал стрелок. — Хотя, не спорю, выглядит все красиво. Но я думаю, что на самом деле последствия этого противостояния тут разгребали еще несколько веков.
— Даже если так, то это было слишком скучно, чтобы описывать в книге, — сказал Гарри.
— Наверное. Как правило, все истории заканчиваются грандиозной победой или пиром после нее, — сказал стрелок. — О дальнейшем обустройстве мира речи не идет.
— Мне нравится сама идея Мордора, — сказал Гарри. — Чертовски удобно, когда зло исходит из одного конкретного места и тебе не надо разыскивать его источники по всему миру. А если какая-то агрессивная армия хочет с кем-нибудь подраться, достаточно только подойти к Мордору и постучать в его Черные Ворота.
Солнце садилось за лесом, окрашивая верхушки деревьев в цвета лесного пожара, и тени удлинились.
Хоббиты и Киллер вышли на опушку леса. В нескольких сотнях метров перед ними возвышался холм с остатками какого-то древнего строения на вершине.
— Это Амон-Сул, — объяснил Арагорн. — То ли сторожевая башня первых людей, то ли заброшенная турбаза. Как бы там ни было, сейчас от нее остались одни развалины. На ней мы и заночуем. Возможно, Гэндальф встретит нас именно здесь.
— Чудесно, — буркнул Фредди. — У меня уже ноги гудят от этого похода. Тут нигде нельзя лошадями разжиться?
— Лошади по лесу скакать не могут, — сказал Арагорн. — Запнется твой коняга о какой-нибудь корень и ногу сломает. А ты — шею.
— А если по дороге скакать?
— На открытой местности обычная лошадь не может конкурировать со скакунами назгулов, — сказал Арагорн. — На скачках они дадут сто очков вперед почти любой лошадиной породе.
— Почти? — уточнил Сэмми. — Значит, есть и исключения?
— Не надейся на эти исключения, таких лошадок можно пересчитать по пальцам одной руки, — сказал Арагорн. — Может быть, даже твоей, Фредди.[19] Может быть, парочка найдется в конюшнях Рохана, и несколько штук есть у дона Элронда, но сейчас это нам никак не поможет.
— Жаль, — вздохнул Сэмми.
— Шире шаг, кадеты, — скомандовал Арагорн. — Хотелось бы добраться до вершины холма еще при свете солнца.
Желание Киллера не сбылось. Когда они достигли древних развалин, в округе уже окончательно стемнело.
Арагорн разрешил хоббитам развести небольшой костер на предмет погреться и приготовить еды, озаботившись, чтобы огонь не был виден с равнины и не демаскировал позицию. Сделать это было несложно, так как развалины изобиловали остатками высоких стен, загораживающих пламя.
