Надежда Первухина - Ведьма носит Reebok
– Но как? Я раньше этим никогда не занималась.
– Когда-нибудь надо начинать, – наставительно сказала тетя. – Ты должна быть ведьмой-универсалом.
– Святая Вальпурга!
– Анна Николаевна права, – вступила в разговор Флоренс. – Тебе, Юля, надо раскрыть свой творческий потенциал.
– Ну надо так надо.
Тетя взяла с полки большую медную чашу, напоминающую старинный таз для варки варенья. Затем она приказала мне принести из дальнего угла, где стояла этажерка с разными банками, пузырьками и флаконами, емкость с нежно светящейся жидкостью.
– Я называю это живой водой, – пояснила тетя мне и Флоренс. – Я составила ее из ингредиентов, описанных в старых алхимических трактатах. Она помогает в распознавании самой разной информации, особенно той, что хранится на мертвых носителях.
– Тетя, а битые дискеты в эту воду тоже можно опускать?
– Юля, не изображай из себя полного профана. Наливай-ка лучше воду в чашу, а я буду читать заклинания.
Так мы и сделали. Вода засветилась в чаше, а потом тетя опустила в эту воду череп. Правда, макушка черепа все равно оставалась сухой, мелковат был для него таз. Тогда тетя взяла флакон, в котором оставалось еще немного опалесцирующей жидкости, и щедро окропила ею макушку черепа.
И случилось чудо. Череп на глазах стал обрастать плотью. Вот в глазницах засветились глаза, поверх зубов выросли губы, и то, что было мертво, ожило. Нет, все-таки до тети мне в мастерстве далеко. Учиться еще и учиться!
Волосы на новоявленной голове не выросли. Значит, при жизни этот тип был лысым. А то, что это мужчина, было явственно видно. Потому что, как только у него появились глаза, он с видимым удовольствием оглядел стройную фигуру моей тети и прошамкал:
– Умопомрачительна…
Мы не поверили своим ушам. Череп произнес слово на чистейшем русском языке.
– Что он сказал? – занервничала Флоренс. – Я не поняла.
– Он сделал комплимент тете. На русском языке. Но как мог русский попасть в Оро?! Впрочем, тот зал, возможно, находится не в Оро. Возможно, он вообще нигде не находится.
Тетя ничем не выдала своего удивления, только перешла на русский язык в своих колдовских делах.
– Внимай мне, о голова, – торжественно заговорила тетя. – Твоя душа и разум были вызваны из загробной сени для того, чтобы…
– Да знаю, знаю, – ворчливо перебила тетю голова. – Небось опять попросите будущее предсказать.
– Нет, о голова. Скажи, кому ты принадлежала при жизни.
– Если я скажу, что Вольтеру, вы ведь не поверите, – хихикнула голова. – Но я не хуже Вольтера! Я потомственный дипломированный маг, целитель и ясновидец Евстахий Гордеев, Истинное Имя мне Синафлан. Так что вам от меня надо, если не предсказание? Говорите, покуда в моей черепушке мозг шевелится. Ох, как это здорово – снова ощутить себя хоть отчасти живым!
– Нам нужна твоя память, – сказала тетя. – Мы надеемся, что в ней ты хранишь нечто очень важное.
– Ну это как сказать, – закокетничала голова. – Ладно. Пробирайтесь в мою память. Я мешать не стану.
Голова закрыла глаза. Медитативными пассами тетя погрузила голову в транс, не забывая подливать ей на макушку «живую воду».
– Изреки! – приказала тетя.
И голова монотонным, лишенным признаков жизни голосом заговорила:
– Очень хорошо поднимает энергетику организма натирание тела упаренной уриной…
– Что? – спросила тетя.
– Что? – изумилась я.
– Что он говорит? – непонимающе воззрилась на лысую голову Флоренс.
А голова меж тем продолжала:
– Упаренная урина получается путем кипячения. Берете пол-литра урины, наливаете ее в эмалированную посуду и ставите на огонь. Доводите до кипения и ждете, пока не останется сто грамм. Вот это и будет упаренная урина, или мочегон. Растираете уриной свое тело. Соли, которые находятся в этой жидкости, являются мощными проводниками свободных электронов, которые имеются в окружающем нас воздухе…
– Кажется, я залезла на слишком глубокий слой его памяти, – озабоченно сказала тетя. – Урина, надо же! И этим он людей лечил?! Шарлатан!
– А мне нравится, – хихикнула я. – Простенько и со вкусом. Я сегодня же приготовлю упаренную урину и буду ею растираться…
– Юлька, прекрати!
– Тетя, тогда переместитесь в другой слой его памяти.
– Выполняю.
Тетя снова покропила голову живой водой, а потом изящно изогнула руку в воздухе.
– Скребок, – сказала она.
В руке ее материализовалась штучка, сильно напоминающая терку для пяток.
– Тетя, вы что, мозольный оператор? – не удержалась я.
Тетя наградила меня таким взглядом, что я сочла за лучшее извиниться и скромно потупить глазки.
Едва скребок коснулся головы, как та замолчала. Ее глаза смотрели умоляюще.
– Ему же больно! – воскликнула я, когда тетя аккуратно поскребла скребком макушку головы.
– А как ты хотела? – удивилась тетя. – Без боли ничего в этой жизни не бывает. – И навострилась скребнуть еще раз.
– Хватит! – не выдержала голова. – Я уже говорю. Целебные свойства драгоценных камней основаны на переносе их стабильной молекулярной структуры с проникновением в ткани на молекулярном уровне и обеспечении стабильности на биомолекулярном уровне там, где возникает симпатический резонанс…
– Очень интересно! – воскликнула тетя. – Где-то я уже слышала нечто подобное…
– Это цитата из моей книги «Лечение драгоценностями», – гордо ответила голова. – Вы это хотите от меня узнать?
– Нет! – Теперь уже я взорвалась от нетерпения. – Воспроизведи информацию, которую получил сегодня.
– Не было никакой информации, – заупрямилась голова. – И вообще я утомился.
– Я тебя расплавлю, – угрожающе зашипела я. – На биомолекулярном уровне, если ты не сделаешь того, о чем я тебе говорю.
– Хорошо, – сдалась голова. – Но вы должны мне пообещать…
– Что?! Ты нам еще условия выдвигаешь, черепушка несчастная?!
– Да, выдвигаю, – нагло ляпнула голова. – Потому что информация, о которой вы говорите, строго секретная. Я это сразу понял, когда ты, девчонка, настроила меня на запись.
– Я тебе не девчонка, а ведьма! Р-распылю!
– А вот и не распылишь, – показала голова длинный розовый язык. – Я всем вам нужен. Поэтому выслушайте мои условия.
– Хорошо, – напряженным голосом сказала тетя. – Чего же ты хочешь?
– Во-первых, вы меня оставите в том состоянии, в котором я сейчас пребываю. Не хочу больше быть безгласным черепом. Хочу участвовать в мировом синергетическом процессе!
– Каком процессе? – изумилась тетя.
– Синергетическом, – повторила голова..
– Понятно. Хорошо. Мы выполним твое пожелание. Что ты еще хочешь?
– Подыщите мне подругу. Мне будет скучно коротать дни на вашем колдовском столе.
– Ты хочешь, чтобы мы отрубили голову какой-нибудь женщине и поселили ее рядом с тобой?! Ты спятил!
– Зачем голову? – удивился бывший целитель и ясновидец. – Можно просто женщину. Красивую, как вот эта, к примеру.
И глаза головы остановились на Флоренс.
– Нет, я не могу просиживать с тобой целыми днями, – сказала Флоренс. – У меня напряженный рабочий график, так что извини.
– Я бы могла составить тебе компанию, – великодушно предложила я голове, но в ответ услышала уничтожающее:
– У тебя волосы жидкие и секутся. Бедра узкие – срамотень. И вообще ты вся какая-то склочная. Нет. Ты мне не подходишь.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь не менее любезное, но тут тетя подала идею:
– О голова, а общество феи тебе не подойдет?
– Феи красивые, – немедленно отреагировала голова. – Правда, недалекие, но это даже лучше. Фея подойдет. Она должна будет читать мне книги, делать массаж затылка и подливать питательный раствор…
– И лечить уриной, – пробормотала я, злясь на голову. Мало того что по нашему с тетей дому шастает вредоносный и болтливый призрак, так теперь еще в тетином кабинете вечно будет торчать эта голова. И почему рядом с нами нет никого из нормальных мужчин, а все какие-то недоделки?..
– Мы все исполним, – спокойно сказала Анна Николаевна. – Не беспокойся. А теперь… Дело за тобой.
– Хорошо, – сказала голова и закрыла глаза. А потом принялась монотонно говорить по-испански.
– Флоренс, переводи! – воскликнула я.
Но Флоренс можно было и не подталкивать. Как только в тишине комнаты прозвучали первые испанские слова, с ее губ уже сорвался перевод:
– «…ничего не нарушать, господин».
– «Я и не нарушу. Вы знаете, почтенный старец, что я исполнитель высших приказов, а не нарушитель».
Голос головы звучал то высоко, то глухо и низко, так создавалось впечатление имитации того диалога, который я услышала в несуществующем зале.
– «Мой господин, она слишком много берет на себя. Ее надо устранить. Она как бревно в глазу у всей ложи».
– «Разве я не понял? Вы и вызвали меня для того, чтобы я выслушивал по сто раз одно и то же, препочтеннейший старец?»
