Лякмунт - Основание
Я трижды перечитал свой отчет. Первый раз полностью, а два раза — только места, относящиеся к изложению учения УЗГ. Жизнерадостный оптимистичный обормот, автор письма, вызвал у меня некоторую зависть. При этом ни понимания, ни сопереживания картина мира, состоящего из кристаллов и их проекций, по-прежнему не вызывала. Но кристаллы определенно были те самые, из сна. Я был уверен, что УЗГ со своими кристаллами и Ирина в моем сне говорили об одном и том же. Потом я подумал, что Учитель, рассуждая о чудесах, явно имел в виду секвенции и удивился, как об одних и тех же вещах можно говорить так по-разному. Я перечитал свое убогое изложение учения еще раз, и тут меня озарило. Я понял, что именно Ирина со своими коллегами ощущают, как смерть монад. Кристаллы, до сих пор не связанные с нашим миром-экраном, в результате секвенции начинают посылать к нам свои лучи, которые образуют мираклоид, а чувствительные грасперши воспринимают это, как смерть новых кристаллов-монад. Наверное, их ощущение боли вторично и происходит от этого заблуждения о разрушении основ мира. Я подумал, что если бы Учитель объяснил граспершам, что никакого уничтожения монад нет и не может быть, исчезла бы вековая вражда между буллами и медведями.
Признаюсь, на мгновение я впал в грех гордыни. Траутман — человек, безусловно, приятный во всех отношениях, но за гения его никто не держит. И тут этот Траутман, обладая информацией доступной, в общем-то, всем желающим, исключительно с помощью своего интеллекта и интуиции, совершает открытие, которое прекращает кровавую многовековую войну между медведями и буллами. После этого недавние враги объединяют свои знания и силы, в результате чего, человечество делает огромный рывок вперед в своем развитии. Все люди наслаждаются новым золотым веком и не знают, кого за это нужно благодарить. А Траутман в это время, безызвестный, скромный и талантливый, занимается исследованиями, которые сделают человечество еще счастливее.
Мои мечты прервало какое-то треньканье, донесшееся из спальни. Я пошел на звук и обнаружил, что его издает телефон, о существовании которого я и не подозревал, снял трубку и сказал, что я слушаю. Трубка отозвалась голосом, который я больше всего хотел, но меньше всего ожидал услышать:
— Андрей, это — Ира.
— Ира! Я все эти дни о тебе думал. Ты где? — закричал я.
— Здесь, совсем недалеко. У твоего подъезда.
— Не уходи, я сейчас спущусь! — как был в халате и тапочках, не теряя времени на ожидание лифта, я побежал вниз по лестнице.
Уже через пару минут, усадив девушку на кухне, я прыгал на одной ноге в спальне, стараясь второй попасть в штанину джинсов. Еще через минуту я появился на кухне в виде, который не должен был бы шокировать даму моего сердца — в джинсах, рубашке и даже в носках. Ирина уже успела закурить, перед ней стояла пепельница, она внимательно посмотрела на меня и спросила:
— Ты ведь знаешь, почему я пришла?
Я закивал головой. Я тоже все эти дни непрерывно думал об Ирине. Говорить о своих чувствах я не очень умею, поэтому решил перейти к хозяйственной деятельности. Бросив взгляд на стол, я порадовался тому, что успел переместить всю грязную посуду в раковину, спросил у Иры, будет ли она сухое вино, достал два стакана. Сообразил, что в таких случаях необходимы бокалы, и понесся их искать. Довольно быстро нашел бар, выбрал наугад два фужера, вернулся на кухню и разлил в них вино. Ирина посмотрела мне в глаза, приветственно подняла бокал и молча сделала глоток. Действительно бывают случаи, когда тосты неуместны. Я, не отрывая взгляда, смотрел на Ирину. Мне показалось, что девушка изменилась. Точнее сказать, я подумал, что не рассматривал ее при ярком свете. Я только сейчас понял, что не знал какого цвета у Иры глаза. Такого удивительного цвета я прежде не встречал — темно-золотистые и какие-то лучистые.
Первым делом, я решил рассказать Ире про свое открытие. Поначалу ее лицо выражало некоторое недоумение. Казалось, она хотела поговорить о чем-то другом. Постепенно недоумение сменилось радостным удивлением. Я схватил ее за руку, довел до компьютера и показал собственное письмо двухлетней давности. Она начала читать его с самого начала, я из-за ее спины пролистнул страницу и указал на место про кристаллы. Ира прочитала текст несколько раз, после чего повернулась ко мне:
— Неужели это правда?
Я, улыбаясь, молча, кивнул головой.
Потом мы вместе перебрались на кухню, и я приготовил мясо. Пока я колотил по нему молотком и посыпал перцем, Ирина рассказывала, как ей нравятся мужчины, которые умеют готовить. Я был немножко уязвлен, ведь, чтобы отбить и бросить на сковородку кусок мяса, ума много не надо. Попробовала бы она моего борща! Но всё равно мне было приятно. После этого мы ели мясо, запивая вином. Ира говорила, что такого вкусного не ела никогда в жизни. Я скромно отвечал, что блюдо, в самом деле, удалось, но такое отличное мясо трудно было бы испортить. Наевшись, мы пили чай и безостановочно разговаривали. Как всегда в таких случаях бывает, оказалось, что у нас удивительно много общего. Нам нравятся одни и те же книги, мы слушаем похожую музыку, предпочитаем футбол хоккею и оба почти не смотрим телевизор (если там не показывают футбольный чемпионат, конечно). Разумеется, в чем-то у нас были разные предпочтения. Например, Ирина любит зимой побегать на лыжах, а я предпочитаю катание с гор. Но обнаруженные немногочисленные отличия только подчеркивали наше сходство. Секвенции, грасперы, медведи и буллы остались где-то в стороне. Просто мы с девушкой, которая мне очень нравилась, пили чай, и обоим было очень хорошо.
Потом мы вышли на балкон в теплую летнюю ночь. Под нашими ногами виднелись крыши пятиэтажек. Почти все окна были темными, лишь пара окошек светилась теплым желтым светом. Я поднял голову и посмотрел вверх. Похоже, это был самый темный час короткой июньской ночи. Небо было по-настоящему черным, и на нем сияли яркие звезды, а прямо перед нами висел очень тоненький месяц, напоминающий букву «С». Я вспомнил и рассказал Ире, как различить растущий и убывающий месяцы. «С» — начало слова «старый», а это значит, что луна идет на убыль. Похоже, что следующей ночью ее совсем не будет видно.
— Да, в самом деле, — сказала Ирина каким-то странным тоном, — завтра новолуние. Знаешь что-нибудь про новолуние?
Когда такое спрашивают на пресс-конференциях, интервьюируемые часто говорят: «спасибо за вопрос». Такие вопросы подобны мячу, накинутому на ногу, когда ты стоишь у пустых ворот противника. Мне ли не знать про новолуние, полнолуние и фазы луны! Моё исследование «Луна. Взгляд с Венеры», опубликованное в журнале для современных женщин, произвело настоящий переворот в теории и практике современной астрологии. Когда я готовил этот материал, то, обнаруживая несоответствие в данных двух мракобесных сайтов, из которых в основном добывалась моя информация, я смело отворял бурлящий фонтан своего творчества. В результате родилось неординарное произведение, преисполненное страсти, эрудиции и поэтики. Некий читатель, назвавшийся профессиональным астрологом, но не указавший своего имени и трусливо подписавшийся претенциозным псевдонимом, что-то вроде «Глыба», пытался указать на несоответствия моего видения вопроса традициям классической астрологии. Мой ответ был корректным по форме и убийственным по содержанию. Я мягко пожурил Глыбу за то, что мусульманских астрологов он явно изучал по недостоверному переводу с арабского, сделанному Люпитом из Барселоны, и посоветовал ему читать классиков в оригинале. Имена остальных монстров жанра, на которых я ссылался, к сожалению уже вылетели из моей головы, но их легко восстановить, задав в любом интернетовском поисковике строку «астрологи древности». Глыба трусливо смолчал, хотя я его публично вызывал на поединок интеллектов. В результате, единственным для успешных женщин авторитетом в области астрологии остался ваш покорный слуга. И поделом этому Глыбе! Я считаю, что любой прохиндей, претендующий на владение умами читательниц глянцевого журнала, должен в совершенстве владеть методами поиска в интернете.
Я рассказал Ирине о том, что влияние Луны достигает своего апогея во время полнолуния. Именно в этот период совершаются обряды, призванные что-то преумножить. Про новолуние, по совести сказать, я ничего не мог вспомнить, но находчивого человека всегда выручит логика. Поэтому я сказал, что в новолуние следует совершать таинства, призванные что-то завершить или подавить.
Ирина посмотрела на меня с большим уважением. Похоже, что об этой грани моих талантов она и не догадывалась. Я чувствовал, что нравлюсь девушке всё больше и больше.
Внезапно у Иры сильно заболела голова. Я знаю, у многих девушек такое бывает в самый неподходящий момент. Ира попросила постелить ей в таком месте, где она могла бы поспать одна, не досаждая мне своими страданиями. Честно говоря, я рассчитывал на то, что второй постели расстилать не придется, и был сильно расстроен. Но когда Ирина на прощание меня страстно обняла и горячо поцеловала, добавив, что в следующую ночь не хотела бы со мной расставаться, я ощутил себя полностью счастливым.
