Светлана Кузнецова - Хранительница. Меч Дракона
Ближе к вечеру действительно стала ощущаться повышенная влажность, разлитая в воздухе. Под ногами пружинил влажный мох, а из-под него выступала с мерзким чавканьем вода. Дакк предложил сделать привал и переночевать здесь, а уже с утра, так сказать, на свежие ноги, попытаться пройти через болото. Я была только за, тем более что ноги от усталости гудели неимоверно. Только вот ложиться в эту сырость никакого желания не возникало. Слава богу, решением этой проблемы занялся Лешек. Буквально через пять минут он вывел нас на небольшую прогалину, где кружком росло несколько невысоких елочек. Здесь было относительно сухо и по сравнению с окружающим нас пейзажем даже уютно. Лешек взялся обеспечить нас едой и, пожелав устраиваться со всеми удобствами, испарился в лесу. Дакк натаскал лапника для моей постели и, пока я расправляла плащ и перетряхивала вещи из рюкзака, притащил целую охапку сухого валежника для костра. И где он его только отыскал? Лично мне казалось, что сухого в этом лесу найти ничего невозможно, ведь даже иголки на елках были насквозь мокрыми. Обрадовавшись, я от души похвалила вампира за такое внимание к моей персоне и, запалив костер, уселась рядышком на корточках, протянув озябшие мокрые руки к живительному теплу. В наступающих сумерках окружающие деревья приобретали все более зловещий оттенок. Я уже начинала беспокоиться о своем «котике». За всеми этими событиями день прошел незаметно, и только сейчас, растирая ноющие мышцы, я с запоздалым раскаянием вспомнила, что не видела Прошку с самого утра. Сумеет ли меня отыскать мой пушистый малыш в такой сырости? И главное, захочет ли? Может быть, он уже передумал возвращаться, все-таки здесь лес, свобода. От таких мыслей стало грустно и тоскливо.
Со стороны болота еле слышно треснула ветка, и в следующую минуту из-под ближайшей елки послышался шорох. Я встрепенулась и с надеждой вгляделась в окружающую меня темноту: а вдруг это мой малыш вернулся? Но на стоянку гордо вышел Лешек, таща на плече мешок, набитый непонятно чем.
— Смотри, сколько всего я принес! Держись за меня и со мной точно не пропадешь! — С этими словами Лешек начал торжественно выкладывать передо мной свою добычу. Чего тут только не было: грибы; красные и синие ягоды; черные орехи непонятной конусообразной формы; куча корешков и пучки разных травок.
Разглядев все это богатство, Дакк скептически хмыкнул и демонстративно засобирался в лес.
— Пойду и я на промысел, а то мы с тобой долго на этом подножном корме не протянем. Я не белка, чтоб орешки грызть, мне кой-чего посущественней надо. Жди, скоро принесу наш ужин, вот тогда и поедим. — Теперь уже Дакк, гордо расправив плечи, канул в темноту.
Посмотрев на поникшего лешего, грустно опустившего плечи, я решила его приободрить. Ну действительно, и чего Дакк так невзлюбил этого лесного волосатика? Ему-то он ничего плохого сделать не успел, это я с огромным синяком на лбу щеголяю!
— Ладно, Лешек, не грусти. Давай рассказывай, как все это можно употребить в пищу? — Я с интересом рассматривала разложенное передо мной лесное богатство.
— А ты правда это будешь есть? — Леший смотрел на меня, как смотрит утопающий на соломинку.
— Ну конечно, глупый! Ты что, думаешь, что я только мясом и питаюсь? Я вовсе не против погрызть орешки в дороге, а из ягод можно было бы сварганить компотик. Эх, жаль, котелка у нас нет, не в чем компот сварить. Надеюсь, эти ягодки не ядовитые?
— Ну что ты! — даже обиделся леший. — Я готов первый все попробовать, чтоб ты уже не сомневалась. А котелок я тебе организую, сейчас мы такой компотик тебе сделаем, не оторвешься!
Порывшись в своей котомке, Лешек вытащил берестяной котелок, слегка закопченный снаружи от опалившего его жара. Я с сомнением посмотрела на этот «котелок». Как-то не верилось, что в деревянной посуде, вернее, даже берестяной, можно что-то приготовить на костре. Однако, обрадованный моим вниманием к своим заслугам, леший развил бурную деятельность, твердо вознамерившись приготовить мне необыкновенный компот из лесных ягод.
Ну, вот и ладненько, еще бы вампиру удалось принести какой-нибудь дичи, чтоб можно было закинуть в «топку» что-то более серьезное, чем горсть орешков. Поглядывая на суетящегося вокруг костра Лешека, я с усилием боролась с требовательным урчанием в животе. Рука сама собой потянулась к рассыпанным орехам. Какая-никакая, а все-таки еда.
Орехи оказались неожиданно вкусными, и, увлекшись их поеданием, я задумчиво смотрела на языки пламени, когда Лешек, деловито помешивающий в котелке свое варево, с тихим писком уронил в костер поварешку и стал пятиться задом, остекленевшим взглядом глядя мне за спину. Сразу стряхнув с себя оцепенение, я кувырком ушла в сторону от костра, выхватывая клинок и вставая в боевую стойку.
Только разглядев, кого так испугался наш леший, я облегченно перевела дух и, рассмеявшись от радости, кинулась теребить и обнимать своего малыша. Правда, малышом называть его уже было проблематично. За прошедший день мой Прошенька умудрился вырасти практически вдвое и сейчас в холке был практически мне по бедро.
— Ах ты, пушистый нахаленыш! Где ж ты пропадал целый день, я вся извелась! Судя по твоему упитанному виду, от голода ты не страдал. Вон какое брюхо наел, а твоя хозяйка тут от голода загибается. Скоро живот к позвоночнику прирастет. — И, словно в подтверждение моих слов, от куда-то из глубин живота послышалось утробное урчание. Но мой малыш и здесь не подвел свою горячо любимую хозяйку. Молнией метнувшись в кусты, Проша волоком вытащил какое-то животное, отдаленно напоминающее выдру, только раза в три больше. Глядя на это страшилище, я с сомнением покачала головой.
— И как, мой хороший, ты себе представляешь, я буду ЭТО готовить. Я же даже птичку ощипать не могу, не то что шкуру с такого монстра снять. Хотя… — Я еще раз с сомнением оглядела предложенное на ужин чудовище: может, хоть лапку откромсать получится, очень кушать хочется.
Прошка, видя мучения своей хозяйки и капающую голодную слюну при воображении свежего жаркого, одним небрежным движением лапы располосовал тушу надвое и приглашающее отошел на пару шагов. После этого все сомнения отпали разом. Вытащив нож, я кое-как вырезала несколько кусков мякоти прямо из середины тушки и с поднявшимся враз настроением, напевая какую-то легкомысленную мелодию, нанизала на прутики сочащееся кровью мясо вперемежку с грибами. Надеюсь, что не помру от этих даров леса. Похожих на мухоморы и поганки не наблюдалось, и то хорошо.
Когда над полянкой поплыл аппетитный запах жареного мяса, перемежающийся запахом грибов, откуда-то сверху раздался тихий писк:
— Лика, это чудовище еще долго будет здесь? А то я уже устал, и шерсть вся от смолы свалялась. Может, ты скажешь ему, чтоб ушел? — Задрав голову, я с трудом разглядела в ветвях самой высокой елки темный силуэт нашего лешего.
— Ну и чего ты там делаешь? Слезай скорее, смотри, какую вкуснятину мой малыш притащил! Да ты не бойся, он смирный и без повода никого не тронет. — И я с наслаждением облизала пальцы, испачканные жиром, стекающим с импровизированного шашлыка. Вообще мясо получилось отменное. По вкусу очень напоминало молодого молочного поросенка, такое же нежное, сочное и слегка сладковатое.
Видя мое полнейшее спокойствие и расслабленное состояние Прошки, Лешек очень осторожно и с небольшими перерывами все-таки начал аккуратно спускаться с дерева. Пока он достиг последней ветки и оказался на твердой земле да пока бочком приблизился к костру и взял первый кусочек горячего сочного мяса, прошло, наверное, еще с полчаса. Зато еще через полчаса мы выяснили, что у Лешека, оказывается, в запасе имеется аналог соли, с помощью чего мясо приобрело прямо-таки незабываемый вкус. А самое ценное — это то, что расчувствовавшийся Лешек приволок откуда-то небольшую бутыль и с самым хитрым видом предложил мне на пробу. Принюхавшись, я пожала плечами и лихо отхлебнула. Горло привычно обожгло, терпкая жидкость с привкусом лесных трав легко потекла по пищеводу и где-то там внизу взорвалась ослепительным фейерверком. Закусив жареным грибочком, я пожаловалась на отсутствие привычной гитары и удивленно оглянулась на притихшего лешего. Тот смотрел на меня с отвисшей челюстью и, по-моему, в ближайшее время подбирать ее не намеревался.
— Ты чего, случилось что-то? — Я участливо заглянула лешему в глаза. — Эк тебя скрючило! На-ка, хлебни чуток, может, полегчает! — Протянув бутыль лешему, я практически насильно влила несколько глотков ему в рот, после чего пришлось долго стучать его по спине, спасая от возможной асфиксии.
Откашлявшись, леший с возросшим уважением протянул мне свою огромную лапищу и, с чувством пожав мою руку, резко выдохнул:
— Ну ты даешь!
Я даже засмущалась от такого комплимента:
