Янина Жураковская - На краю времени
― Эй, парень, не стой столбом! - Сердечник шлепнула несуна по плечу. - Шаг вперёд, дай оглядеться! А вы - разойтись!
Телохранители неохотно расступились, и мужчина подался вперёд с кошачьей грацией, совершенно не вязавшейся с его мощной фигурой. Сердечник скользнула взглядом по лицам телохранителей, и её передёрнуло. Они были готовы ко всему: снова драться, бежать, умирать, прикрывая 'энорэ сай' своими телами, и опять, опять, черт побери, смотрели на неё с таким выражением, словно она была посланником бога на земле!
Слепое поклонение уже начинало порядком действовать ей на нервы.
Просторная комната, где они находились, была чем-то вроде фойе или вестибюля. Слева - шесть, справа - две идентичные шлюзовые двери, все запечатаны. Дальнюю стену слева украшает странный барельеф в виде круга, составленного из дюжины плотно сомкнутых темно-синих лепестков. По центру располагается квадратная арка и двойные металлические панели, в которых безошибочно угадываются створки лифта. Уже привычный дизайн: холодно, строго, рационально, мебели минимум и только функциональная, непонятная аппаратура. От малого зала совещаний комната отличалась только размерами и цветом: стены были серебристо-голубыми, а пол - темно-серым.
В данный момент, впрочем, она напоминала филиал музея восковых фигур. Все находившиеся в ней люди - а их было дюжины две, кто в форме гвардейцев, кто в громоздких доспехах, делавших носителя похожим на живой танк - застыли на месте. Никто не шелохнется, не дернется. Только беспокойно движутся глаза, и дыхание едва заметно приподнимает грудь.
На полу беспорядочно валялось оружие, и Сердечник раздраженно отметила, что бросили его действительно все. В том числе и её команда. Стоило только девчонке, не помнящей себя, высказать вслух своё пожелание...
Происходящее до боли напоминало трагикомический фарс.
― Вы зачем стволы пошвыряли? - угрюмо спросила девушка у Танарэа ди Кассен. - Поднимите и больше не разбрасывайтесь.
― Слушаюсь, энорэ сай, - отсалютовала та, и пятерка отступников быстро расхватала своё и часть чужого оружия. Несун не шевельнулся, но Танарэа ди Кассен лично вложила его громоздкие бластеры в кобуру на поясе.
Пункт 1. Добраться до цели - выполнено.
Пункт 2. Взять большую шишку (она же лаисс ар) за грудки и вытрясти из неё помощь - в процессе.
Пункт 3. Пока не решила.
― Тёмную сторону Силы призвать нам придётся, чтобы успеха достичь, - пробормотала Сердечник едва слышно. - И лучше бы вам ещё очень долго не показываться мне на глаза, Зелгарис.
― Энорэ сай, - окликнула Танарэа, совершенно верно истолковав блуждающий взгляд девушки, и указала на барельеф. - Туда.
Утопленный в стену восьмиметровый 'лепестковый' круг был не декоративной деталью, как показалось сначала, а скрывал за собой ещё один проход. Решив дойти до него самостоятельно, Сердечник хлопнула несуна по плечу, чтобы тот опустил её на пол, и вздрогнула от внезапно накатившей тошноты. Было чувство, словно она напряженно внимала какой-то прекрасной мелодии,и неожиданно гармонию нарушил резкий диссонанс - не так! Беда! Прочь! Она напряглась, высматривая возможную опасность - ничего. Охранники стоят неподвижно, а люди Танарэа успевают и за ними следить, и своего бестолкового ментата прикрывать. Диссонанс усилился, наждаком пройдясь по нервам. Сердечник, не выдержав, завопила.
Завопила первое, что ей пришло в голову. За мгновение до того, как разъехались крайние шлюзовые двери слева, и из них, как горох из прохудившегося мешка, высыпали вооруженные до зубов люди:
― Не стрелять! Никому не стрелять! Все сюда, живо! Дверь за собой запечатать! Смирно!
Вопль, накрыл атакующих, словно приливная волна. Прежде, чем девушка успела досчитать до пяти, двери закрылись с громким хлопком, а новоприбывшие, выстроившись в три шеренги, щелкнули каблуками и вытянулись в струнку. Телохранители, прикрывшие 'энорэ сай' своими телами, напротив, немедленно взяли их под прицел. Было не похоже, что последний приказ они отнесли к себе.
'Колпак Зонтаго, - отрапортовал Альд. - Психосоматическая блокада, гипнотический контроль, площадь применения ограничена индивидуальной силой ментата. Будьте осторожны, хозяйка: судя по данным исторических архивов, растяжка уже готового 'колпака' приводит к ослаблению контроля'.
― Чудненько, - проворчала Сердечник. - Ещё два десятка экспонатов в мой музей, и любой может неожиданно прийти в себя и отстрелить мне голову. А я всего-то хотела пройти... Эй, дружок,поставь уже меня на ноги, а то я так и ходить разучусь!
Гвардеец беспрекословно повиновался, но вместо того, чтобы отступить, бережно поддержал девушку под локоть - как оказалось, не напрасно. Она сделала пару неуверенных шагов, пошатнулась и едва не упала: мужчина успел поймать её раньше, чем она рухнула носом в пол. Невнятно бормоча слова благодарности, Сердечник перебросила назад растрепанную косу - и человек, стоявший в середине второй шеренги, неожиданно пошевелился и взглянул на неё в упор. А затем спокойно шагнул вперёд, словно не замечая нацеленных на него бластеров.
'Да что такое у этих ардражди с героической смертью!' - с раздражением подумала девушка, шепотом приказывая своим, чтобы не стреляли. Танарэа коротко кивнула, но было понятно, что при малейшем намёке на угрозу она, не моргнув глазом, всадит в бывшего командира несколько бластерных зарядов.
Первое впечатление часто обманчиво, но Сердечник знала, что не ошибается: это мог быть только командир. Для простого гвардейца в незнакомце слишком ясно ощущалась привычка повелевать. Спокойные, выверенные движения, гордая осанка. Он был немолод, но очень, очень красив. Седина в волосах шла ему невероятно, а тёмно-лиловые глаза моментально цепляли взгляд. Но главное было не в его внешности. Этому человеку хотелось доверять. Сразу, немедленно, безоговорочно. Такого генерала боготворят солдаты, такой начальник умеет привязывать людей к себе, а не своим деньгам, за таким вождём идут в бой, даже если он не зовет с собой и даже запрещает это.
'Просила - получи, - нервно теребя косу, подумала Сердечник. - Вот твоя большая шишка... Или, может, не совсем твоя'. - Конфетки под фантиками прячутся разные, но мужчина в черном даже отдалённо не напоминал психопата и садиста.
'Ар-генерал Рюйтаро ди Зариттиан, - негромко произнес Альд. - Командующий имперской гвардией. Первый куратор службы безопасности'.
Названный генерал, стараясь не делать резких движений, сделал ещё один шаг вперёд. Он хорошо понимал, кто хозяин положения, но в нём не чувствовалось ни приличествующей случаю ярости или досады, ни страха. Впрочем, и опасность от него не исходила, а это было явно обманчивое ощущение. Он склонил голову в поклоне и, не отводя глаз от девушки, слегка улыбнулся.
― Добро пожаловать в имперский дворец Аргеанаполиса, благородная энорэ, - приветливо проговорил он. - Я могу вам помочь?..
Трагифарс. В самую точку.
Глава 7
Жизнь - вещь грубая. Ты вышел в долгий путь, - значит, где-нибудь да поскользнёшься, и получишь пинок, и упадёшь, и устанешь и воскликнешь 'умереть бы'! - и, стало быть, солжёшь.
Сенека
― Ар-лейтенант! Энорэ ар-лейтенант!
Тихо. Спокойно. Темно. Только какой-то тусклый свет касается опущенных век. Странно. Если это Создатель, почему он говорил этим голосом, а не тем, любимым?
― Энорэ ар-лейтенант!..
Хоть сейчас-то пусть оставят её в покое! Разве они не видят, что она уже окончательно и бесповоротно мертва?
― Энорэ ар-лейтенант, вы меня слышите? - снова позвал её голос, затем неуверенно откашлялся. - Шэ... Шэрди, очнитесь! Шэрди, вы меня слышите?.. Проклятье, ведь знал, что надо учить приёмы первой помощи, а фамильные кольца в каррак отгрывать...
Что-то негромко, но очень знакомо загудело. Шэрди была уверена, что уже слышала этот звук и слышала его в другом месте, а здесь он казался почти неуместным. Её невидимый собеседник некоторое время бормотал что-то неразборчивое, затем ворчливо произнес:
― Странно, крови нет, доспех цел, шея не сломана... не понимаю... - Тихий треск прервал его жалобы, и гудение смолкло. Человек охнул и весьма витиевато выругался на интерлингве. - Трейша'досх, вилка диагносту! И что теперь делать? - Он помолчал и сам себе деловито ответил: - Привести в сознание энорэ, найти связь, доложить о случившемся. И придумать, что сказать, чтобы не сразу в эр'гоновские комнатки поволокли... Ну, энорэ ар-лейтенант, очнитесь же! Вы должны! Вы просто обязаны! Командир вы или кто?!
Шэрди не хотела вспоминать. Она не хотела думать. Всё, что ей было нужно - тьма и одиночество. Ни лиц, ни голосов, ни отвратительных 'предчувствий', портивших жизнь ничуть не реже, чем спасавших её ... ни мыслей... ни воспоминаний... А долг и обязанности могли катиться, как говорили гваньер, автостопом по галактике.
