Кир Булычев - Похищение чародея
Возможно, что груз находится на озере, но теперь придется спасать его от землетрясения. Они будут спешить. Жаль, что вы, мой друг, сейчас не можете лично руководить операцией. Я бы на вашем месте не очень доверял (не обижайтесь за прямоту) вашим людям. Среди них несколько (вы и сами об этом знаете) получают зарплату не только у вас.
Ваш друг. * * *Князю Урао
Они установили свою машинку в роще над монастырем близко к пещерам. Охраняет машинку один солдат, и он много спит. Сегодня приезжал молодой русский, взял из машинки какие-то длинные бумаги и уехал. По пути к озеру, где он живет, останавливался в монастыре. К его машине выходила известная вам особа, и они разговаривали. Когда он уезжал, держались за руки. Второй русский оставался на острове. На всякий случай я проколол две шины у джипа.
Па Пуо. Майор Тильви КумтатонПоздно вечером я получил очередную телеграмму из Лигона, на этот раз из управления информации и пропаганды. Они известили меня, что завтра в Танги вылетают два корреспондента, чтобы должным образом осветить события. Я готов был головы поотрывать там, в пропаганде. У них нет свободных машин, но они находят вертолет для двух бездельников, которые будут болтаться под ногами и задавать глупые вопросы. Мной овладел гнев, и я составил резкую радиограмму в Лигон.
И тут же позвонил мне профессор Котрикадзе.
— Что еще? — рявкнул я в трубку по-лигонски.
— Простите, майор, что так поздно, — сказал он, — но мне только что позвонил с острова Ли. Связь все время нарушается…
Конечно, нарушается. Радиотелефоны, которые я отыскал на складе и отдал русским, наверно, побывали под танком, а затем были кое-как скреплены проволокой.
— …Но я понял, — продолжал профессор, — что кто-то проколол шины у джипа, оставленного в деревне. И у них нет машины, чтобы привезти ленты с датчиков и бумаги, подготовленные Ли. Вы не могли бы помочь?
Его правильный английский язык и спокойная вежливость в этот момент были невыносимы. Мне показалось, что он улыбается, разговаривая с нами, дикарями.
— Разумеется, профессор. Я дам распоряжение, чтобы туда выслали другую машину.
— Спасибо, майор, спокойной ночи.
— Где капитан Боро? — спросил я, выйдя во внешнюю комнату, где дремал дежурный капрал.
— Спит, наверно, — ответил тот.
— Поднимите его и приведите ко мне. И пошлите трех автоматчиков к дому начальника полиции, где живет русский профессор.
— Но там уже стоит часовой.
— Не возражать!
Вот теперь я стал настоящим начальником. Я заставлю этого добродушного Боро наладить в городе порядок, а затем поеду в госпиталь.
* * *Я сердит на твое непослушание. Неужели ты не понимаешь, что теперь майор пошлет туда солдат, чтобы охранять эти машины? Ты вызвал подозрения раньше, чем следовало. Может быть, поставил под угрозу наше дело. Предупреждаю, это твоя последняя ошибка. Ни в коем случае не трогай машинку на горе без моего указания.
Као. Владимир Кимович ЛиЯ считал весь вечер при свете голой электрической лампочки, питавшейся от аккумуляторов, и рой летучих тварей устраивал такие массовые танцы под ней, что она казалась укутанной в густую черную вуаль. В этих условиях компьютер годится только, чтобы колоть им орехи. Расстроенный сержант Лаво долго клял нерасторопного шофера, который не уследил, как прокололи шины, и предложил отправиться в город пешком, чтобы искупить свою вину. Но Отар позвонил мне и сказал, что майор обещал прислать другую машину. Вспольный опух от комариных укусов, но получал некоторое удовольствие от того, что живет на необитаемом острове и что где-то неподалеку бродят коварные недруги и завтрашний день сулит новые приключения.
— Какие планы на завтра? — спросил он меня, признавая мое главенство на острове.
— Завтра, как рассветет, отвезем данные в Танги.
Было еще не поздно, и я думал, что через час управлюсь.
— Кто повезет данные? — спросил Вспольный, сверкнув очками, и смахнул с носа черного жука.
— Я, а кто же?
— Почему? — строго спросил Вспольный. Он стремился к настоящему делу.
Я отложил ручку.
— Отару трудно одному. Мы вместе быстрее просчитаем.
— А датчики? — Голос Вспольного приобрел стальное звучание.
— Датчики?… Ими займетесь вы.
— Я? — Он был польщен и немного напуган. — Но я этого еще не делал.
— Утром объясню. Надеюсь, они догадаются прислать запасную резину для нашего джипа.
И я снова занялся расчетами.
Вспольный некоторое время бродил вокруг, выходил на обрыв, вглядывался в смутную полоску огоньков Танги, потом что-то записывал в свой блокнот. Наконец сказал:
— Пора спать, Володя. Завтра нам рано вставать.
— Ничего, потом отоспимся, — возразил я в лучших традициях скромных героев. — Вот вам надо бы выспаться.
Он словно ждал приказа. Тут же улегся на циновку, закутался в одеяло, чтобы его не сожрали комары, и отключился.
Я просидел до рассвета, и спать мне, в сущности, не хотелось. А когда стало светать, я положил плоский камень на стопку бумаг, дополз до циновки и заснул, как только коснулся ее… Через мгновение меня разбудили.
Было уже совсем светло, солнце косо резало лучами листву, надо мной стояли два солдата и негромко выясняли вопрос, будить меня или подождать.
— Доброе утро, — сказал я им по-лигонски. И оглянулся, чтобы разбудить Вспольного.
Но не тут-то было. Вспольный вышел из-за кустов с полотенцем в руке.
— He забудьте, Володя, в спешке, — сказал он голосом отличника, — проинструктировать меня по части снятия показаний с датчиков.
Отар Давидович КотрикадзеВ семь утра меня разбудил телефон. Звонил майор.
— Доброе утро, профессор. Я жду вашего звонка.
Я воспринял этот упрек без обиды. И не стал объяснять майору, что поздно лег спать.
— Извините за задержку, — сказал я. — Изосейсмическая карта готова. К сожалению, у нас не было подробной геологической карты района, а сведения о прошлых землетрясениях я наносил со слов вашего дедушки.
— Я пришлю за картой машину.
— Не надо, — ответил я. — До комендатуры десять минут пешком. А я привык утром делать прогулку.
— Хорошо, — сказал майор, — тогда мы вместе позавтракаем. Вы не возражаете?
— Спасибо.
Я умылся и вышел из дома.
К моему удивлению, оказалось, что моя охрана за ночь увеличилась. Два солдата стояли у ворот, еще двое мирно спали на веранде, и над ними суетливо летали птички, гнезда которых были прикреплены к столбам веранды.
Когда я выходил из ворот, один из солдат поднялся и пошел шагах в трех сзади.
Улица была по-утреннему деловита. Мне встретился монах, тога которого была туго обмотана вокруг тела. Монах прижимал к животу черный горшок, из которого высовывались маленькие судки. Под мышкой у него торчал длинный темно-красный зонт. Две девчонки в одинаковых синих юбках и белых блузках остановились, глядя, как солдат с автоматом ведет куда-то дядю в мятом костюме.
Я свернул за угол, к комендатуре, и тут меня ждало неожиданное потрясение. Какой-то человек кинулся на меня так неожиданно, что я инстинктивно отшатнулся, прикрывая лицо руками. Этот момент растерянности чуть не стоил мне черной папки с картой для майора. Человек вцепился в нее и рванул к себе. Я, скорее со страху, чем из излишнего мужества, еще крепче вцепился в папку, и мы несколько секунд изображали собой статичную группу борцов.
Ситуацию разрядил сопровождавший меня солдат, который вышел из-за угла и сразу сообразил, что к чему. Он не догадался бросить стебель сахарного тростника, который жевал с увлечением, и этот стебель помешал ему схватиться за автомат. Нападающий оказался проворнее всех. Он зигзагами побежал по улице и нырнул в кусты. Солдат наконец выбросил драгоценный тростник и бросился за бандитом. А я, никем более не задержанный, дошел до комендатуры.
Майор, насколько понимаю, наблюдал за моим приключением из окна и встретил меня на лестнице мрачнее тучи.
— Солдат будет наказан, — были его первые слова.
Я поспешил успокоить майора. Я протянул ему черную папку.
— Карта здесь.
Майор овладел собой.
— Завтрак готов, — сказал он. — Я еще раз приношу извинения за прискорбный случай.
Когда мы сидели за письменным столом майора, покрытым белой жизнерадостной клеенкой с изображенными на ней плодами и ягодами, и пили чай с молоком, я спросил:
— А машина на озеро?
— Машина ушла еще ночью, — сказал майор.
Задумчиво хрустя гренком, он добавил:
— Если известие об этом нападении дойдет до Лигона…
