Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы
Царь засмеялся громовым хохотом,и пара бриллиантовых подвесков сорвалась с люстры и разбилась у ног конструкторов, которые невольно вздрогнули.
— Этого не опасайтесь,почтеннейшие конструкторы!- проговорил Жестокус, и мрачное веселье заиграло у него в глазах.- Не вы первые,не вы и последние, полагаем…Скажем откровенно,мы- монарх справедливый,хотя и требовательный. Слишком уж многие попрошаи,наветчики и ветрогоны пытались нас надуть,слишком многие,примазавшиеся к высокому званию инженера потехи ловецкой, пытались покинуть наше царство,отяготив свои плечи мешками драгоценностей и оставив нам взамен жалкую рухлядь,которая валилась от первого же пинка…Слишком много было таких,поэтому мы сочли себя вынужденным принять меры предосторожности. Двенадцать уж лет всякий конструктор,который не выполнит наших пожеланий, который,раздавая посулы,превысит свои возможности,хотя и получает уговорное вознаграждение,низвергается вместе с ним вот в эту пропасть либо же,если он сам то предпочитает,превращается в нашу дичь,и мы убиваем его вот этими руками, для чего,уверяем вас,уважаемые господа, нам не требуется вообще никакого оружия…
— А много ли…было таких несчастливцев? осведомился Трурль более слабым, чем обычно, голосом.
— Много ли? Право,не помним,мы знаем лишь, что до сих пор не удовлетворил нас ни один, а рев ужаса,коим,падая в колодец, они прощаются с белым светом, длится все короче,видимо груда обломков растет на дне пропасти, однако места там хватит еще многим, смеем вас в этом уверить!
После этих ужасных слов наступила мертвая тишина;оба друга невольно посмотрели в сторону черного колодца,царь же продолжал прохаживаться, и удары его мощных ступней о паркет были подобны грохоту каменных плит, низвергаемых в пропасть, полную эха.
— С позволения Вашего Величества, мы ведь еще не… заключили соглашения, — осмелился пробормотать Трурль — Нельзя ли нам ввиду этого получить два часа на размышление,мы ведь должны мысленно взвесить глубокие слова Вашего Величества, после чего станет ясно, готовы ли мы принять условия или же…
— Ха-ха!-засмеялся царь,подобно туче,обрушившейся градом на землю.-Или же готовы вернуться домой,не так ли?! Ну уж нет, любезные, вы приняли условия, вступив на борт Адолёта,который составляет часть нашего царства!Если бы всякий конструктор,попавший к нам,мог удалиться восвояси,когда того пожелает, нам пришлось бы бесконечно долго ждать исполнения наших желаний! Нет,вы останетесь здесь и построите нам чудовищ для ловецкой потехи…Даем вам на это сроку двенадцать дней, а теперь идите. Если возжаждете наслаждений, обратитесь к слугам, которых мы к вам приставили, ибо мы не поскупимся для вас ничем. ДО СРОКА!
— Если Ваше Величество позволит,то вместо наслаждений мы хотели бы осмотреть охотничьи трофеи Вашего Величества- следы деятельности наших предшественников!
— Ну, конечно же,мы позволим,позволим!-милостиво промолвил царь и хлопнул в ладоши с такой силой, что искры,посыпавшиеся у него из пальцев, осветили серебряные стены.От этого державного жеста пронесся к тому же вихрь, остудивший разгоряченные головы обоих искателей приключений. Через минуту шестеро гвардейцев в белых с золотом мундирах уже вели Трурля и Клапауция по извилистому коридору- подлинному меандру,напоминающему внутренность окаменелой рептилии;и не без облегчения конструкторы увидели себя внезапно в огромном террариуме под открытым небом;вокруг на старательно ухоженных газонах лежали охотничьи трофеи Жестокуса- память о давнишних и совсем недавних расправах.
Ближе всего лежал,уставясь саблезубой мордой в небо,рассеченный почти надвое гигант:его корпус защищали броневые плиты, чешуей налегавшие друг на друга;задние лапы,необычайно длинные,сконструированные,очевидно,для огромных скачков,покоились на траве подле хвоста; в хвосте отчетливо виднелся самопал с наполовину опустошенным магазином- признак того,что чудовище не сразу и не без боя поддалось грозному царю.Свидетельствовал об этом также желтоватый лоскут,свисавший с клыков приоткрытой пасти; Трурль распознал в нем голенище сапога,какие носили царевы доезжачие.Рядом располагалось другое пугало, змеевидное,с множеством коротких крыльев,опаленных выстрелом; электрические внутренности чудовища разбрызгались в медно-фарфоровую лужу.Дальше еще одно чудовище растопырило сведенные судорогой ноги,подобные колоннам,в его пасти играл с легким шелестом парковый ветерок.Были выставлены здесь и останки на колесах с когтями и на гусеницах с огнеметами,рассеченные до мозга костей, которым была у них мешанина проводов;покоились безглавые броненосцы с приплюснутыми башенками,разорванными атомным ударом, и стоножки, и пузатые чудища с многочисленными запасными мозгами,разбитыми все до единого в битве, и страшилища,прыгавшие на поломанных ходулях ныне телескопических лап, и какие-то маленькие ядовитые твари,которые могли,очевидно, то рассыпаться яростной стаей, то сплетаться в оборонительный шар,ощетинившийся черными отверстиями стволов,но и эта хитрость не спасла ни их,ни их создателей. Сквозь шпалеры этих-то обломков нетвердым шагом, в торжественном, чуть траурном молчании будто готовясь к похоронам,а не к бурной изобретательской деятельности, и шли Трурль с Клапауцием, пока не достигли конца наводящей ужас галереи царских побед.У ворот,у подножья белой лестницы, их ожидала колымага, однако драконы, которые снова везли их по гулким улицам назад в загородную резиденцию,показались им теперь не столь ужасными.А когда друзья остались одни в комнате,обитой алой и бледнозеленой материей, за столом, прогибавшимся от драгоценностей и заботливо приготовленных напитков,у Трурля наконец развязался язык и конструктор стал обидными словами честить Клапауция,утверждая,что тот проявил излишнюю прыть,согласясь на предложение распорядителя охоты, и тем самым навлек на их головы беду,словно у них не было возможности спокойно пожинать дома плоды достигнутой славы.Клапауций не промолвил в ответ ни словечка.Когда же гнев и отчаяние Трурля поуменьшились, и, обессилев от брани, он скорее рухнул, чем уселся, на роскошную козетку из перламутра и закрыл глаза, подперев голову руками, терпеливо выжидавший Клапауций отрывисто сказал:
— Кончай! Надо приниматься за работу.
Эти слова как бы разбудили Трурля, и друзья тут же принялись обсуждать различные возможности с полным знанием самых сокровенных тайн искусства кибернетического конструирования. Они быстро пришли к согласию, что важнее всего не панцирь и не сила чудовища, кое им предстоит построить, а его программа, то есть алгоритм сатанинского действия. «Эта тварь должна быть поистине родом из преисподней,сущий дьявол по натуре!»- сказали они себе, и, хотя не знали еще,как этого достигнут,сердца их забились радостней. А когда конструкторы уселись проектировать бестию,которой требовал жестокий монарх, работа у них спорилась, так что просидели они целую ночь, и целый день, и затем еще одну ночь,после чего отправились пировать; и пока полные до краев лейденские банки ходили меж ними,друзья настолько уверились в своем успехе, что стали ехидно,по-заговорщицки,перемигиваться,дабы не могли заметить этого слуги, справедливо почитаемые ими за царских соглядатаев.Друзья не говорили при них ни о чем,касающемся работы,лишь хвалили громовую крепость напитков и отличный вкус электрет с ионной подливкой,которые подносили им вертевшиеся юлой лакеи во фраках.Только после ужина,выйдя на террасу, откуда открывался вид на весь город с его белыми башнями и черными куполами, утопающими в зелени, Трурль сказал Клапауцию:
— Дело еще не выиграно, ведь оно не простое!
— Что ты хочешь этим сказать?- из осторожности шепотом, но вместе с тем живо спросил Клапауций.
— Видишь,в чем тут загвоздка:если царь уложит эту механическую скотину,то, сочтя,что его желаний мы не выполнили,не колеблясь,исполнит обещание,которое я назвал бы колодезным. Если же мы хватим через край… Понимаешь?
— Не понимаю. Если царь не уложит зверя?
— Да нет же,если зверь его уложит,дорогой коллега… то тот, кто унаследует власть после царя, быть может, не оставит этого дела безнаказанным.
— Ты думаешь,нам придется держать перед ним ответ? Наследник трона бывает обычно рад, когда трон становится вакантным.
— Конечно,однако наследником будет сын царя,а займется ли он нами из любви к отцу или по той лишь причине,что этих действий будет ожидать от него двор, — для нас разница невелика. Что ты на это скажешь?
— Об этом я не размышлял.-Клапауций угрюмо задумался и буркнул:-Перспектива и правда не из веселых. Ни туда,ни сюда… А ты видишь какой-либо выход?
— Можно построить зверя,который будет многосмертным.Когда царь поразит его,зверь падет,но тут же восстанет из мертвых. И вновь царь начнет охотиться,вновь настигнет зверя,и это будет продолжаться, пока царь не устанет…
