Татьяна Форш - Сумасшедший отпуск
– Кто ты?
Похолодев, он только сейчас сообразил, что ее разум, подвергшийся чистке, какое-то время не может видеть используемую им иллюзию. Значит…
Он попытался отшатнуться в спасительную тень, но был остановлен. Ее цепкие пальчики крепко сжали его запястье.
– Кто ты?
Может, постараться убедить ее голосом?
– Григорий. Сосед.
Она села и, как слепая, провела по его лицу, неуверенно дотронулась до волос.
– Григорий?
С силой помассировав виски, вновь взглянула на него и вдруг натянула до подбородка скрывавшую ее ткань.
– А что ты тут делаешь? – В ее интонации скользнуло разочарование.
Поверила!!! Боясь спугнуть такое везение, он выудил из рага припасенную на этот случай кепку и залихватски натянул ее, развернув задом наперед.
– А мож соскучился?
– Если не хочешь больших проблем, – ее голос похолодел, – лучше проваливай! И чтобы никто тебя здесь не видел!
Удача!
Равнодушно пожав плечами, он поднялся и, стараясь не попадать в поток лунного света, пятясь, добрался до окна.
– Лииз, а завтра пойдешь со мной на свидание? – Невероятно, насколько мало у этого аборигена контрольных фраз.
– Вон! – даже не крикнула, но так выразительно прошипела она, что он с радостью выпрыгнул в окно.
Глава 27
Галина
Когда мы оказались под прицелом фонарей, заливших светом всю подъездную площадку, Петр неохотно поставил меня на землю и, отдав сумку, неуверенно огляделся.
– Правильно я тебя доставил-то? Или, может, к следующему дому надо было?
– Правильно! – пытаясь унять все еще бьющую меня дрожь, буркнула я и жестом успокоила охранника, вышедшего из блестящей будки, возвышающейся у ряда припаркованных машин. – Все в порядке.
Взяв Петра под руку, я потянула его к подъезду.
– Какое, к черту, «в порядке»? – вдруг не выдержал он. – Развели шпану – ни пройти ни проехать! – И выразительно помахал кулаком вновь равнодушно усевшемуся в будку охраннику. – Бардак развели! А еще элитный район!
– На вверенной мне территории беспорядка не наблюдается, – холодно бросил страж и сунул в уши пуговки наушников.
– Класс! – одобрил Петр и направился было к нему, но я бультерьером повисла у него на руке.
– Так, все! Успокойся! Пойдем! Ты мне еще те пятьдесят тысяч не вернул! Тем более что он прав! Его наняли только для охраны этих машин!
– Ясно. Сохранность машины теперь стоит дороже, чем жизнь человека.
– Так было всегда, а если это тебе в новинку, то просто прими как данность, и, пожалуйста, пойдем! – Я дернула его за руку.
Он покривился, и смачно сплюнув на асфальт, позволил мне утащить себя в подъезд.
– Стоять! – Дремавший в своей кабинке Илья Петрович среагировал на нас тогда, когда мы уже дошли до лифта и нажали кнопку вызова. – Подойдите к окошечку!
– Да я это, я! – Шагнув из полумрака в освещенное пространство, я постаралась даже приветливо ему улыбнуться. – Все? Узнал? – И, предотвращая вопрос, кивнула на уже стоявшего в лифте Петра: – А это мой друг. Вопросов больше нет?
Не дожидаясь вразумительного ответа, я заторопилась в лифт.
Выйдя на своем этаже, я прошла к квартире, нашла ключ и с наслаждением шагнула в квартиру.
– Ого. – Петр замер на пороге и огляделся. – Теперь верю, что это элитное жилье.
– Стой здесь! – приказала я, оглядев его при свете ламп. – Я сейчас принесу полотенце и халат. Ванная комната прямо по коридору. Если нужен душ – кабинка в прачечной за кухней. Приводи себя в порядок, а я что-нибудь приготовлю нам поесть.
– А может, карту дашь? Боюсь заблудиться в твоем лабиринте, – усмехнулся он и невольно коснулся располосовавшей щеку царапины. – А насчет еды – готовь себе. Я не голодный.
Не ответив, я только смерила его скептическим взглядом и направилась в гардеробную.
Так… Полотенце, халат… О, неплохо – из оставшихся вещей мужа обнаружились шорты и футболка! Рубашки и пару костюмов даже не стала доставать. Уверена, что не наденет!
– Значит, так. – Я вышла в коридор, но Петра там не оказалось. И где он? Заглянув на кухню, я прошла в зал. За прозрачными шторами, скрывавшими распахнутую дверь балкона, виднелся его силуэт. – Вот ты где? Я же приказала…
– А как ты реагируешь, когда твои приказы не исполняют? – Он продолжал стоять, вглядываясь в ночную темноту.
– Вообще-то таких инцидентов не случалось. – Я остановилась у него за спиной. – Вот, вещи принесла.
Он развернулся. Смерил взглядом сверток у меня в руках. Посмотрел в глаза.
– А куда делся владелец этих вещей?
Я криво улыбнулась и сунула ему в руки одежду.
– Ушел.
Петр плескался с час.
Быстро соорудив бутерброды, я сунула в гриль цыпленка и, завершив приготовление ужина салатом, села на диванчик и стала ждать.
– Пожалуй, я зря поторопился с выводами. Аппетитные запахи проникли даже в ванную.
Я обернулась к нему. Взгляд скользнул по его тренированному телу и невольно задержался на полотенце, выполняющем роль набедренной повязки.
– А что с вещами? – Я поднялась и, выудив из гриля цыпленка, выложила его на блюдо.
– Маловаты оказались. – Он прошел к столу и уселся напротив меня на стул.
– Вот как? И во что же мне тебя одеть?
– Я воспользовался твоей прачечной. Думаю, что о моем гардеробе тебе не стоит волноваться. До завтра высохнет.
– Но твои вещи порваны!
– Я знаю, что такое иголка. – Петр вежливо улыбнулся и перевел взгляд на позабытую мной бутылку рома. – Может… для аппетиту?
– Пагубная привычка? – Я прищурилась, разглядывая его.
– В смысле? – Он недоуменно нахмурился. – А-а-а, да нет. Скорее средство для достижения цели.
– Дороговато обходится миру твоя цель. – Я поставила на стол тарелки, достала приборы и села за стол. – Может, расскажешь, зачем ты в институте устроил погром?
Петр помрачнел, молча взял бокал и, наполнив его до краев, одним глотком выпил.
– Полегчало? – Я не сводила с него взгляда.
Он качнул головой, уставился мне в глаза, и тут его прорвало:
– В управлении сообщили, что базу передают каким-то немецким ученым, но не осенью, а в течение месяца. Наша отставка – лишь дело времени… Меня, моих ребят… Всю нашу жизнь просто слили в унитаз! Ха, – Петр покривился, – нет доказательств! Я их просил! К самому Федорову на поклон ходил – дайте, дайте оборудование и время! Мы уже на подходе к разгадке! Нужно только немного подождать. И знаешь, что он сказал? – Петр усмехнулся. – Мы им не-вы-год-ны! Наша база – единственная, работающая уже больше двадцати лет! Она уцелела в перестройку, обходясь практически своими силами, она привнесла в науку много интересных наблюдений и открытий. И теперь институт просто продал ее. Всех нас.
– Но почему ты думаешь, что вас именно уволят? – Что-то в его рассказе меня насторожило.
– В смысле? – Он осекся.
Я пожала плечами:
– Было бы глупо так сразу менять весь штат. К тому же специалистов хоть сколь-нибудь высокого уровня всегда очень трудно найти, а уж тем более – в вашей профессии.
– Может, не всех, может, не сразу – но это дело времени. Во всяком случае, место руководителя группы, считай, уже свободно.
– После того, как ты расколотил им компьютеры? Неудивительно!
– Да не колотил я им ничего! – Он потупился и, выломав куриную ножку, жадно впился в нее зубами. – Просто врезал Звянцеву, а он своей тушей два компьютерных стола перевернул.
– А Звянцев у нас кто? – Придвинув салат, я принялась раскладывать его по тарелкам.
– Тип, отвечающий за снабжение и кадры.
– Н-да… – Отставив чашку, я помолчала, разглядывая его. – Самое главное – оказаться в нужном месте и в нужное время. А ты им рассказал о том, что мы видели?
– Рассказал. – Он отложил начисто обглоданную косточку и, придвинув салат, неуверенно поковырял его вилкой. – Федорова это только взбесило! Заявил, что за последние пять лет в нашем районе замечена невероятная активность инопланетных тел – и только у нас нет никаких доказательств! А нет доказательств – нет работы.
– Постой, но ты же можешь еще все изменить! – Я выдержала его взгляд.
– Как?
– Просто представь им нужные доказательства. Возможно, если они их получат, – вас не отдадут. Зачем отдавать базу, приносящую сенсации в научном мире, да еще и самоокупающуюся?
Петр прищурился.
– А ведь действительно… может, ты и права. Во всяком случае, нужно попробовать… Завтра же начнем обследовать озеро! – Он азартно побарабанил по столу пальцами, но, что-то вспомнив, разочарованно вздохнул: – Боюсь, что ничего не получится. У нас нет нужного оборудования.
– Сколько оно стоит?
Он отвел глаза, обреченно качая головой:
– Это неважно. У меня уже нет таких денег.
– Что значит «уже»?
– То, что завтра я отдам тебе долг, и у меня на счету останется чуть меньше десяти тысяч.
– Ты можешь не отдавать долг. Завтра. – Я улыбнулась, глядя на его совершенно непонятные для меня мучения. – Считай, что ты взял у меня отсроченный кредит.
