Татьяна Коростышевская - Леди Сирин Энского уезда
— Смылся, — ответила я. — У нас нехорошая история с Господином Зимы произошла, и мы решили, что моему подопечному лучше побыть в эмиграции. Ты, кстати, особо не распространяйся, что он как бы мой раб. Кто знает ваши законы, может, меня за его преступления наказывать положено.
Ларс рассеянно кивнул.
— Ты познакомилась с Джокондой?
Я скривилась:
— Да. Знаешь, она действительно сирена.
— Жаль… Черт! — раздраженно крикнул блондин. — Руби, ты не могла бы меня оставить наедине с моей девушкой?
Девушкой? Мое сердце забилось со скоростью света. Девушкой!
Фея приблизилась и грациозно склонилась к Ларсу. Я хорошенько не поняла, то ли она его нюхала, то ли пыталась что-то высмотреть в глубине морозных серых глаз.
— Знаешь, Дашка, а ведь у него к тебе чувства.
Мой сердечный ритм перешел на сверхсветовую.
— Я слышала когда-то о том, что волшебные существа не умеют любить. Зато если у них это получается, то на всю жизнь. А жизнь у них долгая, — задумчиво продолжала соседка. — Ну хорошо, герой-любовник, ты меня убедил, берем тебя в компанию.
Я раньше никогда не видела блондина испуганным. Даже и сейчас это был не страх, а некое преддверие его. Прохладная ладонь Ларса рефлекторно нашла мою и сжала.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
— Конечно, объяснит, — тряхнула волосами Лже-Руби. — И расскажет, и покажет.
Медальон на ее груди весело мерцал.
ГЛАВА 15
Три мудреца в одном тазу, или Совет в Филях
Одна голова хорошо, а две — некрасиво.
NNКак учит нас… — нет, не народная мудрость, а любой современный учебник по ведению бизнеса, — если совещание выстроено неправильно, если руководство нечетко представляет себе цели этого обмена мнениями, страдает именно производственный процесс.
Баба Нюра — ах простите, Анна — вести дела умела. Моему непосредственному энскому начальству можно было поучиться у нее четкости формулировок и организации переговоров. Во-первых, Лже-Руби рассадила нас с Ларсом по разным углам. Потому что не могли мы, оказавшись рядом, сосредоточиться на деле. Ну я-то уж точно не могла. В обществе блондинистого охотника мои мысли сначала разбегались, а потом гурьбой устремлялись в самом сексуальном направлении. Потому что Ларса я хотела. Черт, как я хотела его! Весь он, жилистый, огромный, казался мне каким-то экзотическим фруктом, от которого если откусишь кусочек, остановиться уже не получится. Гастрономические ассоциации, вызванные не иначе как затянувшейся диетой, вызывали обильное слюноотделение. Стратегический пуфик подо мной постоянно шатался, корона, тьфу ты, венец съезжал набок. Короче, дискомфорт.
Анна помахивала перед нами плотным листом картона, на котором черной тушью была изображена карта местности. А я, вместо того чтобы попытаться преодолеть свой топографический кретинизм, задумалась о том, откуда фея могла его вытащить. Не кретинизм, а злосчастный картон. Потому что, насколько мне было видно со своего лобного места, в облегающем комбинезоне карманов предусмотрено не было.
— Значит, ты говоришь, часть пути придется идти пешком? — Ларс, в отличие от меня, ясность мысли сохранял. — Даже лошадей оставим?
Он сказал не «лошадей», имелись в виду какие-то верховые животные, но само слово я упустила.
— Дозоры стоят здесь и здесь. — Ухоженный ноготок отметил две точки на карте. — Несколько последних лет утесы охраняют с меньшей тщательностью. Думаю, что нам удастся пробраться незаметно. Рухи, ящеры, грифоны отменяются. Мой амулет сможет прикрыть нас мороком, но его силы ограниченны.
Ящеры? В этом мире ездят именно на них?
— Урух пойдет с нами? — спросил Ларс.
— Да, но ему запрещено будет подниматься в воздух от перевала. На большую площадь колдовства не хватит.
— У меня тоже есть артефакт, — вытянула я шею. — Венец сирен, наверное, чего-нибудь да стоит?
Изумрудные очи скептически посмотрели в мою сторону.
— Вот когда ты выяснишь его предназначение, тогда и начнешь предложения вносить. А пока, Дашка, ты у нас не субъект, а объект. Мы тебя вдвоем беречь будем.
— Есть еще вариант, — серьезно проговорил Ларс. — Я могу отвести нашу сирену домой.
— Нет! — Мы с бабой Нюрой синхронно переглянулись. — На самом интересном месте? Ни за что!
— Механизм уже запущен, — продолжала Анна. — Нельзя просто так вернуться в свой мир и жить дальше, будто ничего не случилось.
— Я смогу зачаровать ее память, — настаивал Ларс. — Она забудет не только о том, где побывала, но и о своих видениях. Я смогу внушить ей отвращение ко всему необычному, и она будет десятой дорогой обходить фей.
Анна молчала. Долго. Я уже успела понервничать по поводу ее решения. Почему-то я ни секундочки не сомневалась, что именно от бывшей соседки зависит сейчас моя судьба.
— Ты удивил меня, Хитрый Лис, — наконец вздохнула фея. — Амулет Скольжения Душ успел нашептать, чем грозит тебе такое развитие событий.
Она изящным движением поднесла пальцы к вискам, мне показалось, что она готова заплакать.
— Я не позволю тебе это сделать. Даша — взрослая женщина, по нашим земным меркам. Знаешь, охотник, расскажи ей все. Сейчас расскажи. Я дарю вам эту ночь. Сейчас я разыщу Джоконду и прослежу, чтобы вам никто не мешал. А завтра на рассвете я буду ждать вас у главных врат. Если вы не придете, я пойму, что вы решили вернуться. Вместе решили.
Я посмотрела на блондина. Его усталое лицо ничего не выражало.
Анна подошла к двери, тонкие пальцы коснулись дверной ручки.
— А чтоб у тебя, Лис, не было соблазна морочить голову нашей девочке, я сделаю вот так…
В воздух взметнулось облачко сверкающей пыли. Нежный запах персиков заставил меня сглотнуть.
— Теперь ты не сможешь лгать, — грустно сказала фея и вышла. — Пользуйся, Дашка, — донеслось уже из-за двери.
— Спасибочки, — пробормотала я, окидывая слегка ошеломленного охотника плотоядным взглядом. — Может быть, не так, как ты думаешь, но воспользуюсь обязательно.
Ларс молча протянул мне руки, и я скользнула в его объятия. Черт! Хорошо-то как! Крошечные искорки пробегали по моей коже от его прикосновений. Его прохладное дыхание смешивалось с моим в поцелуях, и меньше всего в этот момент мне хотелось все портить допросом.
— Венец сними, — тихонько прошептал Ларс, целуя меня за ушком.
— Что? — рассеянно переспросила я, не расслышав.
— Он жжется, это немного отвлекает.
Я поднесла руку к голове, колючие проволочки были какими угодно, только не горячими.
— Ты так его ощущаешь? — Я отбросила свой артефакт подальше. — Почему?
— Разные типы магии, — пожал плечами охотник. Говорил он слегка невнятно, потому что своего приятного занятия не прекращал. — Сирены номинально принадлежат Дому Лета, я — существо зимнее, наверное, поэтому…
Я ахнула, его губы нашли на моей шее какое-то совсем уж чувствительное местечко.
— Когда Господин Зимы возродит ваш род, наверное, и магия Лета уйдет из твоего артефакта.
— А какая останется? — Я слегка отстранилась, чтобы видеть его серые глаза.
— Я плохо помню время, когда Третий Дом существовал. Наверное, какая-нибудь весенняя или осенняя.
— А зачем темному господину понадобилось возвращать Третий Дом?
Мое звериное вожделение слегка поутихло. Видимо, одновременно думать о серьезных вещах и полностью отдаваться страсти у моего трепетного организма не получалось. Ларс почувствовал мое состояние.
— Он ищет союзников. Шаткое равновесие, установившееся после последней войны, можно укрепить только таким образом.
— Понятно. Значит, Янтарная Леди в незапамятные времена поработила Третий Дом…
— Нет, — грустно возразил охотник. — Третий Дом сначала не интересовал светлую госпожу. Она воевала с тьмой, с холодом, с зимой. Ты же видела нашего повелителя? Он всегда был таким — отстраненным, обиженным на весь свет мальчишкой.
Я ахнула, на этот раз от страха. Если этот самый мальчишка услышит слова, которыми его тут награждают…
— Видишь, какой мощный гламор использовала Руби? — подмигнул мне Ларс. — Я не могу лгать, даже в ущерб собственной безопасности.
— Давай тогда политическую обстановку обсудим чуть позже? — Кончики моих пальцев в это время исследовали линию ключиц Хитрого Лиса.
Скорее всего, блондин согласился бы. Я в этом почти уверена. Но нашу идиллию прервали самым возмутительным образом. Ну или не возмутительным.
После настойчивого стука в дверь створка распахнулась, и в комнату, позвякивая, въехал сервировочный столик. На стеклянной столешнице теснились блюдца с салатами, мясной нарезкой, какими-то рыбными закусками, а центральное, самое большое блюдо, прикрывала блестящая крышка.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
