Валерия Малахова - Мент, меч и муж
Здесь не те правила, которые ты привыкла соблюдать. Пойми это, наконец, и перестань трепыхаться, иначе ты тоже польешь ярко-красным пожухлую траву. А они, эти мужчины, пойдут дальше. И забудут сразу же, сделав первый же шаг.
Посмотри на Айсуо, который даже высунулся вперед, даже забыл, что нужно бояться. Все, что он сейчас чувствует – зависть: ему так не суметь. А хочется суметь. Очень хочется. И ему, и Илько…
Я отвела взгляд от тела. Нен-Квек и Реус-Зей делали массаж друг другу. А может, не массаж – кто их разберет? В любом случае, кехчи возложили руки на плечи партнеру и ладонями описывали круги. Казалось, для них окружающего мира не существует.
Им не хочется научиться быстро убивать. Они уже умеют.
Кровь возницы быстро впитывалась в иссохшую землю. Извини, мальчик. Впредь буду оглядываться.
– А деньги отнеси, – спокойно обратился лорд Крим к лопоухому, который восторженно разглядывал лорда Имарру. Тот придирчиво осмотрел меч, не нашел там грязи, но тем не менее заботливо вытер лезвие платком и вставил обратно в ножны.
– Э… да, мой лорд!
Илько умчался, высоко и нелепо вскидывая колени. Что ж, идея смыться неплоха.
– Мой лорд…
– Погоди. – Ваирманг насмешливо оглядел меня, затем повернулся к Роннену: – Да, любопытный экземпляр. Ты прав. Но дисциплине надо бы подучить.
– Благодарю за совет. Возможно, я им воспользуюсь.
Темный взгляд, нестерпимо белая кожа, преувеличенно вежливый поклон.
– О, разумеется, я не стану вмешиваться в отношения лорда со своей… со своим вассалом.
– Это радует, Ваирманг. Несказанно.
Живой меч расхохотался и направился куда-то, приобняв своего носителя. Интересно, когда тебя касается такая призрачная рука, какие возникают чувства? Озноб? Ужас?
Роннен Крим тоже умел совершать быстрые, точные движения.
Два шага. Символично.
Ладонь в кожаной потертой перчатке ложится на мой подбородок, уверенным движением приподнимает его.
– Зачем, Иана?
Голос усталый, но вроде не злой. Глаза тоже.
Как объяснить слепому, чем синий цвет отличается от красного? Наверное, имеются специальные слова, чтобы рассказать средневековому феодалу о гуманности, целях наказаний…
Найдите мне эти слова!
– Я подумала, что так будет лучше.
На секунду в голове задержалась шальная мысль: может, Роннен сейчас тоже… ищет? Какую-то особенную фразу для непонятливой девчонки…
– Больше так не думай.
– Хорошо, лорд Крим.
Кажется, он хотел сказать мне что-то еще. Кажется, я ему – тоже.
Но в тот раз мы промолчали.
Глава 10
Когда мечи лишние…
Здесь и сейчас
Айсуо летел впереди, словно экзотическая бабочка. И когда мальчишка научился менять оттенки и стили одежды? Илантир то ли вообще такого сделать не в состоянии, то ли не считает нужным…
Впрочем, мальчишка-меч много чего умеет… странного. Внешность у него за семь лет практически не изменилась, а вот умений явно прибавилось. Путешествия между мирами. Возможность обретаться где-то вне зоны моей видимости – где угодно, лишь бы хоть раз до этого там побывал. Способность переносить предметы – да, небольшие, но другим и такое недоступно… И – увы! – весьма посредственные успехи в основном предназначении меча. То есть рубить-колоть мы умеем, но как-то очень слабенько.
Илантир говорит, многое зависит от хозяина.
Язва он, этот Илантир.
Прохожие привычно разбегались кто куда. Показалось мне, что сегодня люди шарахаются куда охотнее и испуганнее обычного? Да ну, вряд ли. Если сквозь тебя пролетает призрак, ощущения, мягко скажем, специфические. В частности, потом еще пару часов трясешься от холода, даже если на дворе лето. Сто раз, а может, больше просила Айсуо пожалеть мирное население, но когда это несносное создание торопится, ожидать от него милосердия бессмысленно.
Мы с Альтимой еле успеваем за ним.
Альтима Имарра… Едва за нами закрылась дверь большой гостиной, как женщина преобразилась. Застывшие черты лица скривились в ехидную гримасу, и столичная штучка заявила нахально:
– У тебя действительно сверхтерпеливый муж.
– Да, я им довольна, – сохранить невозмутимость было сложно, но героизм – мое второе имя.
Агент топтунов поперхнулась.
Знаю, хотелось мне сказать, точнее, крикнуть ей в лицо. Я все знаю. И что ты моложе и красивее. И про знатное происхождение. И про могущественную организацию, которая тебя использует, – но и ты в долгу не остаешься, верно? Я знаю. Только это ничего не меняет. Роннен – мой. А ты досталась ходячей кукле, марионетке свихнувшегося меча. Кеоссий хотя бы в сортир самостоятельно может сходить – или Ваирмангу приходится следить за сухостью штанов своего якобы хозяина? Спросить? Вряд ли ответит…
Я знаю, и знаю, что ты знаешь, и ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… Цепочку можно тянуть до бесконечности. Смысла в этом ноль, зато приятно.
Мне приятно.
Тебе – вряд ли.
– Рассказывай. – Альтима решила вернуться к делу. Всячески поддерживаю сие начинание. Грызть друг другу глотки оперативники имеют право исключительно вне работы. А сейчас у нас, можно сказать, страда.
История смерти Витека Кнеля, изложенная протокольными фразами, заняла около трех минут. Еще пара минут ушла на описание сопутствующих событий. Несколько сухих вопросов; такие же лаконичные ответы.
– Очень похоже на столичные происшествия, – подумав немного, уведомила меня Альтима. Вот как? Крайне интересно.
– Я правильно поняла, что виновника… эээ… громких разоблачений не нашли?
В ответ – насмешливое фырканье.
– Правильно. Хотя искали.
– А потом прекратили?
Альтима на ходу пожала плечами.
– Каждый день в столице случается масса происшествий. За всеми не уследишь. Скандалы прекратились – и ладно. Кроме того, куча народу выболтала столько информации, что замучились проверять и принимать меры.
– То есть, разыскивая, особо не напрягались?
– Ну почему же… Напрягались. Поначалу. А вдруг о членах семьи Великого Патрона заговорят, или о самом… Потом расслабились. Появились другие цели, понимаешь?
Естественно, понимаю. В ментуре точно так же: не раскрыли по горячим следам – отложим расследование до лучших времен, сейчас не до этого, сейчас свежачок требует немедленных действий… А лучшие времена не наступят никогда. Колесо крутится, белка в нем перебирает лапками…
Я люблю Дойл-Нариж с его возможностью иногда побездельничать.
Мы подоспели как раз к отъезду. Крытый экипаж – почти карета – ждал заплаканную Юляшку. Суетилась прислуга, укладывая многочисленные свертки, баулы и тюки. Грозно поглядывали с крыльца охранники.
– И далеко собрались? – Невозмутимость, с которой Альтима вмешалась в действо, вызвала оторопь у всех, включая меня. А красотка тем временем пару раз хлопнула длиннющими ресницами и эффектно взмахнула изящной ручкой.
В воздухе проступили очертания медвежьей головы с иероглифом во лбу. У топтунов есть чувство юмора – мрачноватое, но есть.
Мрачные верзилы, которых Димар Мехмов набрал в телохранители, словно сдулись. Прямо на глазах. Похоже, их единственным желанием стало убраться отсюда подобру-поздорову. Но от топтунов еще никто не уходил без потерь…
Спасибо, леди Имарра. Сегодня я побуду хорошим следователем – для разнообразия. Защищу несчастных горожан от произвола понаехавшей столичной заразы. Вот прямо сейчас и начну защищать.
– Что стоите? Две девки, хватайте, там разберемся!
Дурак ты, Димар Мехмов. Совсем окосел от нависшей над дочуркой опасности. Нет, защищать невинных здесь рановато…
Охрана тем не менее бочком-бочком начала к нам приближаться. Физиономии парней выражали крайнее нежелание исполнять приказ. Еще извиняться начнут: дескать, простите великодушно, не по своей воле… Чем их держит ювелир? Тоже денег взаймы дал?
– Я бы на вашем месте остереглась. – Голос Альтимы не дрожит совершенно. – С нами живой меч. Как бы не лишиться голов, подумайте!
– А меч сломать!
Щелк!
– Второй болт сейчас твоей дуре в голову вгоню!
Юляшка со стоном опускается на землю, а на прицеле ее держит Нен-Реус. Он же и кричал: да, акцента почти нет, почему-то чувствую неуместную сейчас гордость. Нен-Квек спокойно перезаряжает арбалет. Болт вонзился как раз у левого виска девицы.
Любит молодая Мехмова в обмороки падать.
Казалось, побледнеть сильнее Димар уже не мог, а вот поди ж ты! Даже жаль стало ювелира. Как бы уговорить Альтиму не жаловаться грозному мужу, владельцу Черного Палача? Кто на ком стоит, то бишь, кто кем владеет, информация, конечно, для служебного пользования, Мехмову недоступная. Но жалоба таки возымеет эффект: Ваирманг терпеть не может посягательств на свою собственность.
