Терри Пратчетт - Вещие сестрички
— Так ведь луна-то не полная, — указала на небо матушка. — Она, как это, выпуклая, одним словом.
— Между второй четвертью и полнолунием, — услужливо подсказала нянюшка.
— Мне кажется, эта песня славит полнолуние вообще, — осторожно промолвила Маграт. — Затем мы должны возвыситься самосознанием. Но здесь уж без полной луны не обойтись. Луна — это очень важно.
Матушка смерила ее испытующим взором.
— Это, значит, и есть современное ведовство? — уточнила она.
— Отчасти, матушка. На самом деле все куда сложнее…
Матушка тяжело вздохнула:
— М-да, каждому свое. Я бы лично от стыда сгорела, если бы все время оглядывалась на какой-то светящийся блин…
— Да забей ты на все это, — отозвалась нянюшка. — Давай лучше порчу на кого-нибудь нашлем.
Шут крался по спящим переходам замка. Впрочем, никакой опасности над ним не нависло. Маграт снабдила его графическим руководством по обнаружению Грибо, а Шут не забыл наведаться в замковый склад лат и доспехов, где разжился парой железных перчаток и этакой кольчужной шалью.
Он добрался до заветного чулана, тихонько приподнял крючок, толкнул дверь и боязливо отпрянул к стенке.
Тьма коридора сгущалась по мере того, как более насыщенная тьма из чулана хлынула наружу, перемешиваясь с блеклой темнотой переходов замка.
И тишина… Никаких вам плевков во все стороны, никаких разъяренных клубков меха, никаких яростных когтей. Шут немного успокоился и шагнул в глубь чулана.
На голову ему свалился Грибо.
День выдался тяжкий. В комнате явно недоставало полноты жизни, к которой так привык Грибо. Единственным стоящим открытием было обнаружение густой популяции мышек, которые поколение за поколением проедали свои короткие жизни, пожирая запечатленную на бесценной коллекции гобеленов историю Ланкра. Как раз в тот самый день они добрались до короля Иддьота (709 — 745), в свое время встретившего лютую, мученическую смерть< В которой были задействованы: раскаленная добела кочерга, отхожее место, десять фунтов живых угрей, трехмильный переход по замерзшей реке, бочонок вина, пара луковиц тюльпана, несколько смазанных ядом сережек, устрица и верзила с колотушкой >. Впрочем, осквернители его памяти закончили свои жизни не лучше. С новыми людьми король сходился не просто.
Далее Грибо наточил когти о бюст единственного за всю историю ланкрского двора вампира — королевы Другулы Пронзевшей (1514 — 1553, 1553 — 1557, 1557 — 1562, 1562 — 1567 и, наконец, 1567 — 1573) — и совершил утренний туалет на портрете неизвестного монарха. Краски мигом разъело. В последующие часы на Грибо навалилась тоска, а за тоской пришла злоба.
Он вонзил когти туда, где, по его расчетам, должны были находиться уши Шута, но в награду за свое проворство услышал лишь пренеприятный металлический скрежет.
— А кто у нас хороший мальчик? — проблеял Шут. — Киса-киса-киса-кис.
Дело принимало любопытный оборот. Подобное обращение Грибо приходилось слышать только из уст своей хозяйки (все остальные без исключения обращались к нему не иначе как: «анупшелотсюдажирнаясволочь!»). Заинтригованный, кот свесил голову вниз.
В поле зрения Шута медленно вползла перевернутая кошачья морда небывалых размеров. На морде светился злокозненный интерес.
— Мы, наверное, хотим домой? — справился Шут. — Посмотри-ка, а дверца-то открылась…
Грибо покрепче вцепился когтями в металлическую шаль. Он явно обрел друга в этом урочище зла.
Шут пожал плечами, осторожно повернулся и шагнул из чулана в коридор. Он миновал залу, пересек внутренний двор, обогнул караульное помещение и вышел из замка через главные ворота, кивнув — крайне осторожно — часовым.
— Мимо нас только что прошел человек с котом на голове, — заметил один из них спустя минуту напряженнейших размышлений.
— И ты узнал его?
— По-моему, это был Шут.
В воздухе повисла многозначительная пауза.
Второй стражник покрепче перехватил древко своей алебарды.
— Подлая у нас работа, приятель. Но кому, если не нам, ее делать?..
— Ни на кого мы порчу наводить не будем, — твердо заявила матушка. — Кроме того, чтобы она сработала, человек должен знать, что на него насылают порчу.
— Делов-то — сделаем куколку, проткнем ее булавками и пошлем ему. Сразу все поймет.
— Нет, Гита.
— Здесь самое сложное — раздобыть его ногти, — распалялась нянюшка.
— Я сказала — нет.
— Клок волос тоже сгодится. А булавки у меня есть.
— Нет.
— Наводящий порчу на человеческое существо убог нравственно и портит свою карму, — промолвила Маграт.
— А я все равно его прокляну, — огрызнулась нянюшка. — Вы ничего и не узнаете. Я же в этой тюрьме чуть копыта не отбросила.
— Повторяю: никакую порчу мы наводить не будем, — сказала матушка. — Мы должны заняться его смещением. Где наш бывший король?
— Оставила булыжник на кухонном столе, — ответила нянюшка. — Все нервы истрепала с ним.
— Не понимаю… — пожала плечами Маграт. — По-моему, он очень милый и обходительный. Для привидения, по крайней мере.
— Нет, против него-то я ничего не имею. Меня все остальные достали.
— Остальные?
— «Умоляю, нянюшка, говорит, вынеси за пределы замка какой-нибудь камень, а я в нем поселюсь. Здесь так скучно, так тоскливо, мотаешься как dermo в проруби, ты прости мое клатчское произношение…» — процитировала нянюшка. — Не могла же я ему отказать. Но вся остальная компания подслушивала нас. Все самые умные, как же, халява, ребята, айда на волю. Я ничего не имею против призраков, — повторила нянюшка. — Тем более против королевских. Но всему есть мера, и к себе домой я эту шарагу не звала. Теперь у меня по прачечной мотается какая-то полоумная баба на колеснице и орет во всю глотку! В кладовке пара близнецов поселилась, по кухне слоняются какие-то безголовые, кто-то всю ночь визжит под раковиной, и по всему дому бродит какой-то мелкий волосатый тип и все что-то ищет. Разве это дело?
— Ничего, главное, его тут нет, — мрачно проговорила матушка. — Лишние люди нам не нужны.
— Он не человек, а призрак, — указала Маграт.
— Давай не будем вдаваться в подробности, — бесстрастно отозвалась матушка.
— Так или иначе, вам не удастся вернуть трон бывшему королю, — настаивала Маграт. — Призраки не правят королевствами. Как вы собираетесь короновать его? Корона провалится сквозь плечи!
— Мы возвратим престол его сыну, — объяснила матушка. — По праву династии.
— Сколько можно из пустого в порожнее переливать? — с досадой встряла нянюшка. — Пусть сначала подрастет, и лет через пятнадцать…
— А я говорю — этим вечером, — сказала матушка.
— Младенца на трон? Он там и пяти минут не продержится.
— Про младенца речи не было, — спокойно ответила матушка. — Взрослый мужчина. Помнишь Алиссию Недоумку?
Наступила тишина. Нянюшка Ягг тихонько опустилась на бревно.
— Вот проклятие! — ахнула она. — Ты что, серьезно?
— Подумала, что стоит попытаться.
— Проклятие, — на сей раз совсем тихо прошептала нянюшка. — Ты, значит, весь день только об этом и думала?
— Да.
— А теперь послушай меня, подруга. Ты сама знаешь, Алиссия на голову выше всех была. Ты только пойми правильно, я лично считаю, что в головологии и соображении равных тебе нет, но Черная Алиссия, ей же стоило только пальцами щелкнуть.
— Значит, я, по-твоему, щелкать пальцами не умею?
— Извините, пожалуйста, — вмешалась Маграт.
— Да нет, ты не поняла! — ответила нянюшка, игнорируя юную ведьму.
— Вот и хорошо.
— Только… ты пойми, Эсме, она ж была этой, Дайяной, над ведьмами, как король выразился.
— Дойеной, — поправила ее матушка, не поленившаяся заглянуть в толковый словарь.
— Я все-таки позволю себе перебить вас, — произнесла Маграт, чуть повышая голос. — Кто такая эта Черная Алиссия? А еще я заявляю, — скороговоркой выпалила она, — что не потерплю больше умалчиваний и многозначительных взглядов. В шабаше участвуют три ведьмы.
— Тебя тогда и на свете не было, — пожала плечами нянюшка. — И меня, кстати, тоже. А жила она в Скунде. Сильная была ведьма.
— Если верить слухам, — добавила матушка.
— Да она как-то раз из обычной тыквы настоящую карету сотворила!
— Показуха, — махнула рукой матушка Ветровоск. — Представляешь, приезжаешь ты на бал, а от тебя воняет тыквенным пирогом. А все это дело с хрустальным шлепанцем? Крайне опасная затея.
— Но однажды она такое выкинула! — увлеченно продолжала нянюшка, не смущаясь тем, что ее пытались перебить. — Целый замок на сотню лет усыпила, пока не… — Она замешкалась. — Чего-то не припомню. Там то ли розовый куст был замешан, то ли прялка… В общем, принцесса должна была потрогать… Нет, перепутала. Не принцесса, а принц. Точно, принц.
— Принцесса должна была потрогать принца? — смущаясь, уточнила Маграт.
