Виталий Бодров - Кольцо из чистого дерева
— Поздно, — ответил богатырь. — Ваше здоровье, отец!
— За тебя, батя, — поддержал Бол.
Барон со вздохом налил себе вина, медленно пригубил. Боресвет осушил кружку, налил новую и приступил к уничтожению яичницы.
— Вы там поосторожнее, — в голосе Дарала звучала искренняя забота. — На рожон не лезьте. Я понимаю, миссия Короны, но все-таки поаккуратнее, ладно?
— Обещаю! Все будет хорошо, батя. Боресвет за мной присмотрит.
— Только и надежды, — барон умоляюще посмотрел на богатыря, тому сразу стало неловко.
— В натуре, не дергайся, отец, — неуклюже сказал он. — Все путем будет, стеклянно говорю. Ну, вышибем мозги паре-тройке козлов, фигня делов-то.
— Козлы меня особо не волнуют, — отмахнулся барон. — У них и мозгов-то… на жаркое даже не хватит. Меня другое волнует. Это поручение ваше…опасно?
— Ну… — осторожно замолчал Боресвет. Сам он таковым его не считал. Подумаешь, найти девку и топор из нее сделать! Делов-то на медяшку. Но, с другой стороны, он ведь и с некромантом биться не планировал, и в клетке сидеть не собирался.
— Жизнь вообще опасная штука! — выпалил он. — А свежий воздух полезен для здоровья.
Барон задумчиво почесал подбородок.
— В чем-то Вы правы, сударь, — сказал он. — Да и потом, он мальчик уже взрослый. Хотя, сказать по-правде, мне было бы куда спокойнее, учись он в Школе Мастера Лура.
— Батя, я ж тебе говорил уже, закрыта школа, — отозвался Бол добродушно. — Хватит мне уж лекции читать. Кстати, до Учителя тебе в этом смысле далеко. Что с тобой случилось такое? Ты стал занудой, честное слово.
— А ты мог бы быть и повежливей, — недовольно хмыкнул барон. — Ладно, закрыли тему. Хочу сделать тебе подарок в дорогу.
— Это какой же? — тут же заинтересовался Бол. — Фамильный меч? Или кольчужные лапти?
— Тапочки фамильные, — хмыкнул барон.
— Белого цвета, — подхватил Боресвет. — В натуре, ценный подарочек.
— Тьфу на вас! — вскипел барон. — Дадут в этом замке мне слово сказать, или нет?
— Ладно батя, говори, — разрешил Бол.
— Спасибо, — едко ответил барон и продолжил. — Вот вещь, которая досталась мне от славных предков и которая наверняка пригодится тебе в дороге, сын.
С этими словами Дарал выложил прямо на стол дивной работы пояс.
Бол и Боресвет дружно склонились над подарком, с интересом его разглядывая.
— И с какого бомжа ты его снял? — поинтересовался, наконец Бол.
— Сам ты…! — обиделся барон. — Пояс сей — достояние наших славных предков, среди коих попадались и могучие чародеи. Вот один из них, Брадобрант именем, добыл эту реликвию в дальних и опасных странствиях и сохранил для благодарных потомков. Сиречь для тебя, олух, хотя благодарности твоей я как-то не наблюдаю. Так вот, пояс сей — не простой. Обладает вещица эта некими магическими свойствами…
— Какими? — жадно спросил Бол, новым взглядом лаская бесценный раритет.
— Я тебе что, колдун? — удивился барон. — Кто из нас магии учился, ты или я, в конце концов?
— А тебе предки что, не сказали? — в свою очередь, удивился Бол.
— Магов в нашей семье давно уже не было, — пояснил барон Лентон. — какими свойствами пояс сей обладает, давно забыли. Это предстоит выяснить тебе.
— Только не в дороге, — поспешно возразил Боресвет. — Вот вернется в замок, тогда и…
— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо отмахнулся Бол. — Интересно, а с чего это ты, батя, мне эту игрушку презентовал?
— Из-за твоей сестры, — сознался барон. — Я случайно проболтался Адель про магический пояс в сокровищнице, и с тех пор она не оставляет попыток его заполучить. У тебя хоть какие-то навыки есть, спасибо Мастеру Луру, а у нее? Сожжет еще замок, чего доброго, или кого-нибудь заколдует. Блин его знает, на что этот пояс способен… а вот на что Адель способна, я как раз представляю. Вчера вот стащила у матери семиградскую помаду. Как она ее отыскала, ума не приложу. И, главное — зачем? Из любопытства, разве что? В этом она даже тебя, сынок, за пояс заткнет.
— Кому-то понравиться хотела, — хихикнул Бол. — Выросла сестренка, оказывается…
— Любопытнее Бола? — не поверил Боресвет.
— Точно тебе говорю, — подтвердил Бол. — У близняшки дурацкая привычка совать нос, куда не надо. И заслуженно по нему получать.
— И способности у нее есть к магии, — продолжал барон. — Собирался ее даже отдать на обучение, а тут как раз Сугудай к власти пришел. Тут уж не до магии стало…
Да уж, за свое недолгое правление Сугудай запугал оставшихся магов до несварения желудка. Что уж говорить о тех, кто только еще собирался вступить на нелегкий и, как выяснилось, донельзя опасный путь чародея! Долго еще будет аукаться отечественной магии сугудаевы проделки!
— А что, инструкции по применению к этому памятнику древней магии не прилагается? — поинтересовался Боресвет. — Нет, я в натуре, все понимаю, волхвы в роду перемерли, новых не народилось, а остальные блин забили на все, но хоть децил могли бы записать для памяти?
— А ведь точно! — Барон в волнении вскочил со стула и заходил по зале. — Есть заметки Брадобарта, и наверняка что-то по этому поводу имеется! Ну-ка, ребята, предлагаю проследовать в библиотеку для вдумчивого изучения первоисточника.
— Вдумчивого — это как? — вполголоса поинтересовался Боресвет у Бола.
— Не знаю, — так же негромко ответил тот. — Нам это на следующем курсе должны были читать.
Библиотека Боресвета поразила. Он молча ходил вдоль длинных запыленных стеллажей, благоговейно касаясь древних переплетов. Бол с удивлением наблюдал за погрузившимся в задумчивость богатырем. Таким Боресвета он еще не видел.
— Может почитать чего возьмешь в дорогу? — предложил, наконец, он.
— С ума свихнулся? — очнулся богатырь. — Читать, сидя на спине лошади? Благодарю покорно, но, в натуре, воздержусь. Так и навернуться, к Блину, можно!
— Запросто, — подтвердил хозяин замка.
Боресвет еще раз провел пальцем по корешкам книг.
— Столько стихов, — пожаловался он. — А наших, гардарикских поэтов, ни одного нет.
— У вас там и поэты есть? — изумился Бол.
— У нас каждый третий стихи складывает, — с гордостью объявил голунянин. — Уже, в натуре, все склады забиты. А каждый четвертый из них — хорошие стихи. А каждый пятый из тех, что хорошие ваяют — талантлив. А каждый десятый из талантливых — просто гений, Блин!
— Отчего же мы ничего о гардарикских поэтов не читали? — поинтересовался барон.
— Потому что они не печатаются, в натуре, — пояснил Боресвет. — Типа, скромные, Блин. О, а вот зато сказки гардарикские! Ну-ка, посмотрим… Что за чушь? "Налево пойдешь — коня потеряешь". Конь, чай, не иголка, хрен ты его потеряешь. Или вот еще… "Гей же ты еси, добрый молодец!" Да за такое на месте прибить надо! Доброго молодца ни за хвост собачий геем обозвать!
— Где? — поинтересовался Бол. — А… так это же опечатка! Видишь, сноска? Правильно читать — "гой".
— За такие опечатки убивать надо, — пробасил Боресвет, ставя книгу обратно на полку.
Барон внимательно осматривал переплет каждой книги, недовольно качал головой и что-то бурчал себе под нос.
— Одна беллетристика, Блин, — посетовал он. — Что-то серьезных книг я в этом помещении не наблюдаю. Спасибо моим потомкам, забили лучшие полки всяким хламом.
— Ты, батя, просто отстал от жизни, — заступился за свое поколение Бол. У богатыря создалось впечатление, что драконья доля этих книг была им установлена на полки самолично или с помощью любимой сестрицы.
— То есть, книги здесь нет? — уточнил богатырь.
— Можно в хранилище посмотреть, — предложил барон. — Куда-то эти поганцы должны были ее деть?
— Наверняка в хранилище, — подтвердил Бол и, бросив на отца быстрый опасливый взгляд, добавил:
— То есть, я так полагаю, что должна.
Хранилище оказалось за стеной библиотеки. Барон, долго подбирал нужный ключ, поминая ежесекундно Блина и его тетушку. Наконец, замок поддался на уговоры очередного ключа и с противным скрежетом открылся. Барон утер со лба пот и отворил дверь.
Боресвет всегда полагал, что его невозможно шокировать отсутствием порядка. Наивный голунский юноша! Такого бардака он даже представить себе не мог. Хранилище напоминало свалку всяких вещей разной степени нужности. Насчет чистоты же, свиньи из деревенского хлева в данном помещении жить бы категорически отказались. Если б, конечно, хозяину их пришло в голову поинтересоваться свиным мнением.
Бол тут же споткнулся, потерял равновесие и едва не опрокинул богатыря на не первой чистоты пол. Барон, пытаясь найти светильник, обрушил вздымавшуюся до потолка пирамиду книг. Облако пыли, любовно хранившейся хозяевами замка на протяжении поколений, окутало всех троих, вызвав приступ хорового чихания. Излечиться от этого недуга удалось далеко не сразу, Боресвет, к примеру, так и не сумел вставить в перерыве между чихами ни единого ругательства. Наконец, протерев лицо полой куртки и ликвидировав следы слез на лице (воину не подобает плакать от попавшей в глаза пыли), Боресвет отдышался и пришел в себя. Барон зажег светильник, и воин, наконец, получил возможность осмотреть помещение.
