Влада Ольховская - Первая сказка на ночь (СИ)
Тесса ничего не поняла, но все же кивнула. Его голос звучал искренне, но Гориан все еще не смотрел ей в глаза.
Когда они поднялись на вершину холма, девушка увидела, что он имел в виду, куда вел ее. Долина, открывшаяся перед ними, была устелена цветами.
Цветы были высокими и крупными, они напоминали ромашки с рваными лепестками. В темноте они казались черными, но по краям лепестков и листьев находились золотые узоры, которые светились в темноте. Благодаря этому над долиной висело облако мягкого мерцающего сияния. Когда по ночному воздуху пробегал теплый ветер, цветы шевелились, волновались, превращаясь в ожившее море света.
Ничего более красивого Тесса в жизни не видела, но при этом все впечатление портила одна мысль, жужжавшая в ее сознании, как назойливая муха.
«Гориан не должен так себя вести, это неправильно для него…»
Она видела, как оборотень обращается с женщинами, как смотрит на нее. И в принципе в таком обращении не было ничего ужасного и даже бесчеловечного, так вели себя многие люди в ее мире. Но… он не походил на романтика, который повел бы ее не под первый же кустик, а на цветочное поле.
Тесса повернулась, чтобы спросить его о причинах, а он только этого и ждал. Когда он поцеловал ее, девушка не удивилась; вот теперь все шло согласно ее предположениям. Она могла бы и оттолкнуть его сейчас, но за эту маленькую неожиданность в виде черных цветов решила сделать ему уступку.
Когда они только пришли в замок и расходились по комнатам, Гориан поцеловал ей руку. Тогда его губы были холодными, а движения — резкими. Хотя в этом можно было обвинить холодный воздух, сквозь который они летели… Сейчас от холода не осталось и следа.
Тесса закинула руки ему за шею, а он в ответ прижал ее ближе к себе. Не робко, но слишком осторожно, будто принимал во внимание свою огромную силу и боялся навредить ей. Такое поведение тоже было нетипичным: она видела, с какими синяками ходили понравившиеся ему девицы. Но подумать обо всех странностях Тесса решила позже, сейчас у нее было занятие поинтересней…
Прошло несколько минут, прежде чем они отстранились друг от друга; больше, чем она собиралась выделить на этот поцелуй. Теперь у нее впервые появилась возможность заглянуть ему глаза, и все странности, казавшиеся раньше разрозненными звеньями, выстроились в одну цепь.
Его глаза остались карими, по сильно посветлели и приобрели янтарный оттенок. Да и ухмылка, как она заметила, изменилась: в ней было больше иронии по отношению ко всему миру и самому себе, чем самодовольства.
Всему этому могло быть только одно объяснение.
— Свинья наглая! — Звук пощечины радостно подхватило эхо и разнесло по всему саду. — Убью! Как ты посмел?
Она была не столько зла, сколько ошарашена его наглостью, но в тоже время Тесса не могла не поразиться его магической силе. Выражать свое восхищение девушка не спешила, продолжая осыпать его мелкими ударами.
Он не защищался, потому что, скорее всего, еще не освоился полностью с силами оборотня. Гориан неловко заслонялся руками, отступая назад.
Каменные дорожки плохо сочетались с высокими каблуками, поэтому после очередного удара Тесса подвернула ногу. Устоять на холме оказалось невозможно, и она полетела вниз, прихватив с собой и оборотня.
Она знала, что он окажется снизу, защитит ее от удара, когда они упадут в цветы — таких действий от него и следовало ожидать. Но он обольщается, думая, что все пойдет по его замыслу.
На этот раз целовала Тесса, без осторожности, напористо, зная, что это выбьет его из колеи. И не ошиблась — он ответил не сразу. Тот факт, что его можно удивить, внушал надежду.
— Ну и зачем это было? — поинтересовался он, когда она подняла голову.
— Чтобы ты не гордился!
— Чего?! — Янтарные глаза расширились от удивления. Она только хмыкнула. — Это заставит меня не гордиться?
— Да.
— Ты абсолютно права. Знаешь, если мы зайдем чуть дальше, причем без одежды, я буду просто морально уничтожен!
— Даже не мечтай!
Она сняла каблуки, прежде чем встать. Естественно, общий образ от этого страдал, но все время падать в грязь ей не хотелось. Оборотень тоже поднялся на ноги и молча ожидал.
— Ну, чего ждешь? — пробурчала Тесса. — Рассказывай!
— Что рассказывать?
— Каким образом ты умудрился вселиться в тело Гориана, находясь в бутылке. Ведь Гориан же не человек!
— Это как раз сделало мою задачу проще. Как это ни комично, у магических существ значительно ниже защита от магического же вмешательства. А этот ящер просто подарок судьбы, он вообще не контролирует свои магические способности. Хотя все равно это тяжело… Меня спасает только то, что он находится на близком расстоянии, и я имел время изучить его ауру.
— Так, все, ты слишком углубился в детали, — прервала Тесса. — Насколько это тяжело?
— Настолько, что после возвращения в родную бутылку я, скорее всего, пару часиков не смогу даже говорить. И чем больше я буду сидеть в нем, тем больше будет этих часиков. Конечно, без этой стеклотары мне не пришлось бы так напрягаться, но бутылка серьезно на меня влияет. Поэтому я и сижу в ней, а не вселяюсь регулярно в кого-нибудь, чтобы погулять. Ощущение после таких прогулок, как при похмелье, только раза в три хуже.
— Безмерно сочувствую и не могу не спросить… Если это так плохо, зачем ты делаешь это сейчас?
— Я так хочу.
Она ожидала продолжения, но по его непроницаемому взгляду поняла, что Горе больше ничего не скажет.
Девушка только вздохнула и начала подниматься на холм. Оборотень шел рядом; будто бы случайно его рука все время оказывалась рядом в нужный момент. Тесса будто бы случайно на нее опиралась.
План уже четко сформировался…
— Я рада, что ты сделал это.
— Неужели? — хитро прищурился Горе. — Я знал, что тебе понравится, еще никто не жаловался…
— Я не об этом, болван! — Тесса почувствовала, что краснеет. Не потому, что ее смущало само действие, а потому, что он угадал. — Я знаю, как добыть свинью, но для этого нужно участие Гориана. Сам бы он никогда не согласился, а ты можешь помочь.
— И что мне за это будет?
Тесса знала, что должна пообещать ему что-нибудь, но… Он по-настоящему хотел только одного, а она не могла ему это дать.
— Ничего не будет. Понимаю, ты бы хотел получить свободу… Не от меня. Извини. Даже когда я буду покидать этот мир, я не освобожу тебя.
— Вот как… — помрачнел он. — Могу я хотя бы узнать, почему?
— Можешь… Ты очень мне помог, помогал с самого начала пути… за исключением первых дней, но те мелочи я не считаю. И все же… Это твой мир, и здесь тебя не любят. Тебя не зря назвали Горем, не зря заточили в бутылку. Про тебя не зря рассказывают страшные сказки детям. Ты помогал мне, но в своем родном мире ты чистое зло, и я не собираюсь это зло освобождать. Не потому что мне так велела кучка старых ведьм, а потому что я сама не хочу.
В какой-то момент Тессе показалось, что он готов ее ударить, но он не ударил. Горе рассмеялся, и в этом смехе не было ни веселья, ни обиды, ни даже злости; только бесконечная горечь.
— Так ты, значит, решила… А я ведь не напрасно привел тебя сюда. Видишь эти цветы? Их тоже создал я. Давно, еще на заре своего существования под именем Горе. Это было очень символично… Это вроде как память о том, чего меня лишили. Я не чистое зло, что бы ты там себе не надумала. Они сочиняют про меня небылицы… сколько там правды? Ты хоть раз подумала? Убил ли я кого-то? Они зовут Горем все, что сами же портят… Почему-то мне казалось, что я рассказал тебе достаточно, чтобы ты поняла.
— Ты мне вообще ничего о себе не рассказывал!
— Да неужели?
Он пристально посмотрел на нее, и Тесса вдруг поняла, почему эти глаза показались ей знакомыми. Тот мальчишка из ее далекого сна… Это были его глаза. Потом приходили еще сны, которые она не запомнила.
— Так это ты насылал кошмары?
— Кому кошмары, а кому и память, — холодно отозвался он.
Больше всего Тесса хотела исчезнуть. Просто провалиться под землю, а на том месте, где она стояла, пусть вырастут черные цветы. На секунду она даже пожалела, что перед ней не стоит настоящий Гориан. Она знала, что сказала бы ему… Сейчас у нее не было слов.
— Не выдавливай из себя извинение, которое для тебя ничего не значит, — посоветовал Горе. — Мне это не нужно. Я и так сделаю все, что ты скажешь. Нет, не ради тебя. Просто для своего развлечения. Раз уж я забрался в это тело и автоматически нарвался на головную боль, устрою себе маленький праздник. Может, стану героем еще парочки сказаний, как знать?
— Горе…
— Припаси оправдания для других ушей, сестренка. Просто скажи, что делать.
Это было несправедливо по отношению к нему, а нужные слова по-прежнему не приходили. Ладно, на объяснения еще будет время, сейчас надо действовать…
