Юлия Фирсанова - Месть богини
— Я… милорд… они были в весьма плачевном состоянии… Требовали лекаря… Я… хотела сказать вам, найти… но вы… вот я и…
Лицо наместника исказилось от злости и отвращения. Как он ненавидел сейчас эту трусливую, дрожащую тварь. Отступая мелкими шажками, женщина попыталась спрятаться за спинку кресла, ища защиты хоть в этом жалком предмете мебели.
— С каких это пор вы распоряжаетесь моим имуществом, леди? В моем доме исполняются только мои поручения и слушаются только меня. К вам это тоже относится, напомнить вам об этом еще раз?
— Нет, не надо, милорд, — в панике замотала головой несчастная, страшась нового болезненного удара.
Вальдорн рывком вытащил жену из-за кресла, встряхнул и, взирая сверху вниз, прошипел:
— Надеюсь, вы усвоили, леди?
— Да, мой господин, — прошептала, дрожа, Элис, глядя на тирана-мужа полными слез глазами и изо всех сил стараясь не зареветь, чтобы не навлечь на себя новые побои.
Вздернув ее подбородок, мужчина процедил:
— Повтори!
— Да, мой господин! Конечно, милорд! Я поняла, милорд!!! — запричитала женщина, цепкие пальцы Вальдорна больно впивались в нежную кожу лица, оставляя синяки.
Брезгливо отшвырнув жену и более не обращая на нее внимания, наместник вышел из комнаты. Грохнула дверь, в испуге вздрогнули слуги. Леди Элис так и осталась лежать на ковре среди россыпи ярких ниток, свернувшись клубочком и содрогаясь от тихих отчаянных рыданий, словно оплакивала не пару новых синяков, а всю свою горькую, мучительную жизнь. Разве так когда-то в счастливой юности представлялось ей супружество?
Слегка утолив злость, Вальдорн вернулся в свои личные покои, прошелся по кабинету, подошел к высокому окну, забранному ажурной решеткой. Приподняв роскошную штору и задумчиво постукивая пальцами по подоконнику, наместник уставился в ночную мглу, на сад, окружавший его владения. Искусно подсвеченная фигурными фонарями листва кустов и деревьев, казалось, мерцала в ночи собственным зеленым, нежно-голубым, мечтательно-желтым светом, искрилась темная вода в фонтанах, он почти слышал их неумолчное журчание и плеск, сиял мрамор великолепных статуй. Это было прекрасно! Мужчина почувствовал, как затихает ярость. Ночь, тьма, так созвучная мраку, царящему в его душе, и этот призрачный свет всегда успокаивающе действовали на Вальдорна.
По резко очерченным губам мужчины скользнула ядовитая усмешка, он опустил штору и дернул витой шнур звонка, скрытый под складками тяжелого бархата. Через мгновение в комнате появился слуга.
— Ваша светлость?.. — низко поклонился он, устремив почтительный взор куда-то в район колен хозяина.
— Лекаря, — небрежно бросил Вальдорн.
Слуга вновь поклонился и исчез. Наместник опустился в роскошное кресло у не горящего по причине теплой погоды камина. Любуясь игрой перстней в живом свете больших свечей, предусмотрительно зажженных лакеем, превосходно изучившим привычки господина, Вальдорн с удовольствием подумал о предстоящей мести.
— Да, — милостиво произнес он в ответ на робкий даже не стук, а поскребывание по двери.
— Ваша светлость? — На пороге нарисовался дрожащий от страха лекарь, уверенный, что пришел-таки его смертный час, отложенный несколькими минутами ранее по какой-то прихоти наместника.
— Как здоровье наших дорогих гостей, Демис? — От волчьей усмешки Вальдорна поджилки у лекаря затряслись еще сильнее.
— Ваша светлость, они… Я сделал все что мог… в основном синяки, сильные ушибы, ссадины… Они почему-то не зажили сразу, поэтому я использовал примочки и мазь. — Демис в смятении пытался уловить, откуда дует ветер и чего на сей раз хочет вздорный хозяин. Пока господин сидел, а значит, бить целителя не собирался.
— Ушибы… — Наместник улыбнулся, смакуя это слово, будто изысканнейшее из яств. — Прискорбно. — А вот это уже прозвучало как «превосходно». — Я очень дорожу здоровьем своих гостей, почти так же, как здоровьем леди Элис… — Он приподнял бровь, пристально глядя на лекаря. Тот поспешно и весьма энергично закивал, всем своим видом показывая, что уловил мысль господина. — Ты, конечно, дал им отвара стеглии для укрепления сил?
Демис поперхнулся, представляя, что будет с гостями от такого сильного слабительного, поданного в виде отвара, снять действие которого не сможет даже магия Мира Узла.
— Простите, ваша светлость, еще не дал. Но утром — непременно. Или прикажете разбудить их сейчас? — Лекарь с содроганием вообразил, что с ним сделают за это приезжие, но гнев хозяина все равно показался страшнее.
— Будить не стоит, — милостиво разрешил Вальдорн. — Отдых — вот в чем прежде всего нуждается больной, не так ли, мой дорогой целитель?
Демис вновь поспешно затряс головой. На сей раз, для разнообразия, он соглашался с наместником не только из страха перед наказанием, но и от чистого сердца. Например, ему отдых отнюдь не помешал бы. Правда, бедолага сомневался в своей способности заснуть нынче ночью без пары кружек успокоительного настоя, изрядно сдобренного горячительным.
Некоторое время наместник помолчал, глядя на пламя свечей. Трясущийся лекарь, обливаясь холодным потом, ожидал дальнейших приказаний.
— Да, кстати, — наместник вновь посмотрел на лекаря, словно только что вспомнил о его существовании, — леди Элис исправно принимает лекарство?
— Да, ваша светлость. — Демис низко опустил голову, не выдержав ледяного взгляда хозяина и покрываясь пятнами стыда, кои не могла скрыть даже смуглая от природы кожа.
— Бедняжка. У нее такие слабые нервы, — покачал головой Вальдорн и хищно улыбнулся, покровительственно махнув рукой. — Ты свободен.
Наместник прикрыл глаза, тень ресниц легла на щеки, побарабанил длинными пальцами по подлокотнику кресла, затем взял со столика золотой колокольчик и позвонил.
— Ваша светлость? — В дверях вновь нарисовался слуга, умудрившийся каким-то чудом войти, пребывая в положении глубокого поклона.
— Вильна!
Минут через пять в кабинете возник, будто и не вошел даже, а проявился где-то между столом и камином взъерошенный, как воробей, невысокий, удивительно незаметный человечек неопределенного возраста, столь же неопределенно-бесцветной одежды и телосложения.
— Во что сегодня вляпались мои гости? — прищурив глаза, с притворной мягкостью поинтересовался наместник, откинувшись на спинку кресла.
— Они пытались вломиться в храм Судьбы без Зова, ваша светлость. Жрецам такое поведение пришлось не по нраву. В общем, господам малость намяли бока для острастки. Жрецов защищает храм, с ними милость Сил, да и силы физической служителям не занимать. Думаю, синяки у альвионцев окончательно сойдут еще не скоро.
— С принцами не было охраны? — выгнул бровь наместник, в уголках губ появился намек на ехидную насмешку.
— Господа приказали стражам оставаться у площади и не двигаться с места, пока они не вернутся. Пока, разобравшись, в чем дело, те подоспели на выручку да решились в драку вмешаться, принцам и господину советнику крепко досталось.
— И почему же я, наместник Альша, узнаю об этом последним в городе? И притом совершенно случайно, не от своего шпиона, а от лекаря? — процедил Вальдорн.
— Но, ваша светлость, я вас иск… — начал человечек, невольно нарушая первое правило беседы с вышестоящими мерзавцами: «Никогда не оправдывайся».
— Искал ты меня или нет, меня это не волнует. Я плачу тебе, и немало, за информацию, Вильн. Не за ту, которую знаешь ты, а за ту, которая должна доходить до моих ушей в срок. Кажется, ты начал это забывать, — ледяным тоном прервал его Вальдорн, распекая мужчину как нашкодившего мальчишку.
— Ваша светлость, ни в коей мере, не гневайтесь! — взмолился глава шпионской сети Альша.
— Тебе известно, что я не люблю ошибок! — рыкнул наместник и, чуть помедлив, продолжил: — Странное совпадение, сегодня и опять-таки лишь волей случая до меня дошли и другие слухи… — Он уничижающе зыркнул на человечка. — Оказывается, в городе объявились очень недурные странствующие сказители, плетущие иллюзии к своим рассказам. Мне угодно видеть их завтра во дворце. Что, дружок, ты о таких еще не слышал? А лорд Жером? За что же ты получаешь деньги из казны? Может, за то, чтобы выслушивать то, что узнаю я? Нет? Странно! Пшел вон!
Шпион пулей вылетел из комнаты, не смея возразить, что слежка и уж тем более приглашение сказителей находятся не в его компетенции. А если прежде он несколько раз сообщал наместнику об интересных талантах, появившихся в городе, то исключительно походя, так сказать, в качестве жеста доброй воли. Но приказ господина есть приказ. Шпион вздохнул и отправился будить лорда Жерома, господина искусств наместника Вальдорна, в ведении которого, собственно, и находился отбор талантов для развлечения капризного хозяина.
