Терри Пратчетт - Пирамиды
Книга нового солнца
Солнце вставало – только это было не прежнее священное светило, а просто сгусток раскаленного газа. Фиолетовая ночь пустыни поблекла в жарких лучах этого гигантского паяльника. Ящерицы попрятались по расселинам скал. Сидя в скудной тени того, что осталось от пустынных колючек, и высокомерно озирая окрестность, Верблюдок вновь принялся за жвачку, попутно извлекая квадратные корни из логарифма при основании семь.
Теппик и Птраси в конце концов пристроились в тени, падающей от невысокой скалы, и молча, мрачно разглядывали колышущееся над скалами марево.
– Не понимаю, – сказала Птраси. – Ты хорошо посмотрел?
– Это же целая страна! Ведь не может она взять и провалиться сквозь землю!
– Тогда куда она подевалась? – спросила Птраси голосом прилежной ученицы.
Теппик что-то проворчал в ответ. Жар отдавался в висках ударами молота, но юноша вновь обшаривал взглядом близлежащие скалы, словно триста квадратных миль земли могли спрятаться где-нибудь под булыжником или за кустом.
Дорога, со всей несомненностью, шла вниз между скалами, но почти сразу же вновь поднималась, теряясь в дюнах, где уже совершенно очевидно начиналась территория Цорта. Теппик узнал изъеденного ветрами сфинкса, который служил пограничной вехой; молва гласила, что некогда в час страшной опасности, грозившей отечеству, он защитил границу, хотя неизвестно зачем и почему.
Теппик знал, что они доскакали до границ Эфеба. Перед ним сейчас должна была расстилаться плодородная, усеянная пирамидами долина Джеля, разделяющая две страны.
И вот уже более часа он не мог найти ее. Это было необъяснимо. От этого веяло жутью. Это не укладывалось в голове.
Прикрыв глаза ладонью, он в тысячный раз оглядел безмолвную раскаленную окрестность. Повернул голову – и увидел Джелибейби.
Видение мелькнуло и скрылось. Теппик резко перевел взгляд и снова увидел его – расплывчатое красочное облачко, растаявшее, прежде чем он успел сосредоточиться.
Немного погодя Птраси высунулась из тени и увидела Теппика стоящим на четвереньках. Когда он опять двинулся к скалам, она решила, что, пожалуй, юноша слишком долго находится на солнце.
Теппик нетерпеливо сбросил ее руку с плеча.
– Нашел!
Он вытащил из сапога нож и принялся ковырять камень.
– Где?
– Здесь!
Птраси потрогала его лоб.
– Да, – сказала она. – Все понятно. Ладно. Думаю, лучше тебе посидеть в тени.
– Да нет, я серьезно! Смотри! Чтобы не спорить с ним, Птраси присела на корточки и уставилась на скалу.
– Похоже на трещину, – неуверенно произнесла она.
– Смотри внимательнее. Поверни голову, вот так, и попробуй взглянуть краешком глаза.
Лезвие кинжала вонзилось в трещину, едва различимую на поверхности камня.
– Да, длинная, – констатировала Птраси, не отрывая взгляд от раскаленной поверхности.
– От самого Второго Водопада до Дельты, – ответил Теппик. – Прикрой глаза ладонью. Попробуй, ну пожалуйста!
Птраси осторожно поставила руку козырьком и послушно скосила глаза.
– Не получается, я ничего не… – заныла она и вдруг: – Вижу-у-у…
На мгновенье она застыла, потом резко качнулась к краю скалы. Теппик отшвырнул кинжал и подполз к ней.
– Я была на самом краю! – простонала девушка.
– Видела? – с надеждой спросил Теппик. Птраси кивнула, осторожно, с опаской поднялась на ноги и побрела обратно.
– Тебе не показалось, что глаза у тебя как бы смотрят вовнутрь? – поинтересовался Теппик.
– Показалось, – холодно ответила Птраси. – Пожалуйста, отдай мне мои браслеты.
– Что?
– Мои браслеты. Ты забирал их. А теперь верни, пожалуйста.
Теппик пожал плечами и пошарил в своей сумке. Браслеты были медные, с редкими вкраплениями поддельной эмали. Было видно, что трудившийся над ними ремесленник старался – впрочем, без особого успеха – сделать хоть что-нибудь интересное из крученой проволоки и кусочков цветного стекла. Птраси взяла браслеты и надела их.
– Они имеют какой-то оккультный смысл? – уточнил Теппик.
– Оккультный? – уклончиво переспросила Птраси.
– Ну да. Иначе зачем они тебе?
– Я уже говорила. Без них я чувствую какой-то беспорядок в одежде.
Теппик пожал плечами и снова принялся тыкать ножом в трещину.
– Что ты делаешь? – удивилась Птраси. Теппик остановился и задумался.
– Не знаю, – признался он. – Но ты ведь видела долину?
– Да.
– И что?
– Что – что? Теппик закатил глаза.
– Тебе не кажется, все это немножко, ну скажем, странно? Целая страна и вдруг – ничего. Проклятье, такое не каждый день увидишь!
– Откуда мне знать? Я никогда не выезжала из долины. Я понятия не имею, как она выглядит со стороны. И не кощунствуй!
– Пожалуй, я действительно пойду прилягу в тенечке, – покачал головой Теппик. – Если от него что-то осталось, – добавил он. В отливающих медью лучах тень неумолимо таяла.
Оступаясь, он взобрался на верх скалы и оттуда взглянул на Птраси.
– Целая долина словно схлопнулась, – наконец промолвил он. – И все люди вместе с нею…
– Я видела огни в очагах, – сказала Птраси, тяжело опускаясь на камень рядом с ним.
– Это как-то связано с пирамидой, – догадался Теппик. – Я уже давно заприметил что-то странное, очень странное. То ли это волшебство, то ли геометрия – одно из двух. И как нам теперь вернуться?
– Лично я возвращаться не хочу. Что я там забыла? Крокодилы ждут не дождутся меня. Но даже ради них я не хочу возвращаться.
– Хм. Может быть, я тебя прощу, или еще что придумаем… – протянул Теппик.
– Ах да, – Птраси сосредоточенно разглядывала свои ногти. – Ты же говорил, что ты царь.
– Я есть царь! А это – мое царство, отсюда, – он подумал, в какую бы сторону ему указать, – отсюда… и до куда-нибудь. И я – его царь.
– Что-то ты не очень похож на царя, – заметила Птраси.
– Это почему?
– А где твоя золотая маска?
– Но это был я!
– Значит, это ты приказал бросить меня крокодилам?
– Да! То есть нет! – Теппик растерялся. – Я хочу сказать, приказал царь, а вовсе не я, ты не думай. Я же тебя спас! – добавил он галантно.
– В общем, ты – это не ты. Хорошо, допустим, ты – царь. Значит, ты – бог. А на бога ты сейчас совсем не похож.
– Да? М-м…
Теппик снова почувствовал себя совершенно растерянным. Птраси понимала все буквально, и даже самые невинные вещи приходилось говорить с величайшей осторожностью.
– Видишь ли, я – бог, только когда заставляю вставать солнце. Ну и разливы рек… Нужно тебе, чтобы река разлилась? Я тот самый человек, который этим занимается. Вернее, бог.
Теппик внезапно умолк, словно осененный какой-то неожиданной мыслью.
– Как же они там без меня? – задумчиво произнес он.
Птраси поднялась на ноги и стала спускаться в ущелье.
– Ты куда? Девушка обернулась.
– Послушай, господин царь, или Бог, или убийца, или как тебя там, ты воду сотворить можешь?
– Прямо здесь?
– Я хочу пить. Может быть, в этой трещине и спрятана река, но нам до нее все равно не добраться. Значит, надо пойти поискать воду – пока мы еще можем ходить. По-моему, это настолько элементарно, что даже любой царь поймет.
Теппик поспешил вслед за ней вниз по насыпи, туда, где, распластавшись на земле, лежал Верблюдок и, обмахиваясь ушами, лениво пытался применить теорию переменных интегралов Сволочной Твари к последовательности цисоидных чисел. Птраси раздраженно пнула его.
– И ты знаешь, где нам найти воду? – спросил Теппик.
«…е делить на двадцать семь. Одиннадцать миль…»
Птраси бросила на Теппика испепеляющий взгляд подведенных яркой краской глаз.
– А ты, выходит, не знаешь? Затащил меня в пустыню и еще спрашивает, где вода!
– Да, наверное, надо было прихватить немножко с собой!
– Ты об этом далее не подумал!
– Слушай, не смей со мной так разговаривать! Я как-никак царь! – Теппик запнулся.
– Ты совершенно права, – признал он. – Как раз о воде-то я и не подумал. Там, откуда я приехал, почти каждый день идет дождь. Извини.
Птраси нахмурилась.
– Кто идет? – спросила она.
– Дождь. Понимаешь, с неба падают такие маленькие капельки…
– Глупость какая. А откуда ты приехал? На Теппика было жалко смотреть.
– Из Анк-Морпорка. А уехал отсюда.
Теппик отвернулся. Что теперь это «отсюда» – еле заметная трещина на скале? Она взбегала, но сейчас у него мелькнула мысль о том, что лучше всего мужчина и женщина уживаются, когда каждый говорит о своем, не слушая собеседника. У верблюдов все намного проще.
Теппик сосредоточенно глядел на протянувшуюся по скале трещину. Геометрия. Да, вот в чем дело.
– Надо ехать в Эфеб, – заключил он. – Они знают о геометрии все; кроме того, у них распространены некоторые нездоровые идеи. Нездоровые идеи – именно то, что мне сейчас нужно.
