Стальная Крыса отправляется в ад - Гаррисон Гарри "Феликс Бойд"

Наверное, от холода я совсем плохо соображал, потому что только сейчас осознал, что в нашей колонне только у меня есть оружие.

— Возвращайся в свою школу, Ханасу. Твое присутствие здесь нежелательно, — закричал Ком.

Не обращая никакого внимания на эти слова, Ханасу подошел к нему вплотную. Затем он громко заговорил, чтобы все могли его услышать:

— Я приказываю вам всем сложить оружие, потому что ваши действия противоречат учению моральной философии. Это учение обязывает нас возглавлять другие расы. Согласно ему, мы не должны идти на самоубийство, борясь с другими народами, которые превосходят нас в числе в соотношении один к миллиону. Если мы станем продолжать борьбу, нас всех убьют. Разве этому учат нас законы Тысячи оставшихся в живых? Вы должны…

— Ты должен уйти, — перебил его Ком. — Это ты нарушил закон. Уходи, или тебя убьют.

Он поднял пистолет и направил его старику в грудь. Я мигом выскочил из машины.

— На твоем месте я не стал бы этого делать, — сказал я и взял его на прицел.

— Ты привел с собой врага! — выкрикнул Ком. — Его убьют, тебя убьют…

Он осекся, когда Ханасу залепил ему звонкую пощечину.

— Я объявляю тебя вне закона, — сказал Ханасу. — Ты отказался повиноваться. Тебе конец.

— Мне конец? Скорее, тебе! — вне себя от ярости завопил Ком, целясь из пистолета.

Я прыгнул в сторону, держа пистолет наготове, но Ханасу находился на линии огня. Тут раздался грохот выстрелов. Ханасу продолжал стоять. Бесстрастно наблюдая, как изрешеченное тело Кома рухнуло на землю. Сторонники Кома разом разрядили свои пистолеты в своего командира. Моральная философия погубила его.

Спокойно и невозмутимо Ханасу повернулся ко всем присутствующим и стал объяснять им новую интерпретацию закона. Серые люди с трудом скрывали свое облегчение. Лишь бездыханное тело Кома портило всю картину, напоминая о случившемся расколе. Люди старались не смотреть на него.

На планете снова был порядок.

— Можете спускаться, — сказал я в микрофон передатчика.

— Никак нет. Получен новый приказ от вышестоящего начальства.

— Вы что, с ума там все посходили. Быстро сажайте ваши жестянки, иначе я изжарю вашего командира и съем его на завтрак.

— Никак нет. Корабль с вышестоящим начальством будет у вас через три минуты.

Связь прервалась, и я, выпучив глаза, уставился на радио. Что там такое происходит? В это время собравшиеся внимательно слушали речь Ханасу. Ситуация под контролем, все проблемы решены, и вдруг такая загвоздка.

Тут я увидел спускающийся с неба корабль. Не успел открыться шлюзовой люк, как я уже стоял рядом с кораблем, меча глазами молнии и барабаня пальцами по кобуре. Из корабля вышла знакомая личность. Очень знакомая.

— Ты?! — закричал я.

— Да, это я. И я прибыл как раз вовремя, чтобы предотвратить свершение аморального акта.

Это был Джей Ховах, босс Морального корпуса. И я понимал, зачем он сюда прилетел.

— Мы не нуждаемся в твоих советах, — сказал я. — К тому же ты одет не по сезону. Вернись-ка лучше на корабль.

— Моральность превыше всего, — простучал зубами он.

Никто не предупредил его о местном климате, и он прилетел сюда в своем купальном халате.

— Я пыталась его убедить, но он и слушать меня не хотел, — раздался еще более знакомый голос, и по трапу спустилась Анжелина.

— Дорогая! — закричал я, бросившись ей навстречу, но голос Джея остановил меня.

— Мне сообщили, что ты прибыл сюда, чтобы убедить этих людей использовать их технику психоконтроля, с помощью которой можно выиграть войну. Психоконтроль аморален, и его использование запрещено.

— Это кто такой? — ледяным голосом спросил Ханасу.

— Его зовут Джей, — сказал я. — Он заведует нашим Моральным корпусом. Он следит за тем, чтобы никто не нарушал наш моральный закон.

Окинув Джея презрительным взглядом, Ханасу повернулся ко мне.

— Я его уже когда-то встречал, — сказал он. — Уведите его отсюда. Пусть прибудут ваши корабли, и мы приступим к операции против чужаков.

— Похоже, ты меня не понял, — сказал Джей Ховах, выбивая зубами чечетку. — Я запрещаю эту операцию. Она аморальна.

Ханасу медленно повернулся и окинул его ледяным взглядом:

— Ты не имеешь права говорить со мной об аморальности. Я главный толкователь моральной философии, и я олицетворяю здесь закон. Мы совершили ошибку, заставив чужаков развязать войну. Теперь мы прекратим ее при помощи того же способа.

— Нет! Два отрицательных действия не равны одному положительному. Операция запрещена.

— Ты не можешь остановить нас, так как здесь у тебя нет никакой власти. Ты можешь лишь убить нас, чтобы остановить. Если ты не убьешь нас, мы будем действовать согласно нашему собственному моральному закону.

— Вас остановит…

— Только смерть. Если ты не можешь отдать такой приказ, то отойди в сторону и не мешай.

Повернувшись, Ханасу пошел прочь. Джей пару раз открыл и закрыл рот, но не произнес ни слова. Он весь посинел от холода. Я сделал знак двум школьникам:

— Эй, ребята. Помогите этому бедному старику вернуться на корабль, чтобы он согрелся и обдумал там свои философские проблемы.

Джей пытался сопротивляться, но ученики крепко взяли его под руки и повели на корабль.

— И что теперь? — спросила Анжелина.

— Обитатели Кеккончихи полетят к чужакам и попытаются выиграть войну. Моральный корпус не сможет убить их, чтобы помешать им защитить нас. Полагаю, Джею и Инкубе будет над чем поломать голову. Возможно, они не разрешат нам оказывать помощь серым людям, если найдут способ оправдать свое решение.

— Я уверена, что ты прав. А что дальше?

— Дальше? Мы спасем Галактику. В очередной раз.

— Ты, как всегда, скромен, — сказала Анжелина и громко чмокнула меня в щеку.

Глава 22

— Потрясающе выглядит, как ты считаешь? — спросил я.

— По-моему, отвратительно, — ответила Анжелина, морща нос. — И воняет к тому же.

— Это улучшенный вариант первой модели. Запомни, там, куда мы отправляемся, все плохое считается хорошим.

Впрочем, Анжелина была права. Выглядело все это отвратительно. Я, однако, был рад.

Мы стояли в дверях кают-компании космического корабля, который заказали специально для этой операции. Перед нами располагалось множество рядов глубоких кресел. Не менее пятисот. В каждом кресле сидел омерзительнейший чужак. От их вида у любого нашего врага вылезут на лоб глаза — ведь все они были сделаны по образцу и подобию моего первого маскировочного костюма. Целая армия гештункинцев. Конечно, многочисленные сердца и плазменные помпы врагов не стали бы биться так сильно, знай они, что в каждом костюме чужака сидит обитатель Кеккончихи. А в хвостах у них спрятаны мощные синаптические генераторы.

Наш крестовый поход за мир начался.

Организовать его оказалось не так уж и легко. Моральный корпус решительно противился нашей операции по промывке мозгов. Но им пришлось проводить свои приказы через планетарные правительства, и я впервые благословил бюрократический аппарат. Пока эти приказы дошли до нас, Специальный корпус предпринял ряд мер, чтобы избежать их выполнения. Главные техники исчезли, и никто не мог узнать, куда они подевались. Возмущенного профессора Койпу подняли среди ночи с постели и отправили вглубь Галактики, не дав даже времени, чтобы надеть носки. Была построена полностью автоматизированная планета, где разместились наши агенты и добровольцы с Кеккончихи. Пока готовились костюмы чужаков, Ханасу возглавил занятия с группой специалистов по психоконтролю. Мы как раз успели все закончить и вылетели к чужакам, когда через час после этого к нам направился боевой корабль Морального корпуса. Чтобы остановить нас. Впрочем, это скорее помогло нам, чем помешало. Благодаря ему мы быстро преодолели вражеские заслоны.

— Мы в зоне устойчивой связи, — сообщил я. — Вы готовы к работе, добровольцы с Кеккончихи?

— Мы готовы, — послышался громкий, но монотонный ответ.