Джек Kент - Фредди Крюгер и Железная Леди
Мочка осталась у нее в руке.
Крюгер с воплем вскочил. Никакой девочки рядом с ним не было. Он потрогал ухо — мочка была на месте.
— Как спалось? — лукаво улыбаясь, спросил капитан Летучего Голландца.
Крюгер осмотрелся. Он сидел на сундуке в капитанской каюте. Под потолком, чуть поскрипывая, покачивался пыльный фонарь. Сидевший за столом голландец невозмутимо набивал свою трубку табаком.
— Вы мне снитесь, капитан? — осторожно спросил Крюгер.
— Не думаю. Скорее наоборот.
— Что, я вам снюсь?!
— Да перестаньте наконец кричать. Всю команду мне разбудите. — Капитан усмехнулся и стал раскуривать трубку. — Успокойтесь, Крюгер, вы мне уже приснились. Потому-то вы и оказались на моем корабле.
— Но вы говорили, что не нуждаетесь в сне.
— Откровенно говоря, Крюгер, в вас я тоже не нуждаюсь, — добродушно пропыхтел капитан. — Впрочем, вы правы. Я действительно никогда не сплю. Но кто запретит мне немного вздремнуть?
Крюгер с подозрением приглядывался к голландцу. Что-то неуловимо изменилось в облике капитана с тех пор, как они расстались. Он запомнил его немного другим.
Ну конечно! Вместо былой деревяшки у капитана теперь была целая и невредимая нога. И более того, сидевший на ней башмак был совершенно непохож на тот, в который была обута другая нога голландца.
— Что это? — прошептал Фредди.
Капитан проследил за его полубезумным взглядом.
— Ах это… Это призрак моей левой ноги. Иногда она навещает меня, особенно, когда мне взгрустнется. — Голландец печально улыбнулся. — Я потерял ее в схватке с испанскими корсарами… — Он затянулся трубкой и медленно выдохнул дым. — А-а, чего уж там врать. Мне откусила ее акула, когда я купался у Канарских островов. Она осталась незахороненной, вот и мыкается, бедняга. — Капитан пристально вгляделся в Крюгера. — Но, я смотрю, вы тоже, не такой, как всегда. Где ваша знаменитая перчатка?
— У меня ее украли, — понурил голову Крюгер.
— Опять женщина в шубе?
— Опять, — кивнул Фредди, едва сдерживая подступившие к горлу рыдания.
— А ваша шляпа?
Крюгер молча махнул рукой, закусив большой палец, чтобы не завыть.
— Ну, ничего, — сказал голландец. — Подберу я вам какую-нибудь шляпу. А перчатку сами себе сделаете. Скажите лучше, куда вас отбуксировать на этот раз?
Крюгер почесал в затылке.
— На Бермудские острова.
— Понимаю. Хотите отдохнуть, прожарить косточки? Пальмы, туземки, все такое…
— Плевал я на туземок, — проворчал Крюгер. — Там живет доктор Фаустофель.
— Доктор? — переспросил капитан, задумчиво покусывая зубами кончик трубки. — А знаете, вам и в самом деле не мешало бы подлечиться.
— Я так плохо выгляжу?
— Скажу вам прямо, Крюгер, на вас просто лица нет!
Книга 6
Хищники
Глава 1
Мозги Фредди Крюгера
Доктор Фаустофель самым тщательным образом вымыл руки и вытер их бумажным полотенцем. Он был в безупречно белом халате. Над седеющей головой возвышалась черная шапочка с кисточкой, похожая на перевернутую чашку с отбитой ручкой. На груди у доктора висел стетоскоп, а из левого кармана халата высовывалась ручка молотка.
— Ну-с, Фредди, — сказал доктор, присаживаясь в кресло за своим столом. — В чем ваши проблемы?
— Мне плохо, очень плохо, — забормотал Крюгер, вертя в руках шляпу, подаренную ему капитаном Летучего Голландца. — Мне снятся сны, меня преследуют, избивают…
— Не торопитесь, голубчик. Рассказывайте все по порядку. Сперва давайте о снах.
— Как-то раз мне приснилась девочка. Я ударил ее, а она стала меня щекотать, и у меня отлетела голова. Она одела ее себе на руку и заставила меня смеяться. Я засмеялся и проснулся. А в другой раз она погналась за мной. Я забежал в какой-то дом. Она стучала. Хотела войти. Но я ее не пустил. Тогда она стала раскачивать стены. И дом развалился. Но я проснулся…
Доктор Фаустофель терпеливо слушал сбивчивый рассказ Крюгера, нежно поглаживая свою темную с проседью бородку, торчавшую из подбородка изысканным клинышком. За тонкими стеклами пенсне светились пронзительные черные глаза. Несмотря на седину и бороду, доктора с трудом можно было назвать стариком. На вид ему было не больше пятидесяти.
— А почему вы не открыли девочке дверь? — полюбопытствовал он, улучив паузу в рассказе Крюгера.
— Я боялся.
— Чего? Что может быть страшного в маленькой кокетливой нимфетке?
— Не знаю. Со мной раньше такого не было. Я сам люблю всех пугать. Я появляюсь в чужих снах. От меня всегда все бегали.
— Ваш образ жизни, точнее выразиться, потусторонней жизни, мне хорошо известен, — сказал Фаустофель, кивнув в сторону книжного шкафа, забитого толстыми томами. Книги, все как один в черных переплетах, были украшены золотым тиснением, обозначавшим всемирно известные имена — «Дракула», «Франкенштейн», «Джейсон»… Был здесь и том, помеченный «Фредди Крюгер». — То, что вы за всеми бегали, это нормально, — продолжал доктор. — Меня же интересуют отклонения от нормы. Что с вами происходит в настоящее время?
— Я в бегах, — скривился Крюгер. — Если кого и режу, так только крыс.
От воспоминаний о подземелье Призрака Оперы Фредди передернуло. Этот нервный тик не укрылся от внимательных глаз доктора.
— И от кого вы спасаетесь, голубчик? От девочек?
— Нет. Меня преследует какая-то женщина.
— Хм, хм, занятный случай… Она вам только снится? Или существует на самом деле?
Крюгер задумчиво почесал в ноздре.
— Не знаю. Я уже не могу разобрать, где явь, а где — сон.
Доктор прищурил глаза. Его взгляд стал еще более пронзительным.
— Эта женщина похожа на вашу мать? — неожиданно выпалил он.
— Нет! — вздрогнул Крюгер. — С чего бы?
— А на отца?
— На отца?
Крюгер попытался представить, как выглядел его отец, и вдруг вспомнил, что был зачат толпою безумцев — пациентов психушки, в которой его мать работала медсестрой.
Фредди скорбно поджал губы.
— Меня зачали идиоты, доктор.
— Знаю, голубчик, знаю, — кивнул Фаустофель, блеснув стеклами пенсне. — Я имею в виду некий обобщенный образ, который мог бы закрепиться в ваших бессознательных представлениях.
От умных речей доктора Крюгера почувствовал в мозгах неприятное бурление, вроде того, какое бывает, когда пучит в животе.
— Вы бы со мной попроще, док, — попросил он. — Я вообще-то — темный, необразованный.
— Что ж, голубчик, каждому свое, — рассудительно заметил Фаустофель. — Я хорошо знаю породу людей, вроде вас. Такие, как вы, предпочитают изъясняться междометиями.
— Я предпочитаю резать, — не понял его Крюгер.
— А это как раз взаимосвязано… Но мы отвлеклись. Как выглядит преследующая вас женщина?
— Э-э-э… — Крюгер задрал глаза к потолку. — Ну-у, волосы такие… с синевой, шуба, чулки, туфли. — Он вдруг вспомнил интересную подробность. — Да, доктор! А под шубой у нее ничего нет.
— Как?! Совсем?
— Только нижнее белье.
— О-о, это уже любопытно. — Фаустофель откинулся в кресле и, сложив руки в замок, подпер ими подбородок. Потом расцепил пальцы и принялся в глубокой задумчивости выщипывать из своей бороды волоски, складывая их на столе в причудливый узор. — Женщина в шубе на голое тело… Да-с. Впечатляющая мотивация для гипертрофированного либидо. Тут есть над чем поразмыслить. Хотел бы я на нее взглянуть. Хоть одним глазком.
— Я сыт ею по горло, — хрипло пробурчал Крюгер. — Она меня загоняла.
— Она вам что-то говорит? Предъявляет какие-нибудь претензии?
— Она постоянно спрашивает, как я поживаю, потом передает мне привет от какой-то Симоны…
— Вы точно не знаете никакой Симоны? — обронил доктор, продолжая теребить бородку. — Поднапрягите память. Покопайтесь в детстве, отрочестве. Может быть, грехи молодости?
Крюгер решил не юлить и выложил доктору все как есть про свои взаимоотношения с девушкой по имени Симона, которая приставала к нему со своей странной любовью много лет назад, еще задолго до того, как он был сожжен заживо в заброшенной шахте на краю улицы Вязов.
— Я не знал, что был у нее первым парнем, — сказал Фредди. — Может, тогда бы я ее и не тронул.
— Ну-с, что-то уже начинает вырисовываться, — сказал Фаустофель, положив на стол последний волосок и завершив тем самым композицию. Волоски из его бороды образовали на поверхности стола фигуру обнаженной женщины. — Только не надо оправдываться. В вашей прошлой жизни все было закономерно… Получается, что за вами бегает Симона?
— Это не она. Это какая-то другая женщина. Я ее не знаю.
Доктор пристально посмотрел Крюгеру в глаза.
— У вас выраженная мания преследования, голубчик. Женщина вам угрожает, не так ли? Она собирается вас убить?
— Да. Она постоянно твердит: «Умри же, несчастный».
— Она называет вас по имени?
