Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9
— А, так протокол будет Бальбо вести, — понял Порри. — Тогда можно и без алиби, вполне хватит хобби.
— Какое хобби?!
— Как какое? Разбивать Трубы Мордевольта.
Следователь встретил Сена спиной к лицу — он стоял у окна и смотрел в штору. Возле левого каблука сидел изготовившийся к записи служебный ухогорлонос, на столе с лязгом чинил перья походный рукописец.
— Э-э-э... — сказал мальчик.
— Я знаю, что ты здесь, — сказал Фантом Асс, не оборачиваясь. — Следствие знает все. Так что закрой за собой дверь и не вздумай запираться.
Аесли шагнул внутрь. Мимо него скользнул Бальбо и пристроился у правого каблука Фантома. Асс посмотрел направо и строго произнес:
— Расследование должно быть проведено в обстановке строжайшей секретности.
Рюкзачини кивнул.
— То, что здесь будет сказано, не предназначено для широкого распространения.
Рюкзачини кивнул. Асс нахмурился.
— Это дело государственной важности!
— Поэтому я здесь, — сказал Рюкзачини и кивнул. Асс засопел. Симпатия к Рюкзачини боролась в нем с намерением соблюсти режим секретности. Фантом перевел взгляд налево и просветлел. Выставив ухогорлоноса, а заодно и походного рукописца из комнаты, следователь еще раз пересчитал присутствующих.
— Ладно, — решил он, — рассказывай с самого начала.
Аесли помедлил, прикидывая, что считать самым началом, и тут заговорил Бальбо:
— «Много свершений и битв совершил»... Нет, плохо: «свершений» и «совершил». Так: «Много великих побед на щите достославного Сена Аесли. В ратном труде нету равного мужа... и сына... и внука... и внучатого племянника...»
И последовала вдохновенная, редактируемая по ходу изложения сага об уборке помещения.
Несколько раз Сен пытался перебить рассказчика, но следователь только грозно шипел на мальчика, а в конце концов заявил:
— А что это ты тут делаешь? Это секретное расследование! Марш из помещения! Свидетель, продолжайте.
Аесли вышел, но к друзьям решил пока не возвращаться. Рано или поздно Фантом мог вспомнить, кого он хотел допросить, и пришлось бы снова тащиться через весь Первертс.
Оглядевшись, Сен обнаружил в сторонке ухогорлоноса.
— Что, брат, выгнали нас?
Записывающий зверек грустно пошевелил ушами.
Мальчик сел на скамейку, украшенную собственноручной надписью завхоза Клинча «Ногами не вставать!», подхватил ухогорлоноса за замшевые бока и усадил рядом с собой.
— Ну, давай знакомиться. Я Сен. А ты?
Ухогорлонос удивленно моргнул большими светлыми глазами[65].
— Номер 1123, — скрипнул он.
— 1123? Это имя такое? Это тебя так ментодеры зовут. А настоящее имя у тебя есть? Как тебя свои называют?
Зверек секунду подумал, покрутил головой, потянулся к Аесли и шепнул:
— Лопоуш Задумчивый.
— Очень приятно, — сказал Сен. — Ну, Лопоуш Задумчивый, на чем специализируешься?
Ухогорлонос что-то пикнул, но спохватился и хлопнул себя носом по горлу.
— Понимаю, секретная информация, — Аесли почесал Лопоуша за ухом.
Зверек зажмурился и тихонько заурчал.
— Так чем, говоришь, тебе заниматься приходится? — небрежно спросил Сен, запустив вторую руку за правое ухо Задумчивого.
— Протоколы допросов лиц, — мурлыкнул Лопоуш, — подозреваемых в совершении преступления по недомыслию либо малолетству, либо по недомыслию и малолетству одновременно. Аесли развеселился.
— А я по какой статье прохожу — недомыслие или малолетство? А, ясно. И то, и другое.
Лопоуш утвердительно качнул носом. Потом поднял одно ухо, к чему-то прислушиваясь, соскочил со скамейки и убежал, смешно топоча короткими лапками[66].
Сен проводил Лопоуша Задумчивого взглядом и тем же взглядом встретил Кряко Малхоя. Аесли поправил очки. Главный фанат Порри Гаттера остановился в трех шагах от скамейки и поправил очки.
«Странно, — подумал Аесли. — До сих пор я считал, что очки придают лицу умный вид».
— Мы придумали, что подарить Великому Герою на день рождения, — торжественно произнес Кряко.
— Мой день рождения был три недели назад, — сказал Сен.
Кряко поправил очки.
— День рождения Великого Героя Порри Гаттера 17 августа.
«Ах да, — вспомнил Сен, поправляя очки. — Я ведь герой только по версии Бальбо».
— Что ж, рад за вас, — сказал он. — Полагаю, готовится нечто грандиозное?
— Да! Грандиозное! Это будет общешкольный праздник с чествованиями, песнопениями, спортивными и творческими турнирами! Будет поднят флаг и исполнен гимн в честь Порри Гаттера! Флаг я беру на себя, сочинишь гимн? Ну все, я побежал, а то надо готовиться, столько дел...
— А ну-ка постой, — напрягся Сен. — Я должен сочинить гимн в честь Порри Гаттера?
— Ну да, гимн, а что? Ты же ему вроде как друг.
— Вроде как друг, говоришь... А с чего ты взял, что Порри будет сидеть в школе 17 августа?
— Зачем сидеть? Мы ему сообщим о чествовании, и он прибудет.
— А если не прибудет? Вдруг он будет занят... очередным подвигом?
Кряко поправил очки. «Какая дурацкая привычка», — подумал Сен, потянулся к очкам, но удержался.
— Да, это может быть... Ну ничего! Мы все равно отпразднуем! Многие праздники не требуют личного присутствия именинника. День рождения королевы, День Святого Валентина, Рождество...
— А, — сказал Аесли. — Тогда вы обойдетесь и без личного присутствия вроде как друга Великого Героя. А по поводу героического гимна обратитесь к Бальбо Рюкзачини.
Кряко возмущенно поправил очки. Сен сел на свои руки.
— Настоящие друзья так не поступают! — сказал Малхой. — Настоящие друзья...
Он вдруг замолчал, повернул голову налево и быстро ушел в правый коридор. Через мгновение из левого коридора появилась Мергиона Пейджер в изящном черном костюмчике ниндзя. Ловко перемещаясь от стены к стене, Мерги утапливала в них небольшие черные кругляши.
— Уши, — пояснила она, оказавшись рядом с Аесли. — Для подслушивания. Ты как, держишься?
— Держусь.
— Молодец. Если что — кричи в ближайшую стену. И техничным зигзагом скрылась за поворотом. «Ухогорлоносы, рукописны, уши Мергионы, жучки
Тотктонады, Бальбо Рюкзачини, — подумал Сен. — И куда столько? В этих стенах записывается больше, чем произносится. И как только здесь удается хоть что-то держать в тайне? Например, кто похитил Мордевольта...»
— Вот он герой, могуч и нелюдим, таков его удел, герой всегда один!
— Останешься тут один, как же, — пробурчал Сен, глядя на приближающийся к нему Торшер имени Амели Пулен. Перспектива выслушивать еще и рифмованные описания своих подвигов его совсем не порадовала.
— Готов воспеть твои свершенья, коль даст герой на это позволенье!
— Мои свершенья воспеваются за дверью, — сказал Аесли. — Ступай туда и воспевай, приду — проверю.
Торшер пыхнул радостными искрами, толкнул дверь и затянул:
— Здесь собрались поклонники героя, теперь я с вами, вы теперь со мною!
— Вот и поэт, — откликнулся Бальбо, — его нам не хватало!
— Его нам только не хватало! — завопил Асс. — Это секретное расследование!..
Дверь захлопнулась. Сен почувствовал рядом движение, скосил глаза и увидел перед собой двух ухогорлоносов. Лопоуш Задумчивый подтолкнул второго зверька вперед, и тот, смущаясь, представился:
— Коротконос Терпеливый.
— Сен Аесли, — сказал Сен.
Коротконос вспрыгнул на скамейку и подставил ухо.
— А я тебя знаю, — сказал Аесли, приступая к почесыванию. — Ты раньше возле Каменного Философа дежурил. А теперь тебе и заняться нечем, и погладить тебя некому. Впрочем, Философ тебя вряд ли гладил. Хорошо, пришел Лопоуш и сказал тебе о подследственном, который знакомится и чешет за ушами... Интересно, а что вы обычно друг другу рассказываете? Болтаете о том о сем. Чешете языки об уши. Делитесь секретами...
«Секретами?»
Сен отчетливо вспомнил вольер ухогорлоносов в Департаменте Безопасности: каменные полки, тысячи зверьков, каждый из которых на чем-то специализируется, все бормочут и... все слушают! А это значит...
— Списки больных отделения «Дорога к свету»! — скомандовал он.
Лопоуш и Коротконос задумались, потом синхронно махнули ушами и забубнили:
— Палата номер один. Бух Ли, обезмажен 12 марта. При задержании оказал сопротивление, при оказании сопротивления проявил себя опытным боевым...
— Содержание «Магического вестника» за прошлый год!
— Передовица. «Тетрограмматон — меньше слов, больше дела!» Научно-практическая конференция обсудила первую четверть тетраграмматона...
«Вот так узкая специализация и система секретности! — усмехнулся Аесли. — Выходит, ухогорлоносы обмениваются информацией. Что знает один, знают все».
Войдя во вкус, Сен запросил сведения о школьных оценках преподавателей Первертса, расписание движения тектонических плит, формулу «Кока-Колы» и биографию Мерлина. Всякий раз ухогорлоносы секунду-другую медлили, а потом начинали наперебой излагать информацию, которую они, вообще говоря, не должны были знать.
