Елена Малиновская - Последняя жизнь нечисти
Вскоре пахнуло тиной, и раздался чуть слышный плеск. Теперь тропинка шла явно под уклон. Ага, стало быть, мы спускаемся к озеру. Надеюсь, Шерьян не заставит нас плыть на другой берег. У меня остались не очень хорошие воспоминания о нашей прошлой переправе.
— Здесь. — Неожиданно Шерьян остановился и присел на корточки. Закрыл глаза, сосредотачиваясь, простер ладонь над осокой. Его пальцы окутало серебристое свечение поискового заклинания. Оно быстро набрало силу, указывая отвесно вниз.
— Да, именно здесь. — Шерьян встал и с ядовитой усмешкой обернулся к нам. — Ну что, мои дорогие? Вы так долго высмеивали мое решение создать тайник вблизи от дома Иркшия. Быть может, рискнете сами достать деньги?
Я бросила настороженный взгляд на Рикки. Тот поколебался секунду, затем широко мне улыбнулся.
— Уступаю эту честь Тефне, — проговорил он. — В конце концов, это ее добыча. Пусть сама достает.
Шерьян выжидательно посмотрел на меня. Скрестил на груди руки, молчаливо предлагая приступить к делу.
— Только поторопись, — предупредил он, прислушиваясь к чему-то, ведомому только ему. — Скоро тут будет не протолкнуться от народа.
Я изумленно хмыкнула. Интересно, это он о чем? И тут же испуганно присела на все четыре лапы, когда вдруг раздался громкий хлопок, и из-за стены деревьев взметнулся яркий оранжевый язык пламени. Ого! Никак, это дом Иркшия загорелся. Но как полыхает!
— Отец? — Рикки взволнованно обернулся к Шерьяну. Схватил его за рукав камзола. — Это ты?..
— Нет. — Тот покачал головой. — Не я. Честное слово, Иркший сам решил, что это будет самым верным выходом из сложившейся ситуации.
Я ничего не поняла из туманных объяснений Шерьяна. По всей видимости, Рикки тоже. Но он не стал настаивать на немедленном разговоре. Времени у нас было очень мало. Дом Иркшия стоит в миле от деревни. Значит, через полчаса максимум мы обязаны уйти, если не хотим столкнуться с ненужными свидетелями.
Я недовольно рыкнула, осознав эту неприятную истину. Ну что же, тогда не будем медлить.
Я положила лапу на влажную землю, куда уходил тоненький отросток заклинания. Тут же отдернула ее, почувствовав глухое рокотание силы совсем близко от поверхности. Ого! Тайник действительно неплохо охраняется. Интересно, какие чары наложил на него Шерьян?
— Отец, ты уверен? — с сомнением протянул Рикки, тоже почувствовав пробудившуюся пульсацию тайника, и невольно попятившись. — Это может быть опасно.
— Я справлюсь, — кратко обронила я. — А теперь заткнитесь оба! Дайте мне сосредоточиться.
— Понадобится помощь — зови, — с нескрываемым сарказмом отозвался храмовник. По-видимому, он был, настолько уверен в безупречности своего творения, что не допускал и мысли о возможности поражения.
Я опять положила обе лапы на землю. Закрыла глаза, выравнивая дыхание и успокаиваясь. Браслет, откликнувшись на мой зов, ощутимо нагрелся, а в ушах вновь зазвучал едкий сухой смешок: «Что, кошка, вспомнила обо мне?»
Я никак не отреагировала на вопрос, почти не дыша от напряжения. Перед внутренним взором вставала сложная и в то же время на удивление изящная структура заклинания. В нем просто не было слабого места. Все нити были одинаково напряжены. Тронешь одну — неминуемо порвешь и остальные. Отдача, наверное, будет ужасающей.
— Тефна, пошутили и хватит, — из какого-то невообразимого далека донесся до меня голос Шерьяна. — Посторонись. Я сам открою тайник.
— Тсс… — прошипела я. — Брысь!
Подушечки лап засвербели от странной щекотки. Я была так близко от разгадки.
«Не существует идеальных чар, — шепнул мне на ухо невидимый собеседник. — Точнее, существуют, но вам, смертным, они неподвластны. Поэтому смотри во все глаза, кошка, и ты обязательно увидишь. А заодно вспомни, какой магией обычно пользуется храмовник».
«Магия огня, — вспыхнуло в голове. — Но при чем тут это?»
«Думай, кошка. — Внутренний голос негромко рассмеялся. — Думай. Я сказал тебе достаточно для разгадки».
— Тефна, право слово. — Это заговорил уже Рикки. — Мы сильно рискуем. С минуты на минуту сюда явятся крестьяне.
— Поняла! — радостно взвизгнула я, перебив его. — Самое яркое пламя холоднее всего.
— Что? — ошарашенно переспросил Рикки, не поняв меня. — О чем ты?
Я, не снисходя до объяснений, еще раз лихорадочно просматривала четкую структуру заклинания, выискивая то место, где нить горела бы сильнее всего. Бог-сын прав. Там, где огонь ярче всего, нить почти исчерпала возможности самоподдержания. Так всегда бывает. Самое веселое и безжалостное пламя требует для себя больше всего энергии. А значит, это и есть наиболее слабое место.
— Нашла! — выдохнула я, заметив всполох, отличающийся от остальных лишь чуть более активной пульсацией. Он был искусно спрятан под переплетением других нитей, но меня обмануть не мог.
— Тефна!
В едином восклицании слились встревоженные голоса Рикки и Шерьяна. Но я не слушала. Призвав на подмогу всю свою смелость, я резко разорвала паутину заклинания. Тут же упала на землю, ожидая разъяренного рева потревоженного колдовства. Но ничего не произошло. Чары еще несколько секунд мерцали всеми цветами радуги, затем без следа сгинули, открыв мне путь к тайнику.
— Тоже мне мастер, — проворчала я, быстро разрывая лапами рыхлую почву.
Следовало поторопиться. Среди деревьев уже мелькали отсветы многочисленных факелов идущих от ближайшей деревни крестьян, потревоженных пожаром. Чуть погодя ко мне присоединились Рикки и Шерьян. Все верно — тайник уже разрушен и надо убегать. Не кидать же деньги без защиты.
Мои когти неожиданно зацепились за какую-то материю. Я удвоила усилия, и достаточно быстро осторожно освободила от земли темный сверток из плотной промасленной ткани. Долгое лежание во влажной почве нисколько не нарушило ее целостность. Я осторожно сомкнула зубы на горловине мешка и вытащила его из ямы. Ого! А подарочек-то увесистый. Пожалуй, прав Шерьян. С таким-то грузом тяжело будет бегать по Тририону.
— Довольна? — выдохнул Рикки, рукой вытирая испарину и оставляя на коже грязные разводы. — А теперь ноги в руки — и вперед. Нас вот-вот засекут.
Повторять приглашение не понадобилось. Факелы приблизились настолько, что уже роняли огненные всполохи в опасной близи от нас. Миг-другой, и нас раскроют. Очень некстати, учитывая, что рядом жарко полыхает дом Иркшия, в котором, я уверена, бедный старик и встретил свою смерть.
— Быстро! — Рикки приплясывал на месте от нетерпения. — Отец, бежать сможешь?
— Да уж как-нибудь, — ворчливо отозвался тот. — Не такая уж я дряхлая развалина.
И мы в очередной раз помчались, уходя от предполагаемой погони. Тяжелый мешок бил меня по груди, путался под ногами, но я скорее откусила бы язык, чем бросила его. Ну уж нет! Я так долго пыталась выбить из Шерьяна долг, что теперь не брошу золото даже под угрозой смерти. Точнее, совсем уж в безвыходной ситуации брошу, конечно, но сперва дам за добычу знатный бой.
И опять бег. Через темный лес, по опавшим листьям, не разбирая дороги. Лишь бы дальше, дальше от света и людей. Такова, видимо, моя доля отныне — постоянно скрываться, прячась от чужих любопытных глаз.
Остановились мы только под утро. Точнее, это Шерьян взмолился о пощаде, держась за левый бок, в котором, видимо, поселилась колота после бурной ночи.
— Довольно, — пробормотал он, жадно хватая открытым ртом воздух. Не дожидаясь, когда мы остановимся, рухнул на ближайший пень, обмахивая руками потное, красное от перенапряжения лицо.
— Довольно, — повторил он, когда Рикки возмущенно фыркнул, а я затанцевала на месте, недовольная остановкой. — Мы уже достаточно удалились от дома Иркшия. Если крестьяне и сподобятся на поиски, то сюда не доберутся. Хотя вряд ли им эта идея вообще придет в голову. Иркший… Нет никаких причин подозревать, что Иркший стал жертвой убийства.
— Ну да, конечно, — с сарказмом протянул Рикки. — Знаешь, отец, я тебя, конечно, ни в чем не обвиняю, но обычно деревенские дома не взрываются и не сгорают так быстро.
— У него весь чердак был забит сеном, — упрямо возразил Шерьян. — Просушивал по старой привычке. Ему уже давно говорили, что это не дело. Вот и… Вот и заполыхало.
— Предположим, — недоверчиво протянул Рикки. — Но все равно надеюсь, что в деревне не оказалось какого-нибудь служителя божьего, способного почувствовать витающего над домом аромата огненной магии.
Шерьян промолчал. Опустил голову, разглядывая что-то у себя под ногами. Я недоуменно махнула хвостом. Положила мешок с деньгами, с трудом разжав сцепленные намертво зубы, наклонила голову, пристально рассматривая храмовника. Алые отблески нарождающейся зари неровными пятнами ложились на его щеки, подчеркивали черные круги под глазами, со всей жестокостью выделяли глубокие морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам губ и пробороздившие лоб. Странно, раньше они казались мне куда незаметнее.
