Терри Пратчетт - Роковая музыка (Музыка души)
— В хорошей музыке должны быть отнорки, — заметил он. — Ты ничего не добьешься, если не будет отнорков.
— Успокойтесь, успокойтесь, — повторял Достабль. — Это самая большая улица в Анк-Морпорке — вот почему. И я не вижу, в чем проблема…
— "Каверна"? — завопил Глод. — Тролль Хризопраз держит ее, вот в чем!
— Говорят, он крестный отец в Брекчии, — сказал Клиф.
— Ну-ну. Этого никто не смог доказать.
— Только потому, что трудно что-то доказать, если в голове у тебя продолбят дырку и засунут в нее твои же ноги.
— Кроме того, что он тролль, нет никаких оснований для предубеждений, — сказал Достабль.
— Я сам тролль! Могу я быть предубежден против троллей? Он паршивый пласт в материнской жиле! Говорят, когда они нашли шайку Де Бриса, ни у кого из них не осталось ни одного зуба.
— Что такое Каверна? — спросил Бадди.
— Клуб троллей, — объяснил Клиф. — Говорят…
— Все будет хорошо. Чего вы разволновались? — спросил Достабль.
— А вдобавок это еще и игорный дом! [25]
— Зато Гильдия туда и не сунется, — сказал Достабль. — Если им жизнь дорога.
— Мне тоже дорога жизнь! — заорал Глод. — Я и жив-то до сих пор только поэтому! И поэтому же не шляюсь по тролльим притонам!
— В «Барабане» в вас швыряли топоры, — резонно возразил Достабль.
— Но только для смеху. Не прицельно.
— В любом случае. Там собираются только тролли и чертовски глупые молодые люди, которые думают, что у них хватит ловкости выпить в тролльем баре, — сказал Клиф. — Публики там нет.
Достабль постучал себя по носу.
— Вы, главное, играйте, — сказал он. — А публика у вас будет. Это моя работа.
— У них там недостаточно большие двери, чтобы я мог войти, — отрезал Глод.
— Да там огромные двери, — сказал Достабль.
— Они будут недостаточно большими для меня, потому что если ты попытаешься втащить меня внутрь, тебе придется заодно втащить и всю мостовую, в которую я вцеплюсь.
— Ну же, будь разумнее…
— Нет! — крикнул Глод. — И я кричу это за всех троих!
Гитара заскулила.
Бадди вытянул ее из-за спины и взял пару аккордов. Казалось, это ее успокоило.
— Я думаю… эээ… похоже, ей эта идея нравится, — сказал он.
— О, ей нравится идея, — сказал Глод, слегка остывая. — Отлично. А ты знаешь, что делают с гномами, которые ходят в Каверну?
— Это вряд ли хуже того, что сделает с нами Гильдия, если мы будем играть где-то еще, а нам нужны деньги, — сказал Бадди. — Так что мы должны играть.
Они стояли, молча глядя друг на друга.
— Что вам сейчас необходимо, ребята, — сказал Достабль, выпуская кольцо дыма. — Так это найти какое-нибудь тихое, спокойное местечко. Немного отдыха.
— Чертовски верно, — согласился Клиф. — Никогда не думал, что придется таскать на себе эти камни целый день.
Достабль поднял палец.
— Ага! — сказал он. — Об этом я тоже подумал. Я всегда себе говорю: ты не должен растрачивать свои дарования, таская всякое барахло! Я нанял тебе помощника. Очень дешево, всего-то доллар в день. Я изымаю его прямо из твоего заработка, так что не беспокойся об этом. Познакомься: Асфальт.
— Кто?
— Т' я, — сказал один из достаблевых пакетов. Он слегка развернулся и оказался не совсем пакетом, а чем-то раздробленным…чем-то вроде подвижной кучки… У Бадди заслезились глаза. Он выглядел как тролль, за исключением того, что был ниже гнома. Но не меньше гнома: то, чего ему не хватало в высоте, он с лихвой компенсировал шириной и — раз уж зашла речь — запахом.
— Как вышло, — спросил Клиф, — что он такой коротышка?
— На меня сел слон, — мрачно объяснил Асфальт.
Глод потянул носом:
— Только сел?
Асфальт уже был одет в майку «Банда Рока». Она обтягивала его грудную клетку и свисала до земли.
— Асфальт присмотрит за вами, — сказал Достабль. — Нет ничего такого, чего он не знает о шоу-бизнесе.
Асфальт одарил их широкой улыбкой.
— Будете в порядке со мной, — сказал он. — Да уж, поработал я с ними со всеми. Везде побывал, всего навидался.
— Мы могли бы отправится на Переда, — сказал Клиф. — Там обычно никого не бывает, когда в Университете праздник.
— Отлично. Кое-что нуждается в организации, — сказал Достабль. — Увидимся вечером. Каверна. Семь часов.
Он зашагал прочь.
— Заметили одну забавную штуку? — спросил он.
— Какую?
— То, как он курил эту сосиску? Как вы думаете, он сам заметил?
Асфальт подхватил сумку Клифа и с легкостью водрузил ее на плечо.
— Пошли, начальник, — сказал он.
— На тебя уселся слон? — спросил Бадди, когда они двинулись через площадь.
— Угу. В цирке, — объяснил Асфальт. — Я там работал, прочищал им задницы.
— И после этого ты стал вот таким?
— Неа. Не зараз. Пока слоны не сели на меня три, четыре раза, — сказал маленький плоский тролль. — Не знаю, с чего. Стою, чищу себе спокойно у них там сзади, а в следующий момент кругом темнота.
— Мне бы хватило одного раза, чтоб уйти с этой работы, — заметил Глод.
— Ну да, — сказал Асфальт, улыбаясь долгой улыбкой. — Я не мог уйти. Шоу-бизнес у меня в крови.
Прудер посмотрел на результат их совместного творчества.
— Я не понимаю, что она из себя представляет, — сказал он. — Но похоже на то, что мы можем заманить ее на струну и тогда струна сможет играть сама по себе. Что-то вроде иконографа для звуков.
Они поместили струну в хорошо резонирующий ящик и теперь она снова и снова играла двенадцатитактовую мелодию.
— Музыкальный ящик! — воскликнул Ридкулли. — Потрясающе!
— Что я хотел бы попробовать, — проговорил Прудер. — Так это собрать музыкантов перед целой кучей таких струн и заставить их играть. Возможно, мы смогли бы поймать всю музыку.
— Ради чего? — спросил Ридкулли. — Ради чего на Диске?
— Ну… Если вам удастся посадить музыку в ящики, вам больше не понадобятся музыканты.
Ридкулли пришел в замешательство.
Многое говорило в пользу этой идеи. Мир без музыкантов — мысль безусловно привлекательная. По его мнению они представляли из себя просто толпу неопрятных субъектов. Совершенно антигигиеническую. Он покачал головой, неохотно расставаясь с этой мыслью.
— Только не этот сорт музыки, — сказал он. — Мы собирались положить ей конец, а не распространять ее.
— А что с ней не так, собственно? — спросил Прудер.
— Что… Ты разве сам не видишь? — сказал Ридкулли. — Она заставляет людей вести себя по-идиотски. Носить идиотскую одежду. Грубить. Говорить одно, а делать другое. Я не могу иметь с такими дело. Это неправильно. Ну и кроме того…вспомни мистера Хонга.
— Она действительно крайне необычна, — согласился Прудер. — Можем мы раздобыть еще? В научных целях.
Ридкулли пожал плечами.
— Мы следуем за Деканом, — сказал он.
— Вот так да! — выдохнул Бадди в гулкой пустоте. — Не удивляюсь, что они назвали это Пещерой. Она огромна.
— Я чувствую себя гномиком, — согласился Глод.
Асфальт выскочил на край сцены.
— Раз два, раз два, — сказал он. — Раз. Раз. Раз два, раз дв…
— Три, — подсказал Бадди.
Асфальт запнулся и смешался.
— Просто пробую, понимаешь, пробую, просто проверяю… — забормотал он. — Просто решил проверить…. ну это…
— Нам никогда не собрать такой зал, — сказал Бадди.
Глод заглянул в стоящий у сцены ящик.
— Ошибаешься, — сказал он. — Посмотри-ка сюда.
Он развернул афишу, остальные столпились вокруг.
— Это ж картинки с нами, — сказал Клиф. — Кто-то нарисовал картинки с нами.
— Получилось так себе, — сказал Глод.
— Нехреновый вот этот Бадди, — заметил Асфальт. — Вот так размахивает гитарой своей.
— А откуда тут все эти молнии и все прочее? — спросил Клиф.
— Никогда не выглядел так плохо, — заметил Глод.
— Новый Звук Каторый Звучид Вакруг, — прочитал Клиф, напряженно наморщив лоб.
— Банда Роков, — добавил Глод. — О, нет, — простонал он. — Тут сказано, что мы собираемся быть тут и все такое. Мы покойники.
— Буть Здеся Иле Буть Примаугольнай Штукой, — прочитал Клиф. — Не понял.
— Тут десятки таких свитков! — закричал Глод. — Этих плакатов! Вы понимаете, что это значит? Он расклеивает их повсюду, а потом появляется Гильдия и берет нас за…
— Музыка свободна, — заявил Бадди. — Должна быть свободной.
— Чего? — спросил Глод. — Только не в этом гномьем городе!
— Она должна быть такой, — настаивал Бадди. — Люди не должны платить за то, что они играют.
— Точно! Парень прав! Я всегда это говорю! Разве не так я говорю? Именно так я и сказал прямо сейчас!
Достабль возник из сумрачного прохода. С ним пришел тролль, который, как предположил Бадди, и был Хризопраз. Он не был ни рослым, ни слишком скалистым. Наоборот, он выглядел гладким и блестящим, как обкатанная волнами галька. На нем не было ни следа лишайника. И он носил одежду. Одежда, помимо униформы и рабочих спецовок, была нехарактерна для троллей. Обыкновенно они ограничивались набедренными повязками, в которых держали кое-какое добро. На Хризопразе был пиджак, который казался весьма скверно пошитым. На самом деле он был пошит неплохо, но любой тролль, даже безо всякой одежды, кажется плохо сшитым.
