Оксана Малиновская - Чудесный переплет. Часть 1
Чем дальше мы удалялись от города, тем более сельским становился окружающий пейзаж: элитные кирпичные коттеджи, владельцы которых, казалось, пытались конкурировать с архитекторами древних замков, сменились скромными добротными деревянными домами, напоминавшими навсегда запечатлевшиеся в моей памяти картинки из далёкого детства. На разбросанных вдоль дороги огородах, не разгибая спины, работали местные жители, снимая богатые урожаи овощей и фруктов для зимних заготовок. Тут и там мелькали жующие морды домашних животных, мирно пасшихся на обширных, поросших кустарником лугах по обе стороны от дороги. Асфальтированное шоссе, изрезанное трещинами и выбоинами, бежало вперёд и вперёд, огибая посёлки, пробегая по лугам, пересекая по мостам широкие водоёмы, то снизу вверх, то сверху вниз преодолевая многочисленные пригорки…
— Сколько нам ещё ехать? — спросила я водителя, с любопытством разглядывая очередной населённый пункт и внезапно задержав взгляд на огромной куче арбузов, наваленной рядом с дорогой. — Ой, а зачем там арбузы лежат?
— С полчаса, не больше, — отозвался Алик, не отрываясь от дороги. — Арбузы? Так бахча рядом, вот и продают.
— Ой, остановитесь, пожалуйста, около кучи! — умоляюще воскликнула я, прилипая к окошку, не в силах оторваться от созерцания подобной красоты. — Так арбузика хочется, настоящего, свеженького, просто сил никаких нет! Да и разомнёмся немного — ноги совсем затекли.
Алик понимающе хмыкнул и припарковал машину недалеко от арбузов. Мы не выбрались, а выскочили из машины, наши соскучившиеся по движению тела с готовностью отдались возможности размяться и провести экспресс–диагностику состояния мышц и суставов. Счастливый Баксик немедля рванул к ближайшим кустам: всё же умница он, понимает, что можно и что нельзя, где можно и где нельзя.
Нас приветствовала приятная девушка, одетая в лёгкий сарафан, не столько скрывающий, сколько подчёркивающий пышные формы хозяйки; из–под белого хлопкового платка свисали до пояса толстые русые косы, перетянутые простыми чёрными резинками. Девушка скромно улыбнулась и предложила помощь в выборе арбузов.
— Спасибо, мадемуазель, мы сами справимся. Не пристало такой красавице таскать эдакую тяжесть, — галантно ответил Матвей, изрядно объев девушку голодными глазами, и пропал за кучей.
Я готова была скупить все арбузы — настолько их люблю, но, прекрасно понимая, что всего не съесть и за месяц, согласилась с выбором Матвея — десять прекрасных огромных ягод. Довольные, мы отправились к машине. Ребята и водитель перетаскивали арбузы, а я подхватила на руки Баксика и заняла своё место. Алик глубоко вздохнул, прикидывая, куда запихнуть многокилограммовые ягоды, и, не найдя другого варианта, предложил разместить их в салоне. Часть положили в ноги Матвея, часть — в ноги к нам с Иваном и парочку определили на заднее сиденье. Бедная машинка осела ещё больше, но, как и предполагалось, пожаловаться на дополнительные неудобства не посмела. Алик и Иван заняли свои места, ждали лишь Матвея, который замешкался у арбузной кучи, ведя неторопливую беседу с девушкой–продавщицей.
— Матвей, давай быстрей! — поторопила я мужчину.
— Сейчас, сейчас, ещё минутку, — откликнулся он, что–то записывая на клочке бумаги.
— Вот олух, уже девчонку склеил, — ухмыльнулся Иван, внимательно наблюдая за действиями Матвея, который тем временем протянул девушке бумажку, нагнулся и что–то прошептал растерявшейся симпатяге на ушко. Девушка взяла листок, густо покраснела и что–то прошептала в ответ. Матвей улыбнулся и, послав ей на прощание воздушный поцелуй, заспешил к машине.
— Мот, ты успокоишься когда–нибудь? — с улыбкой упрекнул друга Иван, когда Матвей сел в машину. — Сколько можно волочиться за девчонками? Мы же на рыбалку приехали.
— И что с того? — невозмутимо ответил Матвей. — Кто сказал, что рыбалка и секс несовместимы? И потом, по части рыбалки — ты у нас главный любитель, а я больше по другой части… то есть я хотел сказать, что мне жену искать нужно.
Алик неодобрительно посмотрел на Матвея и серьёзно сказал:
— Вы тут поаккуратнее себя ведите, не следите… мало ли чего. Эта девушка несовершеннолетняя, а отец её следователем работает.
— Да что же мне так не везёт–то, — испуганно промямлил Матвей, в то время как мы с Иваном прыснули со смеху. — Нет, с лолитами я не дружу, да и «кузнец нам не нужен»… отобрать, что ли, у неё бумажку с номером телефона?
Мы рассмеялись. Эх, ещё каких–нибудь двадцать–тридцать минут — и мы будем на месте. Трогаем!
Бедная перегруженная машина с усилием сдвинулась с места, но, повинуясь мощному двигателю, вскоре уже резво бежала по дороге, отсчитывая оставшиеся до базы километры. Впереди показался крутой подъём, и водитель прибавил газа. Машина довольно быстро для такой загрузки забралась в гору и вдруг совершенно неожиданно резко затормозила — не без помощи Алика, разумеется, — практически на самом верху.
— Коровы, чтоб вас… — сквозь зубы выругался водитель, кивая головой в направлении дороги.
— Не понял, — удивлённо произнёс Иван, разглядывая двух пятнистых коров, не спеша переходивших проезжую часть недалеко от нас и даже не повернувших головы на звук приближающегося автомобиля. — Мы в Индии? Или в Астрахани корова тоже считается священным животным, которому позволено гулять где вздумается?
— И не говорите, одна беда с ними, — раздражённо проговорил водитель. — Бродят, заразы, где попало, сколько аварий из–за них произошло!
Мы с ребятами переглянулись и снова посмотрели на вальяжных коров, одна из которых остановилась посередине нашей полосы и, после нескольких неудачных попыток добить до уха хвостом, начала дрыгать ногой, пытаясь согнать с уха копытом слепней. Это выглядело бы забавным, если бы беспардонное животное не избрало местом проведения подозрительных акробатических экспериментов проезжую часть. Водитель нетерпеливо надавил на клаксон, но корова не обратила на резкий звук никакого внимания, продолжая свои ни к чему не приводящие попытки. Только её спутница, всё это время стоявшая рядом, смерила авто оценивающим взглядом и потихоньку направилась дальше, пересекая дорогу.
— Можно я дам ей пинка для скорости? — хохотнул Матвей и, открыв дверцу, вылез из машины, разминая затёкшие члены.
Хлопая в ладоши и улюлюкая, он рысцой побежал по направлению к корове, которая, безошибочно угадав серьёзность намерений мужчины, бросила в его сторону полный презрения взгляд и, издав возмущённый рёв обиженного до глубины души животного, задрав хвост, рванула вслед за своей напарницей. Мы рассмеялись.
— Смех смехом, — продолжал водитель, снова трогая машину после того, как Матвей занял своё место на переднем сиденье, — а месяц назад старенькая «Шкода» ночью на полной скорости влетела в корову. Дорога–то неосвещённая, да и под горку шла, так что, когда водитель корову заметил, ничего уже сделать нельзя было. Нет, он, конечно, затормозил, да поздно — от машины осталась гора искорёженного металла, а водитель, бедолага, скончался на месте. Корове тоже не поздоровилось — сдохла, а её хозяин, паразит, так и не объявился. Понятно, почему не объявился: кому же охота за свою скотину отвечать? У нас не так давно местные власти закон выпустили, запрещающий хозяевам выпускать скотину на улицу после захода солнца, и предусмотрели ответственность за нарушение правила. Так что владельцу проще откреститься от своего животного, чем штраф платить или, не дай бог, в тюрьму садиться.
— Ну и ну–у–у… — протянул Матвей. — А зачем эти хозяева вообще коров на улицу одних выпускают?
— А что, с нянькой их пускать, что ли? — засмеялся водитель. — Это нормально, все так делают. Животные сами себе корм находят, и расходы на кормёжку снижаются. В жару трава сохнет и плохо растёт, за хорошей к реке подаваться нужно, так что мороки много. А так животные сами к реке ходят, некоторые сутками дома не показываются, потом заявляются. Да, кстати, — вдруг вспомнил мужчина, — вы когда на катере ходить будете, по сторонам тоже глядите: эти бестии на другой берег частенько плавают, так что влететь можете.
— Понятно, — многозначительно сказал Матвей и со смехом добавил: — Теперь знаю, на кого и где поохотиться можно будет, когда шашлычка захочется.
Я прыснула со смеху, как только проснувшееся воображение нарисовало перед глазами очередную комичную картинку: звёздная ночь, звенящая тишина, берег Волги. Недалеко от воды горит костёр, рядом с костром — мангал, у которого колдует Иван, время от времени бросающий озабоченный голодный взгляд в сторону реки. В высоких камышах по грудь в воде, экипированный по полной программе и с огромным маскировочным пучком соломы на голове, неподвижно застыл Матвей с охотничьим ружьём на изготовку. Кого он пасёт? Я смотрю в направлении, обозначенном стволом ружья, и в пятнадцати метрах правее от мужчины, у камышей, замечаю любопытную картину. На серебрящейся от яркого света луны и звёзд глади воды стадо из пяти бурёнок, счастливо помукивая, подобно ничего не подозревающим уточкам, пасётся на водорослевой плантации, то ныряя и взбрыкивая задними копытами к звёздам, то вновь появляясь на поверхности с пучком водорослей или рыбиной во рту.
