Галина Гончарова - Поющие в клоповнике
Я сжала его руки, прерывая лихорадочный диалог. Пальцы у него были ледяные. Потерять родителей! Высшие Силы! В какую-то минуту меня просто ударило его эмоциями, чувствами, ощущениями — и я задохнулась от боли и сострадания. И еще крепче сжала его руки.
— Пойдем. У меня в комнате есть свободная койка. Мы посидим в тишине, и ты расскажешь мне о них.
— Ёлка!!! — завопил кто-то. Вокруг меня собиралась плотная толпа сорвиголов. — Ёлка, Ёлочка, наша колючка вернулась!!!
Меня окружила толпа друзей, засыпала вопросами, заговорила тысячей голосов… Я беспомощно оглядывалась, крепко держась за руку Терна. Помощь пришла быстро.
— А ну расступились!!! Оглоеды, имбецилы, рибонуклеазы!!!
Я даже прослезилась. По коридору плыла такая знакомая и родная Лорри. И в руках у нее была очень материальная и грязная метла. Этой метлой она и разгоняла учеников, освобождая себе дорогу.
— Ёлка, сейчас немедленно ужинать и спать! — скомандовала она. — Марш в комнату! И только попробуй не рассказать мне о своих продЁлках на свободе! Куда ты еще успела влипнуть? Что еще хорошего наворотила?
— Знакомься, — спокойно представила я. — Это мой друг Терн. Он элвар.
Лорри смерила элвара оценивающим взглядом. Как корову на базаре.
— Надеюсь, ты за него замуж не собираешься?
— Поиздевайся мне еще! — взвыла я.
Терн широко улыбнулся.
— Простите, госпожа, но о свадьбе мы пока не думали. Мы по-другому развлекаемся.
Собственно, мы и, правда, развлекались по-другому. Драками, спорами и ссорами. Интересно, а что подумали все остальные? Элвар подмигнул мне. Нет, он просто наслаждается, поддразнивая меня!
— Именно, — согласился он. Я онемела от такой наглости, а Терн уже повернулся к Лорри.
— Госпожа, я с удовольствием расскажу вам историю нашего знакомства, но я не артист и на публику не работаю.
Лорри закатила глаза и швырунла метлу в сторону. Ну и попала по кому-то. Но воплей не раздалось. Все знали, что с ней связываться — гиблое дело.
— Хорошо. Идем.
В итоге мы оказались в моей комнате. Там уже все было готово. На столе стоял ужин, кровать манила белоснежным бельем, в углу дымилась горячая ванна.
— Уступаю ванну тебе, — предложил Терн, — а я пока уничтожу твой ужин. Не возражаешь?
— Нет. Отвернись.
Я действительно была совсем не голодна. Терн развернулся к столу, а я нырнула в ванну. Какой кайф! Вода просто делала из меня другого человека. Через несколько минут я попросила Терна отвернуться и вылезла из ванны. Рядом с ней лежала длинная ночная рубашка. Лорри просто мой добрый ангел. Что бы я без нее делала? Терн уже уничтожил половину моего ужина, умудряясь при этом болтать с Лорри и рассказывать ей о наших приключениях, вырезая самые животрепещущие моменты. Все было прекрасно. И все же что-то не давало мне расслабиться. Что? Не знаю. Потом разберусь. Я выкинула все из головы и забыла. А зря.
Глава 7
Мы с Терном спали от силы часа три. Большую часть ночи элвар рассказывал мне о своей жизни, о своих родных и близких. Он не плакал, но лучше бы уж рыдал всю ночь. Так было бы менее больно. Но Терн просто говорил и говорил, словно стремясь на миг оживить своих родителей — и понимая, что этого уже никогда не будет.
— Они замечательные! — говорил он. — Моя мама — потомок по прямой линии Того Самого Эстреллана Эверольда, друга Основателей. Хотя у нас называют Миротворцами за то, что они принесли мир элварам. А мой отец такой же, как и я. С такими же способностями. Он встретил мою мать очень рано и сразу понял, что именно рядом с ней хочет прожить всю жизнь. Все считали это безумием, и все же, все же… Мама поклялась отцу в верности при первой же встрече и не нарушила своей клятвы. Потом отец погиб. То есть все считали, что он погиб. Он отправился в кругосветное путешествие, но его корабль разбился, его выбросило на необитаемый остров, и он спасся только чудом. Он даже позвать никого не мог. Это была та самая антимагическая точка. И он прожил там почти сто лет. Он чудом спасся, чудом выжил, и третьим чудом было то, что остров обнаружил другой, пиратский корабль. Отец дал им слово, что если они спасут его, он будет плавать с ними, пока смерть капитана не освободит его от обязательств. Он так и поступил. И только через двести лет смог вернуться на родину. Многое изменилось, но они с мамой все-таки поженились. Они души друг в друге не чаяли. Нет, даже не так!
Я даже не могу так сказать, потому что они были не просто мужем и женой. Иногда мне казалось, что у них одна душа на двоих. Мой старший брат родился через пятьсот лет после их свадьбы. И еще через семьсот лет родился я. Правда, эти телепатические способности от отца передались только мне.
— Ничего себе разница между братишками!? — удивилась я.
— Элвары живут по несколько тысяч лет, для нас это не разница, а так, мелочи. — пояснил Терн.
Я только вздохнула. Мне такая разница не светит. С другой стороны, за долголетие они расплачиваются малодетностью.
— Именно, — подтвердил Терн. — Двое детей — это максимум того, что может родить элваресса. В человеческих семьях женщина может рожать хоть каждый год, пусть даже половина детей и умирает не повзрослев. Мы же тщательно оберегаем каждого ребенка. И вообще, рождение ребенка для нас праздник. К сожалению, Создатели не позаботились о том, чтобы мы могли размножаться быстрее. Или не успели. Теперь этого уже никто не узнает…
Только под утро элвар, наконец, утомился и уснул. Я прилегла на соседнюю кровать и провалилась в тяжелый глубокий и черный сон, больше похожий на беспамятство.
Кто-то позвал меня по имени. Я попыталась открыть глаза. Под веки, словно песка насыпали.
— Ёлка, просыпайся! Уже семь утра!
Рядом с кроватью стоял Терн, одетый, умытый и вполне довольный жизнью. Мне сразу захотелось его чем-нибудь стукнуть.
— Ты словно сутки спал!
— Я успел отдохнуть.
— А я нет. Отвернись, дай мне спокойно одеться.
Элвар скользнул по мне взглядом.
— Хорошо выглядишь, Ёлка. Никогда не думал, что у тебя такие симпатичные ноги.
Я подошла к зеркалу и вздрогнула. Может, мне в таком виде и отправиться на войну? Я бы там всех воинов перепугала, лошади бы в обморок попадали. Волосы не дыбом, а быдом, морда опухшая, с синяками под глазами. В данный момент самой привлекательной моей чертой была полупрозрачная ночная рубашка с кружевом. А что касается ног… Интересно, где этот мерзавец ноги разглядел? На них же живого места нет! Сплошные синяки, царапины и ссадины. Если бы Терн не читал мысли, он точно бы получил у меня парочку затрещин за издевательства.
— Я не издевался! — возразил, отворачиваясь элвар.
Я запихнула рубашку в шкаф и натянула стандартный комплект одежды. Брюки, сапоги, рубашка навыпуск, пояс, плащ. Все веселого черного цвета. Давно хочу вышить на плаще золотом череп и скрещенные кости. И надпись: "не лезь — убью". Было бы то, что надо. Волосы разодрались за десять минут с помощью магии, я заплела их в косу, а внутрь косы продела металлическую веревку. Ее мне презентовал один гном. Подробнее потом расскажу. Но веревка резала все, при этом была не толще моего мизинца, упаковывалась в специальный чехол и я могла легко обернуть ее вокруг талии, не опасаясь стать двумя половинками одной Ёлки.
— Откуда у тебя такая редкость? — поднял брови Терн.
— А то ты не знаешь?
— Не мог же я прочитать ВЕСЬ твой разум. Я ограничился самым необходимым. А этот эпизод просто прошел мимо меня.
Пришлось пояснить.
— Было дело. Еду по горам, тут мне навстречу выскакивает гном, то есть гном-ребенок и орет о помощи. Мне что, я помогла. Так получилось, они рыли шахты и случайно наткнулись на могилу.
— Кого же хоронят в горах?
— Того, которого считают беспокойным соседом. Так и получилось, они просто подняли зомби из могилы.
— И ты справилась с зомби?
— Смеешься!? Конечно, я пока не знаю никаких заклинаний. Завали я зомби всей горой, он выбрался бы через тысячу лет. А мне такой подарок на юбилей на фиг не нужен. Пришлось действовать по старинке. Гномы заманили зомбика в определенное место, там я обрушила скалу прямо на него заклинанием, сплющила в лепешку, блин изрубила в лапшу, а потом сожгла останки под полуденным солнцем, на специальном огне, с дюжиной светлых трав, пением литаний и заклинаний. Сгорел до горсточки пепла. Пришлось собрать пепел, и отвезти к директору Универа, чтобы тот проверил. Гномы очень благодарили. И подарили веревочку. Хотя я плохо умею с ней обращаться.
Какая-то мысль опять зашевелилась в голове, в самой глубине черепа. Сейчас я поймаю ее за хвост, сейчас…
— А директор? — голос Терна ворвался в мой мозг, разогнав сумерки сознания.
— Зомби не имел ни малейшего шанса воскреснуть. Я оказалась перестраховщицей. Но лучше так, чем потом весь век за ним охотиться.
