Дело в шляпе (СИ) - Белецкая Екатерина

— По телеку уже сказали, что тут началась эпидемия физдецомы, — мрачно ответил Фадан. — Город признали опасным и закрыли на карантин. А все, кто здесь находится, признаны погибшими. Уже. Заранее. Шеф сказал, что система принимает сигналы. Хотите посмотреть?

— Как телек? Она как антенна принимает сигналы? — удивился Бакли. — Хотим, конечно! Но телека-то нет.

— Материал, который на полу и на стенах, может быть телеком, — пояснил невидимый Шеф. — Он может быть вообще практически чем угодно. Приемником, телеком — запросто.

— А еду он не может приготовить? — поинтересовался Бакли.

— Приготовить не может, — ответил Шеф. — А вот доставить — запросто. Другой вопрос, что не стоит пока что проводить такие эксперименты.

— Почему? — Бакли расстроился.

— Потому что не хватало еще, чтобы тут кастрюли с кашей по улицам плавали, — объяснил Шеф. — Не факт, что это будет выглядеть именно так, но пока система до конца не проснулась, возможен и такой вариант. Так что лучше не рисковать.

Посмотрев пару трансляций на каналах с новостями, все почувствовали себя персонажами пьесы абсурда. С точки зрения властей и озвучивавших их мнение дикторов, ситуация выглядела следующим образом.

В город кто-то из туристов привез заразу, вызывающую физдецому. Обчихал много народу в автобусе. Заразил. Начали чихать уже несколько сотен приезжих. Обчихали местных. Те тоже заболели. Город обречен, потому что местные врачи быраспаса, числом пять душ, сбежали, отказавшись лечить эту физдецому, или хоть как-то помогать заболевшим. Сбежали они, когда сами уже были больными, и все перемерли за сутки. И тогда греваны встали живой стеной на пути неизлечимой болезни. Только их беспрестанные молитвы сейчас сдерживают физдецому, рвущуюся в другие города, только их живое кольцо способно противостоять напасти. Въезд в город запрещен, выезд тоже; вокруг города предполагается установка стены пять метров высотой с колючкой поверху, чтобы никто случайно не пролез, и не заразился. Стену начнут строить в ближайшие дни.

— …., вашу …… падлы! — орал Бакли, когда трансляция подошла к концу. — Что они несут?! Какие врачи?! Кто сбежал?! Да как они так могут…

— Увы, — развел руками Фадан. — Ты сам всё слышал.

— Поймаю — убью, — зло пообещал Бакли.

— Кого именно поймаешь? — уточнил Аквист. — Ты представляешь, скольких придется переловить?

— Ой, отстань, — Бакли отвернулся. — Как же тошно такое слышать…

— Понимаю, — сочувственно вздохнула Бонни. — Мало того, что вранье, так еще и какое подлое.

— Мне больше интересно, что нам дальше делать, — Шини понял, что если все начнут рефлексировать, ситуация с мертвой точки не сдвинется. — Фадан, мы-то куда? На улицу пойдем?

— Конечно, — кивнул Фадан. — Надо разузнать все, посмотреть обстановку, и решить… что мы сами будем делать.

В дверь комнаты вдруг кто-то робко поскребся. Аквист и Шини переглянулись, Бонни на всякий случай отодвинулась от двери подальше, Фадан нахмурился.

— Кто там? — спросил он.

— Это я, я, это Вайши, — зашептали из-под двери. — Впустите меня быстрее, пока никого нет!..

Аквист открыл дверь, и смотритель молниеносно очутился в комнате. Он запыхался, одежда его была натянута явно второпях, на рукаве не хватало пуговиц, а очки болтались сейчас на самом кончике носа.

— Что там делается! — в голосе Вайши слышался ужас, смешанный с восхищением. — Народ с ума посходил, одним детям, кажется, весело… А на самом холме… тот храм… который наверху, на куски — бах! Не слышали? И озеро!.. Там вообще, где озеро…

— А можно не всё сразу? — попросил Шини.

— Попробую. Воды у вас нет? И мне бы сесть куда, — попросил Вайши.

Через минуту он уже сидел на кровати Фадана, и лихорадочно дохлебывал из стакана тепловатую воду, которую принесла ему Бонни.

— Так, значит. На холме храм есть… был. В общем, греваны говорят, что рассыпался. И тихо так! Словно куски руки невидимые отламывали, и в сторонку складывали. Огромные такие руки… ох… там теперь на его месте осталась большая платформа каменная, черная… с круглой дыркой посредине, — Вайши искоса глянул на Фадана. — Думаю, дырка аккурат будет под ваш диск. Правда, дырка не одна. Говорят, их там то ли две, то ли три.

— Интересно, — Фадан решил пока что не спешить с эмоциями. — Еще что-то?

— Озеро, говорят, высохло. — Вайши оглянулся на дверь, не подслушивает ли кто. — Совсем. Только оно оказалось и вовсе бездонное. Ну, то есть дна не видно… а по бокам такие дырки неровные. И здоровые, как тоннель. Во все стороны, и в гору, и не в гору. Вот только попасть в эти дырки нельзя никак, потому что сверху озеро пленкой затянуло, такой же, как тут окна. Вроде она прозрачная, а пробить не получается.

— Это всё? — равнодушно спросил Фадан.

— Не всё, — Вайши понизил голос. — В мой подвал прогуляться не хотите? Они двое знают, про что я сейчас. Видели.

— Хотим, — без колебаний ответил Аквист. — И даже очень хотим.

…По улицам бродили группками местные, туристы, и греваны. Впрочем, греванов было не в пример меньше, чем вчера — видимо, большая часть их по приказу встала в большое оцепление, отгородившее город от остального мира. Те греваны, что встречались сейчас на улицах, были предельно собраны и деловиты. Фадан и команда поняли все правильно даже без подсказок учебных программ, и, возможно, именно по этой причине их никто не остановил.

Двери музея оказались, конечно, закрыты. Вайши вытащил из кармана ключ, и через несколько секунд все оказались внутри, в неосвещенном холле. Вайши потянулся было к выключателю, но Фадан сказал:

— Не надо света. Мне почему-то кажется, что вполне можно обойтись и без него.

— Вообще, верно, — согласился Вайши. — Идемте?

— Идем, — подтвердил Аквист. — Но что же там такое?

— О… — протянул смотритель. — Это… это… да я не знаю, что. Но надо, чтобы вы увидели.

…Стены подвала покрывал все тот же материал, который начинал слабо светиться, когда они проходили мимо. Свет был неяркий, но вполне позволял идти спокойно, без риска наткнуться на угол и разбить себе нос.

— Система работает меньше, чем в одну сотую мощности, — едва слышно сказал в голове у Фадана Шеф. — Ей нужно набрать потенциал. Чудо, что она вообще еще жива.

Фадан рассеянно кивнул.

— Уже почти пришли, — заметил смотритель. — Ох, мальчики, как же я запарился, пока вытащил эти треклятые сундуки оттуда! Но оно того стоило.

Сундуки оказались кое-как расставлены вдоль стены, и (это показалось Аквисту интересным) материал их не покрывал, хотя, по идее, должен был это сделать. Значит, система различает назначение того или иного объекта? Как же она понимает, что дом покрыть этим странным материалом можно, а сундук — нет? Потом он вспомнил, что стоявшие в номерах кровати система не тронула. И одежду тоже. И вообще, вся мебель была свободна. И занавески…

— Вот, любуйтесь, — возвестил смотритель, отступая в сторону. — Удивительно, правда?

В голосе его звучала гордость, словно происходящее было исключительно его заслугой. Хотя, надо признать, Вайши и впрямь приложил к тому, что произошло, руку. Ведь именно он посоветовал спрятать генератор рядом с озером.

Фадан, а следом за ним и Аквист с Шини, вошли в комнату и уставились в угол, где Вайши когда-то снял часть покрытия с пола. Да, посмотреть действительно стоило. Еще как стоило.

То, что раньше выглядело как высохшие корни или гигантские кости, оказалось вовсе не корнями и не костями. Сейчас эти предметы были больше всего похожи на…

— Ого! — раздался за спинами Фадана, Шини, и Аквиста голос Бакли. — Ничего себе! Да это же самые настоящие артерии!.. Во пульсация какая…

Точно! Фадан хлопнул себя по лбу. Вот на что это похоже! Он, стараясь действовать незаметно, приложил палец к запястью — видел, как Бакли щупает пульс — и ощутил под кожей удары своего собственного сердца. Значит…