Елена Малиновская - Частная магическая практика. Лицензия
— А ты сможешь?
— Да, — коротко кинула я. Помолчала немного, но все же добавила: — Есть одна мелочь. Аура Хадиши не пострадает, но в ней останутся некоторые изменения. Если специально не искать — то никто этого не заметит. Однако лучше обезопасить себя. Если замещенная сцена окажется весьма эмоциональной и шокирующей для нее, то это будет достаточным объяснением для любых вопросов.
— Шокирующая сцена? — Дольшер негромко хмыкнул. — И что ты подразумеваешь под этим?
— Ну… — Я замялась. — Что-нибудь такое… Неприличное…
— Например? — Дольшер, по-моему, наслаждался моим замешательством и стеснением. — Разве между двумя людьми может быть что-нибудь неприличное, если это приносит удовольствие обоим?
— Ах так? — Я внезапно разозлилась. — Приносит удовольствие обоим? Ну будет тебе спасение репутации!
— Киота! — воскликнул Дольшер, видимо осознав, что довел меня, — Подожди, я же пошутил!
Но было уже поздно. Не отвлекаясь более ни на что постороннее, я творила свое колдовство. Закрыв глаза, я осторожно выплетала воспоминание о моем поцелуе с Дольшером из памяти женщины и тут же замещала его другим, пока аура не успела измениться. От сосредоточенности я на время даже забыла о необходимости дышать. Так, Киота, не торопись. Одно неловкое движение — и твое вмешательство станет слишком очевидным, а это неприемлемо.
Дольшер, поняв, что мешать мне сейчас нельзя, замолчал. Но то и дело встревоженно хмыкал, видимо гадая, что именно я сейчас вкладывала в память его секретарши.
— Готово, — наконец довольно проговорила я. Глубоко вздохнула, пережидая приступ слабости, и щелкнула пальцами, выводя Хадишу из транса.
Женщина вздрогнула. Ее взгляд медленно прояснился, сфокусировался на Дольшере, после чего она глупо хихикнула и моментально залилась краской смущения.
— Ой, — прощебетала она, кокетливо поправляя строгую прическу. — Ой-ой-ой.
После чего вспыхнула еще сильнее, хотя это казалось невозможным, и вылетела из кабинета. Удивительное дело, но даже цокот ее каблучков прозвучал с известной долей жеманства и нотками флирта.
Дольшер перевел на меня мрачный взгляд. Прежде, наверное, я бы перепугалась до потери пульса от столь явного выражения его неудовольствия. Но теперь лишь с вызовом улыбнулась, чувствуя не раскаяние, а торжество победительницы. А что такого, спрашивается? В произошедшем была целиком и полностью его вина: нечего в рабочее время целоваться с подчиненной, забыв о том, в каком виде в данный момент она находится. Я загладила его промашку, а остальное — мелочи, не заслуживающие упоминания.
— Ну и что ты вложила в мозги Хадиши? — холодно процедил Дольшер, продолжая буравить пристальным взглядом мою переносицу, словно желая вызвать у меня приступ головной боли.
— Не беспокойся, в ее воспоминании ты был с женщиной, — ответила я, лучась от удовольствия.
Лицо Дольшера слегка разгладилось от секундного облегчения, но потом он вновь нахмурился.
— А подробнее? — вкрадчиво спросил он.
Встал и скользнул ко мне неуловимым движением. Одна размытая тень — и он уже стоит рядом. Как Раянир тогда в кабаке. Пожалуй, я несколько недооценила начальника департамента. Наверняка свободное от кабинетной работы время он проводит не лежа на диване, а тренируясь. Иначе где бы научился таким фокусам?
Я отшатнулась, пытаясь загородиться от Дольшера креслом, но было поздно. Он поймал меня за руку, дернул на себя и тут же схватил за плечи, привлекая ближе.
— Не шути со мной, Киота, — прошипел он, — Ты не в том положении. Не забывай, что в данный момент ты являешься беглой преступницей, и я помогаю тебе, рискуя карьерой и жизнью собственной сестры. Ну?
Я невольно поежилась, видя, как на дне зрачков Дольшера тлеет бешенство. Кажется, я действительно слегка погорячилась. Не стоит выводить из себя последнего оставшегося у меня защитника.
— Не злись, — мягко попросила я. — Я не сделала ничего дурного. В воспоминаниях Хадиши ты в самом деле целовался с женщиной. Ну… И не только целовался.
— С какой именно женщиной? — Дольшер чуть сильнее сжал мои плечи. — Говори, Киота!
— С ней самой, — чуть слышно призналась я. Виновато сощурилась, уже не в силах выносить пристальный, немигающий взгляд Дольшера. — Понимаешь, это было самое логичное решение. Твои подвиги гремят по всему департаменту, поэтому никто не удивится, узнав, что ты даже свою секретаршу осчастливил. Напротив, сочтут это само собой разумеющимся. Секретарша и начальник — что может быть более банальным и ожидаемым?
— Да она мне в матери годится! — взревел Дольшер. — Киота, ты смеешься, что ли? Скажи, что пошутила!
— Для своих лет она выглядит вполне неплохо, — попыталась я оправдаться. — И потом, до самого главного у вас не дошло. Честное слово! Просто очень страстный и долгий поцелуй и кое-какие шалости. Что в этом такого?
— Страстный и долгий поцелуй? — Глаза Дольшера потемнели от гнева, приобретя цвет равнин Хекса. — Показать, к чему это обычно приводит?
Не дожидаясь ответа, он резко привлек меня к себе. Одновременно стены кабинета засеребрились, надежно отсекая нас от внешнего мира. Дольшеру хватило одного раза, чтобы уяснить урок, и повторения произошедшего он явно не желал. Но и я на этот раз была более подготовленной. Поэтому в следующий миг Дольшера буквально отбросило от меня, когда я торопливо кинула между нами щит.
— Не смей! — предупредила я, чувствуя, как кончики пальцев начало покалывать от магической энергии, так и просящейся наружу. — Дольшер, при всем моем уважении к тебе я не собираюсь пополнять своей скромной персоной толпы твоих любовниц на один раз.
— А жаль, — пробормотал он. Укоризненно покачал головой, — Киота, если бы ты только дала мне шанс, то узнала бы, каким может быть этот раз. Знаешь, многие продали бы душу, лишь бы повторить его.
Это прозвучало более чем спесиво, но я ему верила. Однако прагматичность всегда была основополагающей чертой моего характера. Никакое наслаждение не стоит трехсот хардиев — моей доли в споре с Марьяном. И уж тем более оно не стоит уважения, которое я наверняка потеряю сама к себе. Нет, не стоит уподобляться животным. Лишь у них инстинкты стоят впереди разума.
Наверное, Дольшер прочитал мои мысли по глазам. По крайней мере, он укоризненно покачал головой, но развивать опасную тему не стал.
— Ладно, — проговорил он, возвращаясь за свой стол. — Проехали. Секретаршу по твоей милости я уже потерял. Теперь она будет не выполнять свои обязанности, а строить мне глазки, ожидая продолжения. А жаль. Хадиша работала у меня с тех пор, как я пришел на эту должность. Ты даже представить не можешь, как тяжело найти в наше время нормальную и исполнительную секретаршу!
Я не испытывала ни малейших угрызений совести, однако попыталась изобразить на лице приличествующую случаю скорбь. Дольшер угадал мою фальшь, но промолчал.
«Ладно, Киота, поквитаемся, — вдруг донесся до меня отзвук его мыслей. — Поверь, за эту шалость я возьму с тебя сполна. Заставлю кричать от наслаждения в моих объятиях, умоляя о продолжении сладкой пытки. А потом…»
На этом месте я моргнула, и связь прервалась. А жаль, очень жаль. Я хотела бы знать, к чему быть готовой.
— Вернемся к нашим проблемам, — хмуро произнес Дольшер. — Про Варрий более-менее разобрались. Осталось дождаться результатов экспертизы бокала.
Я кивнула. Не дожидаясь особого приглашения, взяла со стола чашку с чаем и блюдо разнообразных сладостей. Захрустела печеньем, чуть ли не урча от жадности и голода. Н-да, еще парочка подобных безумных дней — и я приобрету фигуру своей мечты, наконец-то скинув пару лишних килограммов.
Дольшер тем временем потянулся к моему блокноту и принялся перечитывать написанное, то и дело хмурясь и подчеркивая некоторые места карандашом. Не выдержав, вырвал чистый листок и быстро застрочил на нем, периодически сверяясь с книгами и моими записями. В наступившей тишине писк его мыслевизора прозвучал особенно громко. Я едва не подавилась от неожиданности.
— Да, — ответил Дольшер, нажав на кругляшок. Нахмурился, слушая доклад звонившего. Затем кивнул и сказал: — Сейчас буду. — Встал и нетерпеливо кинул мне: — Идем, Киота! Наконец-то готово заключение по бокалу. В лаборатории уже ждут нас.
Я одним глотком допила остывший чай. Вскочила со своего места и бросилась за Дольшером к двери. По его решительному виду было ясно, что новости достаточно важные. Неужели мы обнаружили след, который позволит нам найти Дайру и вырвать ее из лап похитителей? Лишь бы не оказалось слишком поздно!
* * *
Я прежде не бывала в лабораториях департамента, поэтому постоянно озиралась по сторонам с восхищением и удивлением. Подумать только, если бы не мой несчастливый роман с Марьяном и последующее решение никогда больше не встречаться с ним, я бы приняла предложение работать на государство. А значит, вполне вероятно, числилась бы в лаборатории вещевиков, которая считалась одной из самых крупных в департаменте. В ее состав входил тот отдел, куда мы сейчас собирались наведаться. При виде небольшой таблички с названием «Вещественное освидетельствование и экспертиза» сердце у меня забилось часто-часто. Дольшер, не замедляя шага, распахнул дверь, и мы попали в достаточно большое помещение, набитое странными приборами и существами. Предназначение некоторых из них я помнила по практическим занятиям в Академии. Вон плюется клубами черного дыма рашарания[15] — птица с Хекса, способная по вкусу распознать большинство ядовитых и съедобных растений обитаемых миров. Вон зеленый дракончик с небывалой скоростью крутит педали, вращая несколько небольших цилиндров, в которых явно что-то разделяют по фазам. Какой молодой! Даже крылья еще не выросли — на спине за передними чешуйчатыми лапами лишь проклюнулись крохотные бугорки, так, один намек на будущее величие. А вон на огненном шаре медленно выкипает какое-то варево, от которого исходит нестерпимый запах гуаши.
