Наследница престола - Буторин Андрей Русланович

— Не так уж и невозможно, — буркнул Генка. — Можно принудить под угрозой смерти, например, чтобы требуемую сумму тебе отдали… Разумеется, я не думаю, что родители так поступили. Полный бред! Но все их поступки выглядят бредом! Такое поведение никак им не подходит! Я больше чем уверен, что родители осели бы здесь, в городе. Папа и правда работал журналистом в провинциальной газетенке. Мама же раньше была научным сотрудником в НИИ, а в последнее время занялась… коммерцией… — Генка смутился и слегка покраснел. — На базаре торговала, короче, да за вещами постоянно моталась. Дома-то мы ее и не видели почти. Что в том институте исследовательском — сплошные командировки, что потом… Отец тоже часто уезжал: газета хоть и местная, но писать приходилось не только о нашем городе… Так что мы с Юлькой, считай, с детства привыкли одни хозяйничать.

— Вот видишь! — Уголки Марининых губ приподнялись. — Ты сам себе противоречишь! Твои родители и на Земле много ездили — такой образ жизни стал для них привычным. Поэтому и здесь не смогли усидеть на одном месте!

— Ну, не знаю… — Генка все-таки не мог согласиться с Мариниными доводами, однако спорить больше не хотел и решил сменить тему: — Лучше скажи: что делать дальше? Как будем догонять корабль?

— Есть у меня мысль… — не сразу ответила Марина. — Только давай сначала поспим. Как говорят в ваших сказках, утро вечера мудренее.

С этим Генка спорить не стал — глаза его закрывались сами собой. Через пять минут оба уже спали — каждый на своей кровати.

ГЛАВА 24

Первым проснулся Генка. Собственно, он подскакивал не один раз за ночь — события последнего дня будоражили мозг и во сне. То и дело снились родители. Отец почему-то был с купеческой бородой — как у нового знакомого — у Олега. Он приглаживал свою «лопату» ладонью, по-ленински щурился и говорил Генке с укором: «Как же ты, батенька, не уберег Юлю? Мы так на тебя надеялись!» Мама молчала, утирая глаза платочком…

Генке эти видения надоели. Рассвело уже достаточно, и он пошел умываться. Поплескался холодной водой, глядя на отражение в зеркале. Собственное лицо ему не понравилось — угрюмое, кислое, обреченное какое-то… «А ну-ка не киснуть! — приказал себе Генка. — Я вот тебе! Пока родителей не найдешь, Юльку не спасешь — про все забудь!» — И погрозил зеркалу кулаком. Отражение ответило тем же. Генка неохотно растянул губы. — Ты с кем там разговариваешь? — донеслось из комнаты.

— С уродом каким-то из зеркала, — ответил Генка, закрывая дверь в туалет.

— Пойду и я поговорю, — выскользнула из-под одеяла Марина. Кроме огненных волос, на ней ничего не было. Генка зарделся. Марина королевской походкой прошествовала мимо, вздернув подбородок. Лишь у самой двери хихикнула и быстро скрылась за ней…

За столиком в ресторане — тем же самым, что и вчера, — жуя бутерброды и запивая их вполне приличным кофе, Марина начала посвящать Генку в свои планы:

— Моя мысль такая. Прыжок сквозь Пространство — во всяком случае точно рассчитанный — тебе может оказаться не по силам…

— Уж не хочешь ли ты оставить меня здесь? — чуть не подавился бутербродом Генка.

— Такая мысль у меня была, — ничуть не смутилась принцесса. — До того момента, как я услышала про Мишку Шумкова.

— А кто это? — не сразу понял Генка.

— Ты что, спал вчера, когда нас тут люди просвещали? — удивилась Марина.

— А! Тот, что в скафандре в Переход пошел и где-то там выскочил? — вспомнил Генка.

— Не «где-то», а возле Келеры! Это достаточно крупный анклав Империи. Там «Звездная пыль», вполне вероятно, сделает остановку. Но чтобы узнать это наверняка, надо ехать на космодром. Там же достанем и скафандры. Без них лезть в этот сбоящий Переход — безумие. Впрочем, в них — тоже, но шанс на удачу достаточно велик.

— Может, лучше все-таки купить катер? — слегка поежился Генка.

— Если боишься, лучше и правда оставайся, а я…

— Что, и спросить уже нельзя? — обиделся Генка. — Допивай свой кофе и поехали на космодром!..

Автобус выглядел толстой десятиметровой сигарой — или даже сарделькой. Бледно-розовый цвет обшивки только подчеркивал сходство… Ни окон, ни колес не имелось — во всяком случае, видно их не было. Зато вход присутствовал — в виде сдвинутой назад части обшивки. (Генка вспомнил маршрутки «газель»: у них дверь открывалась так же.)

Генка просунул в проем голову. В салоне сидело человек десять, свободных кресел было раза в три больше.

— На космодром? — на всякий случай спросил он.

— Что, дальтоник? — буркнул хмурый толстяк с переднего ряда.

Генке показалось, что это отвислое пузо где-то он уже видел… Не тот ли паукообразный нарисовался, что вернул им украденный рюкзак?.. Нет, вроде не он. И голос у того писклявый был… Все же и в этом брюхоногом тоже есть что-то паучье… Чего он там про зрение сказал?

— Что вы имеете в виду? — Генка посмотрел на толстяка в упор.

— Розовый автобус всегда идет на космодром, — поспешила уточнить женщина в черном платке и в черном же «монашеском» платье. Судя по всему, она не выносила ссор и перебранок, а в Генкиной реплике расслышала вызов. — Вы, наверное, нездешний?

Генка кивнул — то ли отвечая на вопрос, то ли благодаря за подсказку.

Марина тоже все слышала. Она легонько подтолкнула Генку в спину.

Забравшись в самый хвост, они оказались отделены от остальных пассажиров шестью рядами кресел — заняты были только передние места. Вот и хорошо — не приходилось опасаться быть услышанными, разговаривая не в полный голос.

— Тебе не показался знакомым тот противный толстяк? — первым делом спросила Марина.

— Сначала показался, но не он, по-моему. У того голос писклявый был, и вообще…

— Ага, ты подумал о том же! — усмехнулась Марина. — О пауке, предлагавшем кисель.

— Даже если и он, нам-то какая разница? Меня больше интересует принцип действия этого автобуса, чем какой-то там паук!

— Что тут может быть интересного? — удивилась Марина. — Лишь бы вез! Сидеть удобно, видно хорошо.

Генка тоже обратил внимание, что изнутри и правда все было отлично видно через обшивку. И насчет сидений

Марина не преувеличивала нисколько: кресла так и обнимали тело нежным кожаным нутром… А может, пластиковым — на вид и на ощупь не понять. Удобно — и ладно!.. А вот насчет принципа действия аппарата Генка с Мариной не согласился:

— А мне интересно! Ты-то насмотрелась на чудеса вашей науки и техники, а я ничего кроме двигателей внутреннего сгорания и дизелей не видел. На самолете — и то не летал толком! В детстве один раз — почти и не помню ничего… Раз у этой штуковины колес нет, то она, может, летит? Или на воздушной подушке?

— Скорее всего, антигравитация, — поморщилась Марина. — Короче, что-то очень древнее и примитивное.

— Во-во! — обиженно хмыкнул Генка. — Для тебя и антигравитация — древность!

— Ее же еще на заре цивилизации открыли! — удивилась Марина.

— Вашей! — поднял указательный палец Генка.

— Какая разница? Это же просто, как колесо! У вас колесо давно изобрели?

— Конечно, давно. Но антигравитация не может быть простой! У наших ученых никаких подвижек в этом направлении. Если ты говоришь, что все так просто, объясни мне принцип!

— Я и принцип колеса вряд ли объясню. Нет у меня пристрастия к точным наукам.

— Ага, не можешь! Или не хочешь признаться, что соврала? — Генка хихикнул.

Марина вспыхнула:

— Я никогда не вру!

— Никогда-никогда? А сейчас? Ведь скрываешь от всех, что — принцесса!

— Врать и не говорить — все же разные вещи! И потом, есть такие понятия, как военная тайна, дипломатическая хитрость…

— Я понимаю, — сказал Генка. — Вот и не надо говорить — «никогда»!

— Хорошо, — сдвинула брови Марина. — Тогда так: я никогда не вру тебе.

— Опять «никогда»? — улыбнулся Генка.

— Да! — Глаза принцессы вспыхнули. — Теперь — да! Можешь не верить, но это так!

Генка смутился. Ему очень хотелось верить Марине…