Никогда не было, но вот опять. Попал 2 (СИ) - Борков Алексей Николаевич

— Алексей, а зачем вам этот двигатель?

— Хороший вопрос. Хочу построить самолет. Самолет — это летательный аппарат тяжелее воздуха. Чтобы этот самолет полетел, нужен мощный и легкий двигатель.

— А чем вас дирижабль не устраивает?

— У дирижаблей, на мой взгляд, три существенных недостатка. Это громоздкость, взрывоопасность и очень небольшая скорость. В случае войны они будут легкой мишенью, особенно для самолетов. И потом, первая попытка сделать самолет предпринята контр-адмиралом Можайским в 1882 году, купить двигатель заграницей ему не удалось, он попытался приспособить паровой, но его самолет не полетел. Думаю, что и с заграничным двигателем он бы не полетел.

— У контр-адмирала не получилось, а у вас значит получится? — Ехидно осведомился Николай Долгов.

— И не сомневайтесь Николай Михайлович, обязательно получится. Самолет ведь машина не слишком сложная. — Сказал я.

Взяв оставшийся в папке эскиз, свернул из него самолетик и пустил. Самолетик пролетел несколько метров и упал, ударившись о стенку. Ярошенко подскочил с дивана схватил самолетик, повертел, рассматривая, и запустил.

Следующие три минуты ушли на то, что уподобившись мальчишкам, мужики по очереди запускали бумажную копию дельтаплана. Наигравшись, они уставились на меня, требуя дальнейших пояснений. Я постарался их не разочаровать:

— Вот видите: бумажный самолетик довольно уверенно держится в воздухе и преодолевает некоторое расстояние, зависящее от силы толчка. А теперь представьте, что он снабжен неким двигателем и воздушным винтом. В этом случае он будет летать столько, сколько будет работать двигатель. Когда у нас будет легкий двигатель мощностью хотя бы в тридцать-сорок лошадиных сил, то приспособив его на некое подобие этого бумажного самолетика, можно подняться довольно высоко и улететь на приличное расстояние.

— Судя по вашим словам сделать самолет довольно просто. Так почему же у Можайского ничего не получилось? — Спросил Долгов.

— Факторов много. Но главных три: его самолет слишком тяжёл, очень слабый мотор и элементарная нехватка денег. Но надо отдать должное Можайскому, он хотя бы попытался сделать, на взгляд многих, невозможное и будь у него нормальная финансовая поддержка и помощь в постройке, то, скорее всего, он бы самолет сделал.

— А вы, значит, собрались переплюнуть контр-адмирала и свой самолет построить и даже всерьез надеетесь, что он полетит. — Улыбнулся Истомин.

— Не переплюнуть, а развить технические идеи господина Можайского. Построить, но не самолет. Самолет — машина хоть и не слишком сложная, но серьезная и двигатель там нужен, по крайней мере, мощнее вдвое. Летательный аппарат, который сможет подняться в воздух на тридцати сильном моторе, мы назовем моторным дельтапланом.

— Почему, дельтаплан? — Спросил Володя Ярошенко.

— Форма крыльев напоминает греческую букву «дельта». Собственно бумажный самолетик, который так вам понравился и есть модель дельтаплана, только крылья надо развернуть гораздо сильнее. Но это все мечты, пока нет двигателя.

Я оглядел призадумавшихся мужчин и спросил:

— Ну, так как господа, работаем или мне искать других конструкторов?

— Я согласен! — Произнес Владимир Ярошенко.

— И я тоже! — Сказал плакатный ариец по имени Иван.

— Пожалуй, и я с вами. — Высказался обстоятельный Семен Аркадьевич.

— Ну, мне деваться некуда, коль моя теща вас рекомендует, а она зря советовать не будет. Только мне с электрическим зажиганием одному не справиться. Могу я привлечь кого либо из моих коллег? — Сказал Сергей Петрович.

— Конечно, можете. Ну а вы господа? — Обратился я к Долгову с Истоминым.

— Ну, если Семен Аркадьевич готов работать над вашим двигателем, то и мы с Николаем присоединимся. — Сказал Истомин, а Долгов подтвердил сказанное кивком головы.

— Поздравляю вас господа! Вы выбрали правильный путь. Он приведет вас к успеху и славе! — Обрадовонно провозгласил я.

— А если не приведет, что тогда? — Спросил ехидный Истомин.

— Обязательно приведет! Помешать нам могут только обстоятельства непреодолимой силы: землетрясение, наводнение, конец света или полное финансовое истощение. Но даже и в этом случае мы унывать не будем. И кстати господа, если у кого-то появятся идеи, как заработать, то прошу поделиться, обсудим и решим.

— Алексей! Позвольте вас спросить? Откуда у вас такие познания в столь юном возрасте? — Спросил Тесслер.

— Ну что ж вопрос ожидаемый. Я уже рассказывал свою историю Сергею Петровичу. Если будет интересно, он вам расскажет. А вкратце: вот уже больше года я каждую ночь вижу очень четкие сны о будущем, отсюда и знания. Но нам, наверное, пора уже вернуться к женщинам, пока они там не заскучали. Поэтому я предлагаю встретиться через три дня еще раз здесь же, если Сергей Петрович не против?

— Я не против. Приходите к шести вечера. — Заявил хозяин.

— Вот и отлично! Тогда я вас господа попрошу внимательно ознакомиться с эскизами и приготовить вопросы. Я по мере сил постараюсь на них ответить. И ещё. Кто может показать мне ремонтные мастерские сереброплавильного завода?

— Я покажу. — Отозвался Владимир Ярошенко. — Подходите завтра к девяти к заводским воротам.

Тут в комнату заглянула Анна Николаевна:

— Мужчины вы скоро?

— Уже идем Анечка. — Откликнулся Сергей Петрович.

И мужчины пошли веселить дам, пить вино и доедать шашлыки. Я же сославшись на дела, попрощался с дружелюбной компанией и отправился продолжать отдых с друзьями, которые тоже жарили шашлыки и пили вино. Успел к концу веселья, когда винцо уже почти кончилось и парни стали сбрасываться, чтобы прикупить еще немного веселящего напитка. Я обломал начинание и не дал парням напиться в хлам.

Глава 12

Глава двенадцатая.

На следующий день в восемь пятьдесят пять я был уже у ворот сереброплавильного завода. Ярошенко пришел ровно к девяти часам и провел меня в мехмастерскую. Сказать, что я был разочарован увиденным, значит, ничего не сказать. Я конечно не надеялся увидеть оборудование похожее хотя бы на немецкие станки выпуска тридцатых годов, которые после войны были вывезены из Германии. На одном из таких я даже немного поработал в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году в инструментальном цехе завода «Трансмаш», пока его не заменили на новый вертикально-фрезерный станок советского производства. Но то, что я там увидел, ввергло меня в состояние глубокого уныния.

В низком темноватом помещении стояли какие-то доисторические агрегаты, приводимые в движении, от общего вала, плоскими кожаными ремнями. Там же суетились трое сутулых, бородатых мужиков в донельзя замызганой одежонке.

Надежды, что мотор можно сгондобить в мастерской сереброплавильного завода, рухнули окончательно. Тут, наверное, спасовал бы даже лучший токарь и мой друг — Валерий Чернухин. Хотя с Чернухиным не угадаешь — мог бы, пожалуй, и сделать мотор. Лишь было бы из чего. Умения и технической смекалки Чернухину не занимать.

Сужу по конкретному случаю. Как то в году восемьдесят третьем сломался у меня ламповый черно-белый телевизор «Рекорд». Я в нем поковырялся, нашел сгоревшую лампу и пошел сначала по магазинам искать эту проклятую лампу, поскольку Ленка смотрела какой-то сериал и требовала от меня телевизор починить или купить новый.

Городок Заринск маленький и магазинов, где можно было купить проклятую запчасть, в нем было всего два. В магазинах этой лампы не оказалось, в мастерской по ремонту бытовой техники тоже. Денег на покупку нового телевизора не было. Да и не хотелось покупать снова черно-белый, которые в магазинах были. Хотелось же приобрести цветной телевизор, а они как раз и были в дефиците.

Поделился горем с другом Чернухиным. Тот, посмотрев на лампу, сказал, что такой лампы нет и у него, но добавил: «Ерунда сейчас починим». Покопался у себя в гараже, нашел две какие-то лампы, взял пучок разноцветных проводков, паяльник с припоем и кусачки. Прихватил книжку по ремонту телевизоров.