Леонид Каганов - Лена Сквоттер и парагон возмездия
Я не понимаю, как вообще современная цивилизация так спокойно относится к существованию отвратительного шестиногого вампира с мохнатой спиной и мерзким голосом, который каждое лето налетает пить кровь. Ужасы африканской природы, известные нам по глянцевому National Geographic, со всеми этими личинками под кожей и червями, заползающими навечно в любые отверстия неосторожного купальщика, производят на мозг рекордно гнетущее впечатление напополам с радостью, что мы живем не там. Но если бы комаров не водилось в средней полосе, а про летучего членистоногого вампира мы читали в статье "Кровавые вампиры черного континента", к горлу точно так же подступила бы тошнота, и мы бы благодарили судьбу, что родились не в этом аду. Но мы родились в этом и относимся достаточно спокойно к тому, что в нашу шею вкручивают хитиновое жало какие-то твари, лицо которых лучше не рассматривать под микроскопом, и сосут кровь, отрыгивая взамен аллергические соки, специально подготовленные для нас в своих хитиновых железах. Говорят, человек ко всему привыкает. Так что либо я не человек, либо не могу привыкнуть.
Спутники GPS-навигации, разумеется, не исчезли, и еще полчаса вели меня вдоль просеки, а после потащили в лес. Судя по смартфону, до цели оставалось меньше километра, но его предстояло пройти, дырявя каблуками мох, раздирая чулки о малинник, обсаживая кофту стразами репейников и собирая лицом всю мировую паутину — совсем не похожую на ту, что ты привыкла считать мировой паутиной. Вскоре смартфон прокричал тоскливой выпью и умер — в поезде мне было его зарядить негде, а в машине этого идиота я попросту забыла это сделать, увлекшись беседой. A GPS, как известно, очень разряжает. Как только смартфон умер, природа так обрадовалась, что включила дождь. Пытаясь во всем найти плюсы, я понадеялась, что дождь хотя бы прогонит комаров (я где-то читала об этом), но комары перегруппировались и усилили атаку. Особенно после того, как я остановилась и задумалась.
Ломиться дальше не имело никакого смысла. Возможности вызвать такси или хотя бы попросить совета и дистанционной навигации у какого-нибудь павлика, не оставалось. Я прикинула все плюсы и минусы своего положения и плюс нашла только один: времени до вечера оставалось предостаточно, а значит, ночевка в лесу мне пока не грозит.
Лес был нежилой абсолютно, если не считать лосиного мерде, попавшегося мне на пути. Я сделала над собой волевое усилие и сочла миссию выполненной. В такой лес можно ездить только на охоту, и вполне объяснимо, что охотники пометили GPS-точкой свою палатку, или джип, или что-то еще.
Я развернулась и пошла обратно к просеке.
Потерянная глава
Но живая природа подготовила мне целый подарочный набор подлостей. Последняя из них, самая загадочная, случилась уже в Москве. Я не понимаю, как природе это удалось, но длиннющая глава, в которой я подробно и с душой описала свои дальнейшие приключения в этом лесу, бесследно исчезла из нотика, и никаких следов ни в одной папке я обнаружить не смогла. Если кому-то из вас доводилось терять хоть какую-то информацию, вы понимаете, насколько это отвратительно, и понимаете, почему я ни за что не стану переписывать эту главу заново. Лишь вкратце перечислю, что случилось со мной.
Увидев пробежавшего сквозь кустарник волка, я поняла, что это тот самый тамбовский волк. И хотя известная поговорка на этот счет гласила, что он настроен товарищески, я пережила в районе сердца гибель и рождение новой вселенной. А убедившись, что волк ушел, сделала на всякий случай большой крюк по чаше. Позже, в Москве, я сверилась с Википедией и выяснила, что это была собака. Но в тот момент мне бы хватило и собаки. Делая свой крюк, я заблудилась и бродила весь день в беспрецедентном отчаянии, пока не начало темнеть, а под ногами захлюпало болото. Только тут природа сжалилась (а может, отступила перед силой цивилизации), и я наткнулась на линию электропередач. Она, что было досадно, никак не могла зарядить мой смартфон, но указала целых два пути к людям. Один привел опять в болото, а другой — к дороге. Уже в полной темноте, обессиленная совершенно, я выбралась на эту бетонку — абсолютно пустую и явно не ту, по которой ехала сюда. Час я чистила себя у проточного ручейка и еще час ждала попутку. У меня, к слову, осталось впечатление, что Elderly все-таки был не настолько циничен, чтобы всерьез бросить пассажирку одну в этом лесу, а лишь отъехал немного и затаился, желая насладиться эффектом. Но из-за моих блужданий ни он, ни я оценить этот эффект не смогли.
Это краткий список самых важных событий дня, там еще было много интересного — и про сумку, утопленную в ручье, про череп хорька и эхо, и как я перепрограммировала муравейник… Муравейник вообще изумительная штука: казалось бы, куча мусора, но какая посещаемость! Еще в той главе было про наш шансон, невыводимый как татуировка, про радиошансон, ТВ-шансон и всю нашу жизнь-шансон. В этой главе было все, что я думаю по проблеме абортов, и что я думаю о детях и чайлд-фри, и про всех тех, кто заводит дома кошек, и тех, кто заводит собак. И еще было много всякого, что я вообще думала в тот день по самым разным вопросам страниц на сорок, пока шаталась в слезах и безнадеге по наимерзейшему тамбовскому лесу.
Но идея описывать все эти приключения по второму разу мне не доставляет ни малейшего plaisir.
Поэтому если файл действительно каким-то образом удалила тамбовская природа (судьба, вселенская подлость — нужное подчеркнуть), рассчитывая тем самым добавить проблем мне, то она — ха-ха! — промахнулась: пусть отсутствие этой главы станет проблемой читателя моих заметок. Главы нет? Это ваши трудности. Ничем не могу помочь.
Я лишь оставляю здесь одну символическую пустую страницу, чтобы вы тоже могли почтить минутой молчания все стершиеся, утерянные и убитые файлы нашего несправедливого компьютерного мира.
Советую взять карандаш и на этом белоснежном обелиске из дешевой желтоватой бумаги помянуть возвышенными скорбными речами те ценные файлы, которые случилось в жизни потерять вам. Не комплексуйте, учитесь жить стильно:
Страховка
Вожделенное авто, появившееся, наконец, из тьмы и притормозившее на взмах моей руки, выглядело типичной каретой маньяка. Маньяческим здесь было все, начиная от скрежета, с которым несчастный механизм затормозил на бетонке, вихляя задом из стороны в сторону. Но поскольку я не ожидала уже никакой машины, то была счастлива даже ей.
Передо мной стоял проржавевший труп «Жигуленка», появление которого на шоссе можно объяснить лишь колдовской силой автомобильного Вуду, чьи адепты способны на короткое время оживлять четырехколесные трупы, выкопанные ночью на городской свалке.
Еще ужаснее оказалось содержимое авто. Вырванная с кишками магнитола, торчащие отовсюду засаленные проводки, сиденья, заляпанные чем-то бурым так давно, что уже бессильны даже пачкаться, и, конечно, сам владелец. Тело погонщика этого голема занимало большую часть салонного пространства. Его пиджак казался сшитым из того же материала, что и обивка сиденья, а эклектичное сочетание уныло висящих седых усов и тревожно бегающих глазок довершало портрет человека, от которого окружающие вправе ожидать любых подлостей. Вдобавок профиль его страшным образом напоминал рыбу Святого Петра, чей копченый труп последнее время стал частым гостем рыбных отделов столичных маркетов.
Все говорило о том, что этот человек только-только перешагнул возраст, когда почтенному мужчине, подводящему неутешительный итог бездарно прожитой сексуальной жизни, безумно хочется напоследок попробовать что-то небывало феерическое, типа группового анального секса с трупами овец в наручниках, но даже они ему уже не дают.
Однако иного шанса уехать отсюда не было, и пришлось забраться в кабину. Меня не слишком пугал маньяк-расчленитель — после всего, что я пережила в лесу, такой эпилог дня уже казался вполне органичным. В конце концов, с маньяками человеческой породы я умела справляться. Пугала тоскливая перспектива вместо отдыха в кабине, лишенной комаров, волков и болот, всю дорогу до города вести активный церебральный прессинг этого животного, из той породы, что не боится ни милиции, ни уголовных авторитетов, а разве что сектантов да страховых агентов.
Для начала я молча сняла шейный платок и повязала на голову как косынку. Колер платка был далек от необходимой черноты, но сейчас это не имело особого значения.
— Вам холодно? Могу закрыть окно… — Мужчина удивленно повел бровями в сторону обломанных рукояток, и параллельно зашевелились усы, словно внутри черепа они были связаны с бровями проволокой.
— Грешно ездить простоволосой под крышей авто, — сообщила я кротко.
Мужчина ничего не ответил, хотя, как мне казалось, должен был. Несколько минут мы ехали молча.
